— Неудивительно, что он лысый, — буркнула Мариша.

— А какие-нибудь еще особые приметы? — спросила я. — Возраст?

— Возраст? — задумались подруги. — На вид ему было лет сорок пять. Но, может быть, и больше. Трудно сказать.

— А из особых примет, — начала говорить Ира, — пожалуй, вот что, ботинки у него были изумительно чистые.

— Ну и что? — удивились мы с Маришей.

— В тот день шел дождик и на улице была грязь. А у этого человека ботинки сверкали, как черное зеркало. На них не было ни пятнышка.

— Без зонтика и в чистой обуви, — пробормотала Мариша. — Интересно.

— А он не пытался к вам приставать? — спросила я у девушек. — Или хотя бы просто заговорить с вами?

— Нет, — дружно заверили они нас. — Ничего такого.

— Девушки, — строго обратилась к подружкам Мариша, — мы оставим вам свои контактные телефоны. И надеюсь, не нужно вам говорить, что вы можете звонить по ним в любое время, как только вспомните что-нибудь новое, что могло бы пролить свет на исчезновение вашей подруги и ее сестры.

И, всучив подругам свою визитку, Мариша поднялась, собираясь уходить.

— Постойте, — остановила ее Таня. — Не знаю, важно это или нет, но за неделю до своего исчезновения Карина сказала странную вещь.

— Какую? — насторожились мы.

— Она сказала, что вот было бы славно отдохнуть сейчас на солнышке где-нибудь в теплых краях. И при этом Карина так мечтательно улыбалась, словно ей-то точно это южное солнышко светит в самом ближайшем будущем.

— Да, я тоже помню этот разговор, — подхватила Ира. — И Карина тогда еще сказала, что если бы плюс к отдыху можно было бы еще и подзаработать немного денег, то и мечтать о лучшем не приходится.

— Мы почему первое время особенно и не волновались из-за того, что Карина и Варя перестали появляться в университете. Думали, что их папочка повез отдохнуть куда-нибудь к морю. Даже обиделись, что сестры нам ничего не сказали. Потом уже, недели через две, мы позвонили Светлане Игоревне, застали ее всю в слезах и узнали, что сестры исчезли вместе с Михаилом Ивановичем. И даже не намекнули своей матери, куда они отправились.

Закончив беседовать с девушками, мы вышли из кафе и тут же столкнулись с Лешей, который поджидал нас, маясь в коридоре.

— Ну что? — бросился он к нам. — Узнали от них что-нибудь про Карину?

— Что-нибудь мы, безусловно, узнали, — ответила Мариша. — А вот где твоя Карина и ее сестра находятся сейчас, подруги не знают. Ты вот что, иди на свои лекции, а мы поедем по делам. А ты, если что, позвони нам вот по этим телефонам.

Она и Леше сунула свою визитку, и мы отчалили из университета.

— Ну, теперь к дому Цветиковых? — спросила я.

— Да, — кивнула Мариша. — Не забыть бы спросить у домработницы, не видела ли и она этого странного лысого незнакомца в плаще, который так напугал девушек.

К нашей радости, Катерина Николаевна была уже дома. Выглядела она плохо. Гораздо хуже, чем в наш прошлый визит. Сразу же провела нас на кухню, где заваривала себе травяной чай. И нам тоже налила по чашечке.

— Я только что от следователя, — сказала нам женщина, садясь за стол с чашкой успокоительного отвара. — Ноги не держат. Вы представляете, Свету обвиняют в убийстве этой смрадной твари Алены. И пальто Светино на экспертизу забрали. И другие ее вещи, которые она чаще всего носила. И квартиру у нас вчера всю обыскали. И все интересовались, имеется ли у нас клофелин.

— И что? — машинально спросила я. — Имеется?

— Да, как назло, имеется! — всплеснула руками Катерина Николаевна. — Мне врач от давления прописал. Так милиция как увидела упаковку, так сразу и прицепилась, сколько я таблеток уже приняла, да сколько? А я откуда помню? Что я, считала, что ли, эти таблетки? Знала бы, что из-за этих таблеток такой шум поднимется, ни за что бы принимать их не стала.

— А алиби? — осторожно спросила я.

— Господи, нет у Светы алиби! — расплакалась Катерина Николаевна. — Я в тот день по магазинам ходила, у нас все продукты кончились. А кто еще может подтвердить? Я попыталась было соврать, что мы со Светой весь день дома были, так там один мент так на меня зыркнул и говорит: «Вы нам не врите, у нас свидетели имеются, которые видели, как ваша подруга проходила в дом убитой женщины. И по времени это совпадало с моментом убийства».

— Кошмар! — сказала Мариша. — И даже если бы Света убила эту Алену, то все равно несправедливо ее за это осуждать. Я бы тоже убила эту гадину!

— И я! — воскликнула Катерина Николаевна. — Только Света ее не убивала. Не способна Света никого убить. Она даже ос, когда те летом на варенье прилетят, жалеет и не убивает, а хватает тряпочкой и за окошко осторожно выкидывает. Где уж ей человека убить!

По собственному опыту зная, что человеку после общения со следственными органами нужно дать передохнуть и прийти в себя, мы с Маришей оставили Катерину Николаевну на кухне, а сами с ее разрешения пошли осматривать комнату девочек.