История болезни Энора лишь немного совпадала с его рассказом. Энор никогда не летал дальше Луны. Он действительно работал на Селене, но очень не долго и как практикант. Сейчас ему шестьдесят два биологических года. В тот день когда произошла окутанная тайнами, легендами и туманом необъяснимых загадок катастрофа на базе Селен, ему было чуть больше двадцати. При взрыве он потерял обе ноги. Его нашли в нескольких десятках метров от развалин базы, у склона Иппарха. Он находился во второй стадии клинической смерти, после начала структурных изменений мозга. Неоднократные попытки пересадки и воссоздания тканей не дали результата. Если бы в таком состоянии его вернули к жизни, жить он бы не смог. Его оставили в анабиозе, и двадцать лет он ожидал прогресса в области регенерационной хирургии мозга. Последующие попытки дали гораздо лучшие результаты.

Вернувшийся к жизни Энор, казалось был абсолютно нормален, однако, когда ему предложили регенерировать конечности, он заупрямился. С тех пор он и начал рассказывать свою необычную историю о контактах с жителями Денеба. Некоторое время он работал в службе космической связи на Земле, но слишком часто требовал отправить его на Луну. Затем состояние ухудшилось и он начал пренебрегать своими обязанностями.

Его направили для наблюдения в заведение доктора Квина. Пять лет лечения специальными методами не дали никакого эффекта: Энор до сих пор рассказывает свою сумасшедшую историю, постоянно дополняя ее новыми подробностями.

Последней я нашел информацию о Конти и начал читать ее с возрастающим интересом:

«Эл Конти, участник экспедиции „Коралла“ в систему Крюгер-60. Планетолог. На третьей планете системы исчез вместе с пилотом ротоплана, Лораном. После положенных семидесяти двух часов, их поиски прекратили. Через несколько часов Конти неожиданно вернулся. С признаками сильного истощения, психического расстройства и частичной потерей памяти. На вопросы о пилоте и ротоплане ответить не смог. Поиски были возобновлены, в радиусе в два раза большем, чем Эл мог пройти за семьдесят часов. Никаких следов ротоплана не обнаружено. Созданная комиссия приняла версию, по которой Лоран оставил Конти на небольшом расстоянии от базы, а сам отправился дальше. Он должен был вернуться, но вследствие аварии, вовремя не появился. Необходимо добавить, что в тот день связь была очень плохой, сильные атмосферные помехи (обычное для системы Крюгер-60 явление) сводили на нет все попытки связаться с ротопланом уже через несколько минут после старта.

Конти до сих пор не привел удовлетворительных объяснений. Он неоднократно менял свои версии событий, но ни одна из них не выдерживала критики.

В заведение доктора Квина направлен вскоре после возвращения. Находится там около полугода. Улучшения памяти пока не замечено.»

Дочитав до конца, я еще раз подумал о каждом из этой тройки.

«Может ли кто-то из них быть… агентом чужой цивилизации? Как все, так и ни один из них. Поскольку „вербовка“ на такую роль должна была произойти в отдалении от планеты, все были подозрительны в одинаковой степени.»

Как среди пациентов найти того, или тех, кому посылаются сигналы из космоса, направленные на этот одинокий остров?

Не знает ли отправитель сигналов, что его посылки обнаружены и перехвачены? Это односторонняя передача инструкций или регулярный обмен информацией? Сигналы, излучаемые в противоположном направлении до сих пор не обнаружены… Мои размышления прервал санитар, который пригласил меня поесть. Еду принесли в мою комнату. Рядом с подносом я нашел листок из блокнота, на котором виднелось несколько поспешно написанных слов:

«Для Вас пришла радиограмма из Руководства. Вам присвоена третья группа межзвездного пилотажа. Кроме того, переданы поздравления от Кэй.

#Квин.»

Я дважды прочитал эту короткую записку. Кэй – это были сигналы из космоса, «третья группа» означала время их появления. Я проверил по своей шифровальной таблице – да, это означало время от пяти до половины шестого… Значит, уже после моего прибытия в заведение, в то время, когда я разговаривал… сейчас, с кем я разговаривал в это время?

Память у меня хорошая, а в данном случае я запоминал все особо. В библиотеку я вошел ровно в четыре пятьдесят четыре. С этой минуты передо мной были все четверо. Энор покинул комнату через десять минут. Минуты через две после него вышел Квандр (как же, черт побери, его зовут?). Конти вывел Оле минут в двадцать шестого…

«Вот дьявол, – подумал я, – ни одного из них я не видел полные пол часа».

Я вызвал санитара, который пришел примерно через минуту, и попросил его сходить в кабинет доктора и узнать подробности о моем повышении. Прежде чем я закончил есть, он вернулся с ответом.

«Руководство объясняет, что Вы получили повышение согласно параграфу восемнадцатому, пункту четвертому, со всеми вытекающими последствиями.

#Квин.»

Я посмотрел в таблицу. Восемнадцать – это минуты от десятой до пятнадцатой. Четыре – первая минута… Значит точно: от семнадцати десяти до семнадцати одиннадцати. В это время приняты сигналы… В это время я разговаривал с Оле… Следовательно, он не мог быть получателем. А все остальные?

В дверь постучали. Я едва успел спрятать свои записи, как показалась черная шевелюра Конти.