И Гейр опомнился. В первые мгновения его слишком потрясло явление погибшей сестры в лесной темноте, на грани отблесков костра и тени ветвей. Так приходят мертвецы – темным осенним вечером, когда нечисть сильна, когда печаль овладевает человеческим сердцем. На ней было чужое серое платье, чужая накидка, чужой плащ, и только лицо и волосы остались ее собственные, настоящие. Девушка выглядела исхудавшей, и на ее лице отражалось волнение, а не покой мира мертвых.

– Рагна… – прошептал он, не владея своим голосом. По лицу девушки потекли слезы, и тогда он окончательно узнал ее. Такой она была, когда они стояли над телом Эггбранда.– Рагна… Ты живая…

Гейр шагнул вперед, и Рагна-Гейда, словно расколдованная этим движением, бросилась брату на шею. Гейр обнимал ее и не верил, что в руках его не призрак; Рагна-Гейда роняла ему на шею горячие слезы и бормотала что-то, а он никак не мог опомниться от потрясения и обрадоваться. Он уже привык к мысли, что Рагны нет, и ее появление заново перевернуло его мир.

– Как ты сюда попал? Где остальные? Кто уцелел? Где мать?– тормошила тем временем сестра, а он не мог вникнуть в вопросы и выдумать хоть какой-нибудь ответ.

Из-за деревьев вышел Вигмар с копьем на плече и сделал несколько неспешных шагов к костру. При виде него Гейр опомнился окончательно: почувствовав, как напрягся брат, Рагна-Гейда вцепилась в его плечо и быстро обернулась.

– Да, это Вигмар, и он тоже не призрак,– быстро сказала она, смахивая слезы со щек.– Забудь обо всем, что было раньше. Ничего этого больше нет. Вигмар спас меня из огня, я погибла бы там, в Кротовом Поле, или досталась бы Модвиду. Ты должен помириться с ним. Я так хочу. Нас осталось слишком мало, чтобы снова подставлять голову под меч. Сейчас не время для мести. Ты понимаешь меня?

– Здравствуй, Гейр сын Кольбьерна!– сказал Вигмар, подходя ближе. Краешек медвежьей шкуры приподнялся, под ним мелькнуло чье-то лицо, но никто его не заметил.– Я знаю, что ты не слишком-то мне рад, но ты видишь свою сестру живой. Рагна-Гейда сказала мне, что ты увез с кургана мою сестру Эльдис. Если мы обменяем одну на другую, то будем в расчете.

– В расчете?– глухо повторил Гейр. Эти двое, явившиеся вместе, показались знаком всей его судьбы, где так тесно переплелись радость и горе, вина и искупление.– Я никогда не буду с тобой в расчете и… и никогда не…

– Гейр, не говори так!– оборвала Рагна-Гейда, не терпевшая сейчас даже разговоров о прежней вражде.– Вы отомстили за Эггбранда, даже слишком. У нас ведь еще остались братья, а у Вигмара больше нет на всем свете никого. Отец был его последним родичем. А где Эльдис? Боргтруд сказала, что она у тебя.

– Братья!– снова повторил Гейр.– Я не знаю, сколько братьев у нас осталось, но не так уж много. Мать гадала: из нас осталось в живых только трое. Без тебя – двое. И я не знаю, кто они и где они. Так что наши долги придется платить только мне.

– А где мать?

– Она в усадьбе Три Ручья. Там нет Ингстейна. Хегстейн послал меня на западное побережье к тамошнему хевдингу за помощью.

– Я не сомневаюсь, что это очень почетное поручение,– мягко сказал Вигмар.– Я хотел бы все же узнать, где моя сестра.

– Я здесь,– послышался вдруг робкий голосок, и из-под медвежьей шкуры выползла Эльдис. Она выглядела скорее растерянной, чем обрадованной, хотя не видела своего брата дольше, чем Рагна-Гейда своего.– Это я.

– Это ты?– изумленно произнес Вигмар, глядя, как она встает на ноги и оправляет одежду.– И ты тоже не призрак?

Он никак не ждал такого быстрого и легкого разрешения одной из самых главных своих трудностей. Теперь ему не придется искать Стролингов и можно спокойно подумать о своей дальнейшей жизни. Забыв обо всем, что утрачено, и помня о том, что осталось.

Эльдис подошла к нему и робко прикоснулась к рукаву.

– Ты на меня не сердишься?– нерешительно спросила она, заглядывая в лицо брату. Она не видела его так давно, что успела отвыкнуть; знакомое лицо казалось странным и пугающим. Она воспринимала сводного брата как вернувшегося из мира мертвых, и даже Гейр, к которому девушка успела привыкнуть, был сейчас ближе.

– За что?– не понял Вигмар.

– За все,– вздохнула Эльдис.– Ведь это все с меня началось… В святилище…

– Не говори глупостей!– перебила Рагна-Гейда. Отчасти она понимала Эльдис: у многих нашлись бы причины считать себя виноватыми в этой длинной истории.– Все началось так давно, что никто не помнит. Еще во времена Старого Строля!

– Ой, а вон там кто?– Эльдис испуганно глянула на опушку.

Из-за деревьев осторожно выбирались домочадцы Гуннвальда, уставшие от напрасного ожидания.