— Гражданин пассажир, это ваши сотрудники? Старик отвечает:

— Да, мои.

Тогда я ему говорю:

— Они без билетов едут, за это с них полагается штраф. Вы как, согласны уплатить?

Старик говорит:

— Согласен хоть сейчас. Вы только скажите сколько.

Я вижу, старичок довольно благоразумный, и шёпотом ему объясняю:

— Тут у вас один сотрудник от вашей неслыханной эксплуатации ума лишился. Он говорит, что служит у вас три с половиной тысячи лет. Согласитесь, что он сошёл с ума.

Старик отвечает:

— Не могу согласиться, поскольку он не врёт. Да, верно — три тысячи пятьсот лет. Даже немножко больше.

Я тогда старику заявляю:

— Бросьте меня разыгрывать! Это довольно глупо в вашем возрасте. Платите немедленно штраф, или я их ссажу на ближайшей станции. И вообще вы мне подозрительны, что ездите без багажа в такой дальний путь.

Старик спрашивает:

— Это что такое — багаж? Я отвечаю:

— Ну, узлы, чемоданы и так далее. Старик смеётся:

— Что же вы,- говорит,- о кондуктор, врёте, что у меня нет багажа! Посмотрите, пожалуйста, на полки.

Смотрю, а на полках полным-полно багажа. Только что смотрел — ничего не было. И вдруг на тебе — масса чемоданов, уйма узлов.

Я тогда говорю:

— Тут, гражданин пассажир, что-то неладно. Платите поскорей штраф, а затем я на следующей остановке приведу сюда главного — пускай разберётся. Я что-то перестаю понимать, в чём дело.

Старик опять смеётся:

— Какой штраф? За кого платить штраф?

Я тогда стал совсем злой — поворачиваюсь, пальцем показываю на коридор, где стояли эти самые зайцы. А там никого нет! Я нарочно весь вагон обегал, всюду осмотрел. Даже след моих зайцев простыл.

Старик говорит:

— Идите, о кондуктор, ложитесь спать. Я ему отвечаю:

— Раз я на дежурстве, я не имею права спать. Старик говорит:

— Ну и лазить ночью в купе вы тоже не имеете права. Идите, пожалуйста. Яблочка хотите на дорогу?

Смотрю, а на столике корзина с фруктами, жареная баранина, пять бутылок лимонада.

Так я и ушёл. Ухожу и вижу — старик надо мной смеётся и ребятишки тоже надо мной смеются.

Теперь ты понимаешь, Кузьма Егорыч, почему я тебя разбудил? Что? Пахнет вином? Да ну тебя, Кузьма Егорыч, ведь я даже рюмочки со вчерашнего дня не выпил! Что говоришь: рюмочки не выпил, а стаканчика два небось принял? Ай-яй-яй, Кузьма Егорыч, уморил! Давай-ка споём песню… Что? Нельзя петь, пассажиров разбудим? Ладно, ладно, лягу спать. Я, брат Кузьма Егорыч, человек смирный. Лечь спать? Пожалуйста, с удовольствием лягу. Спокойной ночи, Кузьма Егорыч.

За час до прибытия поезда в Одессу проводник пришёл в седьмое купе убирать постели. Хоттабыч его угостил яблоками.

— В Москве, наверное, покупали, в гастрономе? — с уважением спросил проводник и спрятал яблоки в карман для своего сынишки.- Редкая в это время года вещь — яблоки,- продолжал он вежливо.- Большое вам мерси, гражданин.

Было очевидно, что он ничегошеньки не помнил о том, что произошло в его вагоне на перегоне Нара — Малый Ярославец.

Когда он покинул купе, Серёжа восхищённо крякнул:

— А молодец всё-таки Волька!

— Зачем это слово «всё-таки»,- отозвался Хоттабыч.- Это слово бесспорно излишне. Волька ибн Алёша явный молодец, и внесённое им тогда предложение достойно всяческих похвал.

Так как читателям нашей повести, возможно, не совсем понятен смысл приведённой только что беседы, спешим разъяснить.

В ту памятную ночь, когда разъярённый и сбитый с толку проводник покинул седьмое купе, Волька, опасаясь, как бы тот не разболтал о происшедшем, обратился к Хоттабычу с вопросом:

— Можешь ли ты сделать так, чтобы этот человек вдруг стал пьяным?

— Это сущий пустяк для меня, о Волька.

— Так сделай это, и как можно скорее. Он тогда завалится спать, а утром проснётся и ничего не будет помнить.

— Превосходно, о умница из умниц! — согласился Хоттабыч и махнул рукой.

Это произошло как раз в тот момент, когда потрясённый проводник в последний раз дыхнул в лицо своему сменщику Кузьме Егорычу.