Выхватив из бардачка пистолет, она выскочила из машины.

– Полиция! Не двигаться!

Радуясь, что он добрался доверху, не задев сигнала тревоги, Слоун оглянулся и с недоверием уставился на женщину в немыслимо коротком обтягивающем платье.

– Вы меня разыгрываете?

Слоун никогда не видел таких женщин-полицейских. Сквозь белое кружевное платье просвечивали розовые трусики и лифчик. На длинных-длинных ногах красовались ажурные белые чулки и белые атласные туфли на высоком каблуке – явно из магазина дешевых товаров.

В пышных рыжих волосах, встрепанных, как будто она только встала с постели, была приколота белая атласная роза. Другая украшала шею.

То, что она держала в правой руке, оказалось полицейским жетоном. В левой был пистолет. Контраст между оружием и кружевным платьем был ошеломляющий.

Следующей мыслью Слоуна, после того как он оглядел формы, выставленные напоказ под белым кружевом, была та, что оба обстоятельства равно губительны, каждое в своем роде.

Заметив блеск в его глазах, Кейт с опозданием сообразила, что ее наряд проститутки не внушает должного уважения. К счастью, у нее в руке пистолет.

– Я требую, чтобы вы очень медленно слезли с забора, – сказала она тихо, но настойчиво. – И уперлись ладонями в стену.

Сперва Слоун подумал, что надо бы поспорить, объяснить, кто он такой. Но не успел он и слова произнести, как в уме, будто на широком экране, вспыхнула картина военных действий – как иначе ее назвать?

Он увидел шеренгу черно-белых полицейских машин, набитых копами. Пистолеты. Он задыхался от запаха слезоточивого газа. После того как ядовитый дым рассеялся, пятнадцатилетний Слоун Уиндхем увидел, что его отец лежит на дороге и вокруг него растекается лужа крови.

Его охватила холодная ярость, но он напомнил себе, что эта женщина не имеет никакого отношения к убийству его отца.

– Слезаю.

Адреналин бушевал в крови Кейт. Впервые за четыре года ей довелось воспользоваться оружием. И хотя в воображении она рисовала себе совсем другую ситуацию, колебаний у нее не было.

В отличие от непоколебимой уверенности и даже бравады героев, от которой сладостно замирали сердца зрителей фильмов «Смертельное оружие» или «Полицейский из Беверли-Хиллз», Кейт испытывала в эту минуту только ужас.

А что, если она убьет его, а потом будет мучиться всю жизнь? Или он выхватит из кармана оружие и убьет ее? И еще они могут убить друг друга.

Сердце болезненно сжималось, и когда грабитель сделал, как ему было велено, то есть послушно слез и уперся руками в кирпичную стену, окружавшую дом, Кейт облегченно вздохнула.

– Так. – Она подошла к нему. – Растопырьте пальцы. – Она слышала свой голос и сама удивлялась, что он звучит, как на учениях, спокойно и уверенно, хотя коленки дрожали.

Понимая, как опасно спорить с этой рыжей бестией, у которой нашлепка «Королева Марго» на голом плече, а в руке пистолет, Слоун подчинился.

Она принялась его обыскивать.

– Очень медленно поднимите правую руку… Так. Теперь левую. – Он не прятал между пальцами лезвие бритвы или стекло. Уже хорошо. – Ладони к стене. Голову налево. Расставьте ноги. Шире.

Слоуна потряс очередной взрыв ярости, зародившейся у него еще в детстве и взращенной родителями в годы формирования. Чтобы не давать этой длинноногой даме ни малейшего повода выстрелить ему в спину, Слоун усилием воли подавил гнев и сделал, как было велено.

Забавно получается, думала Кейт. Она приступила к обыску, как ее учили в Академии, и ритм сердца замедлился почти до нормы.

Держа пистолет в левой руке, она сначала ощупала голову, потом шею, потом правую руку, грудь, спину, талию по кругу.

Слоун и сам мог бы описать эту сцену. Несколько раз уже описывал.

– Не могу дождаться продолжения, – растягивая слова, саркастически сказал он, понимая, что рискует. Но он был уже так зол, что не мог больше позволить ей безнаказанно тискать его.

– Когда я захочу вас послушать, я задам вопрос, – выпалила Кейт; ее рука скользнула в пах, затем спустилась по ногам.

Может, одежда у нее из магазина дешевых товаров, но духи дорогие. Дорогие и волнующие. Коварные. Из тех, что пробираются мужчине под кожу. Из тех, что созданы, чтобы вызывать желание.

– Слушаюсь, мадам.

Глубоким баритоном он цедил вежливые слова, но тон их был издевательский. Переложив пистолет в правую руку, Кейт повторила процедуру с другой стороны. Все, что ей удалось найти, – это жвачка, потрепанный билет в библиотеку Лос-Анджелеса и связка ключей.