Поэтому он стиснул зубы покрепче и увел краденный корабль в его новый дом на Котлисе, где нашел очередное занятие – к своему немалому изумлению, абсолютно легальное. Его наняли отвезти большой наларгон с Котлиса на Деварон.

Раньше ему в жизни не приходилось слышать ни о каком наларгоне, что, впрочем, неудивительно, так как ограниченные познания Хэна в музыке не смогла расширить даже военная Академия. Инструмент оказался весьма грузен и велик, с клавиатурой, ножными педалями, лесом разноразмерных труб и набором субгармонических резонансных генераторов. Он умел издавать звуки на разных частотах и был незаменим на джизз-концертах.

И этот вот ящик привезли, установили в трюме, закрепили болтами и оставили в запечатанном отсеке.

Стоило кораблю оказаться в гиперпространстве, как Хэн явился в трюм с инспекцией. Он стучал по корпусу, пинал, толкал и пихал наларгон, даже понажимал клавиши и педали, но не получил ничего, кроме пронзительных и не слишком музыкальных звуков.

Зато тщательное простукивание показало, что внутри что-то есть. Хэн уселся перед наларгоном на корточки и принялся сверлить корпус взглядом за неимением других инструментов. Эта штука – подделка, оболочка, скрывающая… что?

С флотской службы Соло вынес твердое убеждение, что на Девароне не все спокойно. Не так давно группа заговорщиков подняла мятеж против тамошнего губернатора и потребовала выхода из Империи. Хэн сплюнул. Наивные дураки возомнили, будто у них есть шанс. Через несколько месяцев имперские войска заняли древний священный город Монтеллиан Серат, захватили в плен сотен семь повстанцев, которых там же и казнили без суда и следствия. Убили без жалости. Где-то в холмах еще прятались горе-мятежники, бедолаги еще трепыхались, пытались держаться, но Хэн был уверен: всего лишь вопрос времени, когда их раздавит под ногой Палпатина. Их планету уже зажало в тиски Империи, как и многие другие.

Хэн пялился на наларгон и прикидывал размеры его внутреннего пространства. Вычисления основывались на предположении, что внутри ничего нет. Пусто. А значит, там как раз можно разместить скромную лазерную пушечку, которая легко устанавливается на кузове скиммера, чтобы разносить на очень мелкие кусочки небольшие цели. Имперские ДИшки, например, здания…

А еще там могли оказаться винтовки. Десять-пятнадцать, не больше, если по-умному разместить.

Что бы ни лежало внутри, оно кореллианину не нравилось. И полет разонравился. И вообще, лучше всего приземлиться, убраться подальше от корабля и никогда больше не возвращаться. Сфабрикованные ботанами посадочные коды у Хэна имелись. Вот он ими воспользуется и быстро-быстро убежит…

Приземлился он вчера, и, насколько ему было известно, корабль по-прежнему стоял на летном поле с наларгоном в трюме. Хотя интуиция подсказывала, что повстанцы не станут тратить время зря.

Хэн мотнул головой, смутно подумав, что последняя кружка эля, пожалуй, была выпита напрасно. Во рту сохранился кислый привкус, в голове шумело. Кореллианин еще раз огляделся – на пробу. Помещение стояло на месте, не раскачивалось. Хорошо. Значит, он не настолько пьян, чтобы лишить себя удовольствия от двух-трех партий в сабакк. И от победы в них. Ну-ка возьмись за дело, ловкач. Тебе нужны деньги…

Хэн сполз со стула и почти без крена прошагал к столу.

– Приветствую вас, господа! – возвестил кореллианин на общегалактическом. – Не помешаю?

Банкомет-деваронец повернул голову с напомаженными отполированными рогами и смерил Хэна оценивающим взглядом. Должно быть, посчитал, что новый игрок выглядит, в общем, прилично, так как пожал плечами и указал на пустой стул.

– Добро пожаловать, пилот. Никто не будет против, пока в твоем кармане звенит драгоценный металл, – нечеловек ухмыльнулся, продемонстрировав хищный оскал.

Хэн уселся.

Сабакк он освоил лет в четырнадцать.

Кореллианин сделал начальную ставку, взял две карты и сделал вид, что уставился на них, исподтишка изучая остальных игроков. А когда очередь дошла до него, бросил необходимое количество монет в «котел».

Ему достались шестерка шестов и Королева воздуха и тьмы, но в любую секунду крупье мог нажать кнопку, и тогда все карты поменяют значение. Хэн еще раз обвел взглядом противников: низкорослого суллустианина, волосатую деваронку, деваронца-крупье и рослую барабелку. Разумную рептилию с Бараба I он впервые видел так близко, и зрелище его, надо сказать, потрясло. Ростом барабелка была метра два, вся покрыта прочной черной чешуей, которая могла отразить даже лазерный разряд. Еще эта видная дамочка обладала напоминающим булаву, незаменимым в драке хвостом и пастью, утыканной кинжалами вместо зубов. Хотя выглядела барабелка (она сообщила, что ее зовут Шалламар) миролюбиво. Особенно когда сданные карты интересовали ее больше, чем вся остальная Галактика.

Хэн тоже уставился в свои карты. На данный момент у него получалось плюс четыре очка: Королева воздуха и тьмы давала два, но сейчас – с минусом А набрать для выигрыша предстояло двадцать три. Можно было сбросить карты в поле интерференции, чтобы «заморозить» их значение, и надеяться на получение Идиота и любую карту в три очка. «Дурацкий расклад» бьет что угодно, даже «чистый сабакк». Либо так, либо ему выпадут карты с двадцатью тремя очками. С плюсом или минусом.

Пока Хэн в нерешительности страдал над Королевой, карты замерцали и сменили значение. Королева стала Повелителем мечей, а шестерка превратилась в восьмерку кубков. Двадцать два. Хэн подождал, пока остальные игроки изучат получившиеся расклады. Бара-белка, деваронка и крупье отказались от дальнейшей борьбы, бросив карты на стол. У всех был перебор, их «разбомбило».