— Они с ней тридцать лет душа в душу прожили. В прошлом году юбилей отмечали. Так все роскошно было! В ресторане. Сплошные белые лилии. Нелли их обожает. И Михаил Валентинович это знал и скупил целую оранжерею. Специальный заказ был из Голландии. Аромат стоял такой, что закачаешься!

Кира невольно содрогнулась. Она лилии не любила именно из-за их дурманящего аромата. Она даже слышала, что если в небольшой спальне оставить на ночь роскошный букет этих цветов — подарок, к примеру, влюбленного мужчины, то наутро можно вовсе не проснуться. Ядовитый аромат сделает свое дело.

— А с деньгами что?

— В общем, Нелли, то есть Елена Яковлевна, сказала, что ее муж вчера снял с их счета крупную сумму денег. Целых сто тысяч долларов! Представляете?!

— Зачем?

— Сказал, что подыскал им отличную новую квартиру. И нужно внести залог за нее.

— Целых сто тысяч? Сколько же сама квартира должна была стоить? Миллион?

— Я не знаю. Потому что никакой квартиры, оказывается, он покупать не собирался. Их семейный риелтор, с которым они всегда имеют дело, ничего такого не слышал. И никакой сделки не оформлял. Даже разговора такого с Михаилом Валентиновичем не вел.

— А деньги?

— Деньги были в наличных. И они пропали!

Помолчав, Оксана вытерла глаза и добавила:

— Но самое интересное, что пропасть они могли только отсюда!

И Оксана обвела рукой пространство вокруг себя.

— Почему?

— Потому что из банка Михаил Валентинович приехал сразу в офис. И потом у него пациенты один за другим шли. Он никуда не выходил.

— А через запасной выход? Ты могла и не видеть, как он ненадолго ушел, а потом вернулся.

— Говорю же, пациенты шли один за другим, — терпеливо повторила Оксана. — Один уходил, другой уже через пять минут звонил. Михаил Валентинович, извините за подробности, едва в туалет успевал сходить.

— Значит, деньги должны были остаться в офисе?

— В том-то и дело! Но их тут нет! Я все осмотрела!

— И что говорит на этот счет милиция?

— Милиция считает, что Михаила Валентиновича могли отравить, чтобы похитить эти деньги.

— Так его отравили?!

Это подруги воскликнули хором.

— А я вам разве еще не сказала? — похлопала Оксана своими глазками, которые из-за пролитых ею слез и смывшейся туши приобрели сходство с кроличьими. — Ну да, отравили его, бедненького.

— А как?

— Кто? И когда?

— Если бы знать! — вздохнула Оксана. — Но раз милиция запросила список тех посетителей, которые были у Михаила Валентиновича с пяти до семи, значит, кто-то из них. Верней, в это время.

Лесе стало дурно. Какой кошмар! Она была у доктора как раз в этот промежуток времени. И самое ужасное, что, по всей видимости, пропавшие деньги, которые ищет милиция, и находятся сейчас у нее дома. В тумбочке! Ай-ай!

— Оксана, а вас-то саму милиция не дергала?

Кира тоже смекнула, что Лесе грозят крупные неприятности, если кто-то пронюхает, что у нее в руках оказались денежки покойного доктора. Тут могут возникнуть подозрения, что именно она сыпанула доктору яду в бокальчик, чтобы захапать папочку с денежками. Откуда у нее взялся яд? Это ментов заинтересует в последнюю очередь. Мало ли чего только в своих сумочках женщины не таскают. Могла Леся и яд прихватить на всякий пожарный случай.

И Кира сейчас попыталась отвести подозрения от подруги.

— Меня? — возмутилась Оксана, но ее глаза предательски забегали, а на щеках загорелись два неровных красных пятна. — Меня-то за что подозревать?

— Ты тоже была тут в это время!

— Я была на работе! И я не знала, что Михаил Валентинович принес с собой крупную сумму денег.

— Это ты так говоришь. А на самом деле вполне могла знать.

— Откуда?

— Он же тебе доверял. Вот и рассказал!

— Зачем?

— Да просто так. Или похвалиться хотел. Мол, вон я какой богатый. Сто тысяч долларов — для меня тьфу! Семечки. Он их из банка без всякой охраны спокойно может взять.

Глаза Оксаны снова наполнились слезами. Только на этот раз это были совсем другие слезы.

— Вы сейчас говорите прямо как они, — проревела Оксана. — Как менты!

— Так они тебя все-таки заподозрили!

— Да! Всех подозревают! И пациентов, и меня, и даже Нелли, то есть Елену Яковлевну! Всех к себе требуют, кто был у Михаила Валентиновича с пяти до семи. А вам они что, еще не звонили?

И Оксана снова зарыдала.

— Ой, как страшно! — стонала она. — А еще…

Она запнулась, словно не решаясь сказать.