Что касалось наличных денег на текущие расходы, здесь «Битлз» рассчитывали на коричневые бумажные пакеты, набитые банкнотами, которые Эпстайн собирал после каждого выступления. Даже при тех смехотворных ставках дохода, которые Эпстайн обговорил в контракте, Леннон и Маккартни вскоре попали в тиски 94-процентного подоходного налога, установленного лейбористским правительством для граждан с самыми высокими доходами, Чтобы восполнить этот урон н обеспечить своих «мальчиков» деньгами, Эпстайн ударился в махинации, требуя и получая от управляющих заведениями, где выступали «Битлз», по тысяче фунтов наличными за вечер, а те были только рады заплатить за самое популярное в Великобритании зрелище. Затем Брайан аккуратно делил эти незаконные подношения между четырьмя участниками ансамбля, предварительно изъяв свои 25 процентов. «Впервые в жизни мы были заняты делом и зарабатывали деньги», - вспоминал Маккартни.

Вряд ли это был разумный путь ведения самого прибыльного малого бизнеса в Великобритании. А все другие источники доходов, которые можно было извлечь из «Битлз», или игнорировались, или уступались за смехотворно малые доли прибыли. Производители разного рода товаров быстро воспользовались повальным увлечением «Битлз» и стали выпускать парики «битлз», пиджаки без воротника, ботинки «битлз» и вообще все, к чему можно было прицепить название «Битлз». Но обычно они делали это, не имея никакого на то разрешения.

«Брайан был очень слаб в коммерческих сделках», - сдержанно высказывался по этому поводу Браун.

Пытаясь навести порядок в финансовых поступлениях, Эпстайн нанял солидную бухгалтерскую фирму «Брайс-Хамнер», у которой был довольно маленький опыт в сфере шоу-бизнеса. Доктор Уолтер Страх, который был старшим партнером по бухгалтерским делам «Битлз», ничего не знал о коричневых конвертах с наличными, иначе бы он пришел в ужас. Он посоветовал пускать деньги в оборот, раз уж они поступают, и приготовиться к выплате предстоящих больших налогов. Однако никто, и в первую очередь сами «Битлз» не верили, что смогут получать большие деньги.

Ринго считал, что ему необходимо заработать определенное количество денег для покупки нескольких салонов-парикмахерских. Харрисон говорил, что собирается купить автобус для своего отца, работавшего водителем автобуса. Даже Маккартни, наиболее разумный и, по словам Брауна, наиболее «буржуазный», похоже, не знал, как поступать с деньгами. Маккартни вспоминал: «Я всегда думал, что деньги надо положить в банк, заплатить налоги, и пусть они спокойненько себе там лежат. Но мне сказали, что лучше всего деньги во что-нибудь вложить». А самой очевидной сферой помещения капитала был их собственный талант.

Эпстайн был разочарован неудачными попытками фирмы «Ардмор энд Бичвуд», которая в свое время направила его к Мартину и получила за это право на выпуск «Love Me Do», расширить производство пластинок. Он жаловался, что ему все приходится делать самому (Маккартни рассказывал, что вскоре после выхода пластинки Брайан даже как-то не ел целый день «потому что кто-то ведь должен был заплатить за те десять тысяч пластинок, которые он сам приобрел»). Брайан решил подыскать кого-то еще.

Мартин направил его к Дику Джеймсу, который в прошлом был эстрадным певцом. Под руководством Мартина он записал песню для телевизионного сериала о Робин Гуде. До появления «Битлз» это была их с Мартином единственная удача. Мартин сказал Эпстайну, что Джеймс голодает, что ему нужна работа, нужны деньги, очень нужны популярные песни.

Однако, каким бы голодным ни был Джеймс, он достаточно хорошо ориентировался во всех закоулках шоу-бизнеса, чтобы понять, какую выгоду может извлечь из сделки, которую ему преподнесли прямо на блюде. Прослушав пленку с записью «Please Please Me», он мгновенно оценил открывающиеся возможности и предложил создать компанию, в которой он будет владеть половиной доходов, - а второй половиной - Эпстайн и «Битлз». Кроме того, новая компания должна была находиться под руководством фирмы «Дик Джеймс мьюзик» и доля фирмы должна была составлять 10 процентов основного дохода,

Эпстайн был доволен, как в свое время был доволен контрактом с «Парлофон». А Пола это не устраивало по вполне понятным причинам. По условиям Джеймса Леннон и Маккартни, чей талант лежал в основе всей сделки, получали каждый по 15 процентов, а Харрисон и Ринго по 1,6 процента. А Джеймс, после того как его фирме отходило 10 процентов, имел еще и 50 процентов прибыли. И Эпстайн совсем ни за что отдал 50 процентов прибыли, которую приносило самое плодотворное в истории музыки сотрудничество Леннон-Маккартни. Через восемнадцать месяцев Джеймс стал миллионером, и его доход значительно превысил доход любого автора песен, чьим музыкальным талантом этот доход создавался.

Маккартни говорит: «Мы с Джоном сочиняли песни, когда пришли все наши дельцы и спросили: «Хотите быть владельцами собственной компании?» Мы ответили: «Хотим, только не половины компании». А когда компания была создана, мы внезапно поняли, что это будет вовсе не наша компания: она входила в какую-то еще компанию. Мы совершили большую ошибку. Надо было сказать: «Раз это наша компания, то пусть она полностью будет наша, а вам мы выделим небольшую долю». Но мы были слишком наивными и ничего не понимали в этих делах с акциями». Пол с усмешкой добавляет: «Думаю, что нас просто обчистили».