— А что это за место? Куда мы вообще направляемся?

— Это в окрестностях Антальи, — ответил Делон. — Извините, девочки, больше я вам сказать не могу.

До места, о котором он говорил, на самом деле оказалось добрых триста с лишним километров. А преодолели мы их часов за восемь благодаря тому, что машина в пути начала дымиться. И пришлось останавливаться, долго искать воду в окрестных деревушках, а потом охлаждать перегревшийся мотор.

— Это он ночью перегрелся! — шепнула мне Мариша, внезапно разбуженная, отправленная добывать воду и потому находящаяся в самом скверном из имеющихся в ее арсенале настроений. — А что с ним будет днем, когда взойдет солнце и станет теплей?

Я пожала плечами:

— Надеюсь, до утра мы доберемся до места.

До места мы добрались только с восходом солнца. Мы с Маришей были страшно измучены, хотя нам удалось за ночь поспать пару часиков. Делон, который всю ночь провел за рулем и, соответственно, не спал ни минуты, должен был бы выглядеть еще более уставшим. Но почему-то он был свеж и бодр, как только что сорванный огурчик с грядки.

Умываться нам пришлось в какой-то придорожной дыре, что настроения нам не подняло. Туалетная комната для дам в этой забегаловке явно не была предназначена для принятия душа — маленькая, тесная, и нам даже не удалось толком умыться.

В этой же забегаловке нам подали отвратительный растворимый кофе, какие-то жуткие лепешки, обжаренные в плохо пахнущем жире, который хозяин почему-то называл топленым сливочным маслом. Вдобавок хозяин принес рыбу, обильно политую чесночным соусом. Но даже он не мог отбить у рыбы ее своеобразного запаха.

— Мне кажется, что я умерла и попала в ад, — сказала Мариша, понюхав принесенную нам пищу.

— Поешь этой рыбки, и недолго действительно умереть, — сказала я.

Выпив кофе, голодные, не выспавшиеся и по-прежнему грязные, мы поехали дальше.

— Делон, а в том месте, куда мы едем, можно будет принять душ и передохнуть? — спросила Мариша.

— Да ты что? — ужаснулся Делон. — И думать не смейте о том, чтобы я взял вас с собой. Вы подождете в каком-нибудь отеле поблизости.

— Ну уж нет! — разозлилась Мариша. — Ты оставишь нас в отеле, сам смоешься, а где нам потом тебя искать?

— Тогда останетесь в машине, — сказал Делон. — Но вместе со мной вы не пойдете!

— И кто нам помешает? — воинственно спросила Мариша. — Уж не ты ли?

Делон покосился на выпрямившуюся на сиденье Маришу и понял, что победа в рукопашной схватке может оказаться и не на его стороне. Поэтому он уже значительно более мирно пробормотал:

— Поймите, если я явлюсь с двумя девицами, это может быть истолковано только однозначно.

— Ну и что? — спросила Мариша. — Если уж мы за свою репутацию не опасаемся, то и тебе не стоит.

— Дело в том, что если вы придете в то место, то вам там придется остаться, — сказал Делон. — Никто вас обратно уже не выпустит.

Мы с Маришей переглянулись. Хотя мы и не хотели этого показывать, но слова Делона нас напугали.

— Хорошо, мы останемся ждать тебя на улице, — сказала Мариша.

— Вот и молодцы, — кивнул Делон.

Дальше мы ехали в молчании. В саму Анталью мы не заехали. Дом, к которому привез нас Делон, стоял на побережье и выглядел очень симпатично.

— Что это за дом? — спросила Мариша.

— Обычный дом, куда приезжают богатые турки, чтобы побаловаться с молоденькими русскими девочками, — пожал плечами Делон.

— Какая мерзость! — передернуло меня.

— Мерзость или нет, а я пошел, — сказал Делон и вышел из машины.

Ждать нам его пришлось долго. Солнце уже окончательно взошло и даже стало припекать. Сначала нам после питерской осени это было даже приятно, но потом в машине, которая то ли не была оборудована системой климат-контроля и кондиционером, то ли нам их не удалось найти, стало душно.

Мы вышли на воздух и сели прямо на дорогу возле машины. Через некоторое время возле нас стали останавливаться проезжающие по дороге машины. И усатые черноволосые мужчины очень активно интересовались, не нужна ли нам их помощь. Причем было видно, что помощь свою они в случае нашего сопротивления готовы навязать и насильно.

Пришлось нам вернуться в машину.

— Когда эта скотина вернется, я его убью, — шипела злая и голодная Мариша, имея в виду Делона. — Честное слово, и мне плевать, что со мной потом будет.

Я испытывала к Делону схожие чувства. И хотя мы с Маришей сразу же после его ухода внимательно осмотрели окрестности и убедились, что в дом, куда отправился Делон, ведет только одна дорога, но у меня все равно не было уверенности, что скользкий Делон не ускользнул от нас. Например, по морю. Но я воздерживалась от того, чтобы докладывать о своих соображениях Марише. Она и так нервничала. Но когда я уже окончательно убедила себя, что Делон нас все-таки бросил, он появился, сияя своей белозубой улыбкой.