–  Вообще?

–  Да. Вообще. Она среди нас словно чужая. И я подозреваю, что она причастна к нашим проблемам.

–  Но она спасла нас… Тогда, во время боя на поляне.

–  Знаю, Шамтор. И поэтому я молчу. Малыш… - тон Хельги изменился. В нем появились просящие нотки.
– Малыш…Полюби меня еще…без тебя мне было бы так тяжело…

И все снова повторилось.

На следующее утро Зигфрид ни свет ни заря поднял нас и собрал у костра. Было еще темно, и мы некоторое время просто сидели молча глядя на огонь. Наконец Зигфрид начал:

–  Вчера мы с Мойшей проводили ревизию продуктового запаса. Еды хватит только на один день. Любава, если верить твоим обещаниям, мы должны были выйти из леса еще три дня назад. И тем не менее, мы все еще здесь, мы куда-то бредем, подъедаем последние сухари. В чем дело? И не вздумай мне врать или пытаться напустить на нас любовный морок. Полчаса назад я попросил Мойшу вызвать сюда волков из окрестных лесов. Оглянись! И вы все - тоже оглянитесь!

Я повернулся и замер. Локтях в 30 за нашими спинами отблесками костра светились десятки волчьих глаз. Зигфрид продолжил:

–  Если ты думаешь, что с помощью своих фокусов успеешь сбежать, пока мы с Мойшей будем до упаду любить друг друга в задницы, ты ошибаешься. Тебя порвут на куски. Так что, будешь говорить?

Все смотрели на Любаву. На лице девушки появилось упрямое выражение.

И вдруг откуда-то из мрака послышался низкий мужской голос:

–  Нет. Она говорить не будет. Говорить буду я.

Все, включая Любаву, замерли от неожиданности. Мойша, похоже, на доли секунды упустил контроль над зверями, потому что тот же голос громко закричал:

–  Держи своих волков, лешак!

Мойша вздрогнул и восстановил контроль. Я слегка повернул голову и не поверил своим глазам. Волки буквально за мгновение ока покрыли практически все расстояние до нас, и леший остановил их локтях в пяти от становища.

–  Кто ты?
– крикнул в темноту Зигфрид.

–  Сейчас увидишь - послышался ответ.

Скрип снега под ногами незнакомца становился все ближе и наконец к костру вышел коренастый, но очень подвижный мужчина средних лет.

–  Вижу, - кивнул Зигфрид.
– Назови себя, незнакомец.

–  Я - Вечевар. Это имя тебе о чем-нибудь говорит?

–  Нет. Ты кто? Ты ее знаешь?
– Зигфрид указал на Любаву, которая смотрела на Вечевара широко раскрыв глаза. Мне показалось что я с пяти шагов слышу как колотиться ее сердце. Такой взволнованной нашу ехидную партнершу я еще не видел.

–  Погоди. Об этом позже. Я принес тебе вот это.
– Незнакомец достал из-за пазухи и протянул Зигфриду плотную сложенную ввосьмеро холстину.

–  Что это?
– не протягивая рук, нахмурился Зигфрид.

–  Посмотри. Посмотри! Это то, что вы ищете, - с нажимом произнес Вечевар.

Зигфрид взял холст и развернул его так, чтобы и я и Мойша могли видеть рисунок на нем. Насколько я понял, это была карта Фатерлянда и Русинских земель. В нескольких местах на ней были нанесены красные точки. Я невольно отметил, что одна из них была…Да, да…Практически там, где мы сейчас и находились. Может быть, чуть дальше, если я правильно определил наше положение.

–  Что это, я тебя спрашиваю?
– Зигфрид сложил холстину и протянул ее обратно незнакомцу.
– и с чего ты взял что это мы ищем?

–  Оставь ее себе. Она тебе теперь пригодится. Это карта всех схронов, где хранится оружие Грубого мира.

–  Откуда мне знать, правду ты говоришь или нет?
– недоверчиво заметил Зигфрид.

–  А ты попробуй представить себе, что именно мы его туда и заложили.

–  Кто мы?

–  Те, чьих предков ты когда-то вешал и жег, Зигфрид Брауншвейгский. Те, кто владеет секретом прохода через Тонкую Стену. Те, кого не может быть в нынешнем Лагенвельте.

–  Ах вот что. Вы еще живы, - Зигфрид поднялся и напрягся словно готовясь к бою.
– Ты пришел мстить, Вечевар? Хорошо. Но прежде, чем я отправлю тебя к Властелинам, я хочу знать кто такая Любава? Кто она?

Любава будто съежилась под нашими взглядами. У нее был такой растерянный и смущенный вид что мне вдруг стало ее жалко… Вечевар подошел к ней и обнял за плечи. Затем он сел рядом с ней и вытянув ноги к костру сказал.

–  Любава - моя дочь. Много лет назад мы начали эту операцию и я отправил ее в окружение Велимира. Этот старый похотливый козел так ни о чем не догадался. Ты молодец, доченька. Только жаль, что все, что мы делали было зря.

–  Как зря, отец? Как зря? Что ты говоришь?
– лихорадочно забормотала Любава, смущение которой куда-то сразу испарилось.