Тем временем советская авиаразведка сообщала о том, что «в направлении на автостраду на район Фрейдорф – Хальбе двигается группировка противника численностью до 70 тысяч человек при поддержке артиллерии и до 200 бронеединиц» [282] . Можно себе представить состояние людей после длительных маршей, которым сообщили о накатывающем с востока «девятом вале» пробивавшихся из окружения немцев. Дивизии 3-й гв. армии, находившиеся не в блестящем состоянии к началу операции, были уже потрепаны в прорыве обороны на Нейсе и боях за Котбус. Теперь им предстояло выдержать сильный удар движимого отчаянием и многочисленного противника.

По обе стороны от Шпрее началась гонка. Маршевые колонны двигались на северо-запад. К западу от реки советские пехотинцы стремились выстроить сплошной фронт на пути прорыва противника. К востоку от реки выбитые из Котбуса и Форста немецкие дивизии стремились опередить своих оппонентов и выскочить из окружения. Более эффективным, конечно, было бы выстраивание заслона на пути окружаемых механизированными соединениями танковых армий и постепенная их смена на пехоту. Но немецкая столица словно магнит оттягивала на себя танковые и механизированные корпуса 1-го Украинского фронта. Грязная работа по сдерживанию пойманного в «котел» врага досталась стрелковым дивизиям. Они в изматывающих маршах выдвигались для того, чтобы перекрыть все выходы из гигантской западни юго-восточнее Берлина.

Однако близость Берлина оказывала воздействие на обоих противников. 25 апреля Бюссе получил телеграмму из Ставки Гитлера следующего содержания:

«1. 9-я армия, прикрывая свой тыл и свои фланги атакой в направлении запада, устанавливает связь правым крылом вдоль автострады южнее Берлина с 12-й армией, атакующей из района Нимег – Бельциг в северо-восточном направлении на Лёвенбрух.

Участок Люббенау, Люккау, Даме необходимо удержать при любых обстоятельствах, для того чтобы создать для группы армий «Центр» возможность установления связи атакой с юга на север.

2. Действие 9-й армии является решающим для того, чтобы удалось отрезать вторгнувшиеся войска противника в оборонительную полосу города Берлин и освободить столицу рейха. Само собой разумеется, что для этой атаки подтягивается последний резерв и что войска, прикрывающие тыл и фланги атакующей армии, должны защищаться на своих позициях до последнего патрона» [283] .

Требование решить две задачи одновременно поставило Бюссе в тупик. Одну из задач явно нужно было игнорировать. Выбор был очевиден. Позднее командующий 9-й армией вспоминал:

«Преодолеть расстояние в 60 километров по прямой линии, чтобы coединиться с 12-й армией, к тому же через позиции северного крыла 1-го Украинского фронта, возможно было только в том случае, если бы этот бросок был осуществлен с предельной скоростью, чтобы противник не успел предпринять ответных мер. Для этого войскам пришлось бы идти день и ночь. К тому же для этого желательно было ослабить действия русской авиации и танков. Широкий лесной массив, тянущийся от Хальбе через Куммерсдорф к северным окраинам Лукенвальде, представлял единственную возможность для этого. Тем более что 12-я армия получила разочаровывающее известие о том, что ей придется наступать не на восток, а северо-восток в направлении Беелитца. О броске навстречу больше не было и речи. Напротив, высшее руководство снова и снова приказывало, чтобы по завершении этого броска армия немедленно атаковала с тыла войска противника на южных окраинах Берлина. Штаб армии оставлял эти приказы без внимания и без ответа. Последовать им можно было бы только в том случае, если бы командование твердо хотело осуществить свое намерение бросить все оставшиеся в его распоряжении силы против русских. Таким образом, я пришел к решению вырваться из кольца окружения под Хальбе и прорываться через лесные массивы южнее Беелитца» [284] .

Однако притяжение столицы оттягивало силы потенциальных спасителей частей 9-й армии. Как мы видим, вместо традиционного деблокирующего удара 12-я армия Венка должна была решать, прежде всего, задачу прорыва к Берлину. Оставленный выручать себя сам Бюссе должен был не только прорываться из окружения, но и ударить в тыл советским войскам на южных подступах к Берлину. Даже игнорируя приказ о действиях в направлении Берлина, Бюссе был вынужден приноравливаться не только к условиям местности, но и к поставленным перед Венком задачам.

В.Н. Гордов, конечно же, не обладал точной информацией о принятом Бюссе решении на прорыв на запад через Хальбе. Поэтому в поставленной войскам 3-й гв. армии задаче командующий стремился прикрыть максимально широкий фронт:

«76 СК решительно наступать силами 287 и 127 СД в общем направлении Люббен, Шлепциг, выйдя к исходу дня главными силами на рубеж: Гросс-Лейне, Кругау, Шлинциг.

120 СК прочной обороной рубежа Люббен, Вендиш-Бухгольц не допустить прорыва противника в юго-западном направлении. К исходу дня очистить восточную часть Люббен, Вендиш-Бухгольц.

21 СК силами 58 СД занять рубеж Хальбе, Тарнов вдоль автострады, создать опорные пункты, не допустив прорыва противником на юго-запад на участке Тарнов, Нейендорф, силами 389 СД прочно прикрывать рубеж вдоль автострады и железной дороги» [285] .

Таким образом, «окно» у Хальбе должна была захлопнуть 58-я стрелковая дивизия. Она в 23.00 24 апреля выступила маршем из Дубэна (к западу от Люббена) в район Тойпица. Дивизия в середине дня 25 апреля заняла оборону на широком фронте от Тойпица до автострады. 170-й стрелковый полк занял Торнов и рассеял первую группу пытающихся прорваться на запад немецких пехотинцев. 270-й и 335-й стрелковые полки 58-й дивизии еще находились 25 апреля к югу от Хальбе, у Брандта и Ритца. Судя по дислокации войск на 25 апреля, В.Н. Гордов считал наиболее вероятным прорыв через Люббен вдоль автострады на юго-запад или из района к северу от Люббена в том же направлении. Поэтому только 58-я стрелковая дивизия заняла оборону в районе Хальбе. 389-я стрелковая дивизия находилась во втором эшелоне обороны к западу от Люббена, седлая шоссе у Кадена и Дубэна. 149-я стрелковая дивизия (армейский резерв) была перевезена на автомашинах в район Шенвальде. Противотанковый резерв, 7-я гв. истребительно-противотанковая бригада была переброшена во Фридрихсхов, к юго-востоку от Барута.