– Отец считал, что я умер. Удовлетворен? – огрызнулся Алексей.

– Вполне.

Роман вновь коснулся ожерелья, возвращая Алексею способность двигаться. Тот не замедлил воспользоваться полученной свободой и первым делом схватил Романа за грудки. Опять колдун подивился силе этого типа – ярость удваивала цепкость его рук.

– Кто тебе позволил так издеваться над людьми?!

– Отхлынь… – прохрипел Роман и этим коротким словом отшвырнул Алексея к стене. – Почему ты не веришь в мои добрые намерения? Я ради твоего спасения убил троих и одного покалечил. И спешу тебе заметить, что это не самое приятное занятие на свете. Особенно если учесть, что я убиваю голыми руками. Извини, что напоминаю о собственных заслугах.

Признание колдуна произвело гораздо больший эффект, нежели демонстрация силы.

– Зачем ты вмешался в это дело? – В голосе Алексея звучал уже не упрек, а сочувствие.

Роман размотал шарф и тронул свое ожерелье.

– Из-за этой плетенки. Неужели не ясно? Алексей тихо ахнул:

– Ты тоже? Кто еще с тобой? Ты один?

Колдун весь напрягся, ожидая дальнейших слов. И этим себя выдал. Алексей отрицательно покачал головой и проговорил разочарованно:

– Нет, ты другой. Ты не из наших.

– Второго сорта, что ли? – усмехнулся Роман, досадуя, что упустил возможность разжиться хотя бы маленьким кусочком тайны. – И кстати, почему ты не пользуешься ожерельем для формулы изгнания воды? Не умеешь? Ты бы мог этих ребят в три секунды обездвижить, как только они до тебя коснулись.

Алексей ничего не ответил и демонстративно повернулся к своему спасителю спиной.

– Я же говорил: лучше не лезь в это дело.

– Извини, но я твоему совету не последую, – усмехнулся колдун и, уже спускаясь вниз по лестнице, добавил: – А ведь мы в самом деле могли бы стать друзьями.

Роман вышел и остановился на крыльце, вдыхая влажный осенний воздух. Разговор с Алексеем его встревожил. Дело в самом деле было очень опасное – не надо быть колдуном и повелевать стихиями, чтобы это понять.

Варвара тем временем беседовала с каким-то широкоплечим мужичком в ватнике и драной собачьей шапке. Роман не сразу признал в стоящем у забора типе Варвариного племяша Матвея, с которым, сколько Роман себя помнил, они враждовали. Сейчас, приметив колдуна, Матвей пониже надвинул шапку на брови и двинулся вдоль улицы, насвистывая что-то невинное.

– А, Ромочка, – забормотала Варвара елейным голоском, что могло означать только одно: готовится очередная подлость. – Как я рада тебя видеть! Я и Васеньке каждый день говорю: что-то Ромочка нас совсем забыл, в гости не едет. Дорогуша, наконец-то! – Она обняла колдуна и чмокнула в щеку.

– Что это с вами, Варвара Алексеевна? Я же еще вчера приехал, – напомнил Роман. – И утром мы с вами говорили. Полчаса назад.

– Так я в расстройстве была – соседка моя, Клава-хромоножка новую машину купила. Я вся исплакалась, как услышала, – надо же, всяким подлецам везет, а честные люди в нищете пропадают! А сегодня проснулась и говорю себе: как же это Ромочку я плохо встретила! Он же у нас с Васенькой единственный, надежа наша и опора. Ты уж не принимай мои слова близко к сердцу. Я не со зла все говорю, а так просто, попадаются слова на язык и слетают сами. Ты же не обижаешься?

– Варвара Алексеевна, я прекрасно понимаю, что ни одному вашему слову верить нельзя, – отозвался Роман.

Варвара кисло улыбнулась, проглотив насмешку! И это встревожило Романа. Если Варвара ругалась – это было полбеды. Беда – если она становилась ласковой.

– Эй, Юл, – позвал Роман сидящего на поленнице дров мальчишку, – ну как вода, теплая?

– Пока я в рукомойник воду не доливал, была теплая, а потом сразу же ледяной стала. Ведь это ты заклятие наложил, мое слово на воду не действует.

– Неужто?

Юл вспомнил, как прыгал в парке, и закусил губу.

– Не всегда… – уточнил он неохотно.

– Ладно, пойдем затоваримся едой, иначе нам и пожрать здесь не дадут.

– А наш пленник?

– Не волнуйся, из Пустосвятова он без меня не уйдет.

Роман всучил Юлу огромную продовольственную сумку, а сам двинулся налегке. Утренний разговор с Алексеем весьма его занимал. Кто охотится за этим парнем? Почему? Что нужно убийцам Стеновского-старшего от его сына? По словам Алексея, получается, что человек, подаривший ему ожерелье, находится в опасности. Но кто ему угрожает? Вопросов слишком много даже для такого великого отгадчика, как Роман. Этот неприятный факт приходилось признать.

В магазин они направились не сразу – еще успеют вабить пластиковый зоб всякой снедью, чтобы потрафить рассерженной Варваре. Роман свернул в крошечный проход между покосившимися деревянными сараями, где народонаселение держало дрова, старую утварь и кроликов. Грязи здесь было по щиколотку, и Юл, черпая кроссовками через край ледяную жижу, чертыхался. К реке они вышли неожиданно – спуск кончился, и крутой противоположный берег открылся перед ними, будто кто-то неведомый перевернул страничку, и возникло бледно-серое, залитое молоком тумана небо, И огромные черные ели с понуро висящими нижними ветвями, и изрытый в летние дни пацанами желтый песчаный обрыв, сверху – сухой, светлый, а снизу пропитанный влагой и темный. Они стояли на низком берегу и смотрели на тот, высокий, с удивлением, будто не верили, что может существовать такая разница между двумя берегами речушки, как несходство между братьями, всю жизнь проспавшими в кроватках друг подле друга.