— Тогда,- продолжал обиженно Хоттабыч,- накупи на это золото побольше товаров и открой собственные лавки во всех концах города. Ты станешь именитым купцом, и все будут тебя уважать и воздавать тебе почести.

— Торговлей у нас занимается государство и кооперация.

Волька с удовлетворением слушал собственные слова. Ему нравилось, что он такой политически грамотный.

— У вас очень странная и непонятная для моего разумения страна,- буркнул Хоттабыч из-под кровати и замолчал.

На рассвете следующего дня телефонный звонок поднял с постели заведующего районным отделением Государственного банка. Заведующего экстренно вызывали в учреждение. Взволнованный таким ранним звонком, он примчался к месту работы и увидел во дворе дома, где помещалось отделение банка, множество слонов, верблюдов и ослов, гружённых тяжёлыми тюками.

— Тут один гражданин хочет внести вклад,- сообщил ему растерянный дежурный.

— В чём дело? — спросил тогда заведующий.- Разве вы не знаете, что приём вкладов производится только с десяти часов утра?

В ответ на это дежурный молча протянул заведующему исписанный неровным мальчишеским почерком листок из ученической тетради. Заведующий прочитал бумажку и попросил дежурного ущипнуть его за руку. Дежурный с охотой выполнил эту просьбу. Заведующий поморщился от боли, снова посмотрел на листок и промолвил:

— Невероятно! Просто невероятно! Гражданин, пожелавший остаться неизвестным, подарил Государственному банку на любые нужды, по усмотрению последнего, двести сорок шесть тюков золота, серебра и драгоценных камней общей стоимостью в три миллиарда четыреста шестьдесят семь миллионов сто тридцать пять тысяч семьсот три рубля восемнадцать копеек.

Три золотые монеты Волька оставил у себя, чтобы заказать для бабушки несколько золотых коронок.

Самым удивительным во всей истории этого необычного вклада было то, что животные, на которых привезли сокровища, и люди, сопровождавшие их, мгновенно исчезли, как только ценности были сданы под расписку заведующему отделением.

На старика было просто жалко смотреть. Он никуда не выходил и отсиживался в аквариуме, ссылаясь на то, что у него якобы разыгрался ревматизм. Конечно, это было нелепой мотивировкой, ибо глупо с ревматизмом забираться в воду.

Хоттабыч лежал на дне аквариума, лениво шевеля плавниками, и вяло глотал ртом воду. Когда к аквариуму подходили Волька, Серёжа или Женя, он уплывал к задней стенке, весьма невежливо поворачиваясь к ним хвостом. По ночам, когда все в доме спали, он вылезал из воды, чтобы немножко размяться, и до утренней зари еле слышно шаркал туфлями по комнате и что-то бормотал. Хоттабыч обдумывал какое-то важное решение.

Так продолжалось несколько суток, пока наконец в один прекрасный день Хоттабыч не вылез из аквариума. Отжимая воду из бороды и усов, он сдержанно сказал обрадованному Вольке:

— Ты меня очень обидел, о сладчайший Волька, отказом от моего скромного подарка. Твоё и моё счастье, что я обещал тебе не обижаться, в противном случае я сделал бы с тобой нечто непоправимое, о чём сам в дальнейшем весьма бы сожалел. Ибо я полюбил тебя всей душой и особенно не могу не ценить прекрасное бескорыстие твоей дружбы. Но больше ты богатства от меня и не ожидай. Я всегда буду делать всё, что ты мне прикажешь, но ты впредь не получишь на руки ни одного золотого.

— Ну вот и чудесно,- отвечал с некоторым сожалением Волька.- Тут у меня с ребятами имеется к тебе одно интересное предложение. Мы давно собираемся попросить тебя пойти с нами в цирк.

— С удовольствием,- сказал Хоттабыч.- Если хочешь, мы можем поехать туда на верблюдах.

— Нет, что ты, не стоит тебе затрудняться,- возразил Волька с подозрительной поспешностью.- Давай лучше, если ты не боишься, поедем в трамвае.

— А чего тут бояться! — обиделся старик.- Трамвай как трамвай, дело обыкновенное.

— Значит, поехали,- засуетился Волька.

И через полчаса Волька, Женя, Серёжа и Хоттабыч были уже в Парке культуры и отдыха, у входа в цирк-шапито.

Старик принципиально возражал против покупки билетов. Он попытался даже усмотреть в этом некую недооценку своего могущества.

— Нет, вы не знаете ещё Гассана Абдуррахмана ибн Хоттаба,- сказал он с лёгкой горечью и, попросив ребят подождать где-нибудь неподалёку, подошёл к будке администратора, около которой гудела длинная очередь жаждавших получить контрамарку.

Время от времени из окошечка высовывалась взъерошенная голова администратора, он сердито кричал:

— Напрасно дожидаетесь, граждане! Контрамарок нет и не будет! Цирк набит до отказа.

Но очередь не двигалась с места, и администратор в сердцах с треском захлопывал окошечко.