И вышла в холл, едва сдерживая бешенство.

На этаже было тихо. Позвонив в сервис-службу, я потребовала «на ковер» горничную. Немедленно. Присела на диван рядом с пепельницей и стала ждать.

Надо отдать должное агентству, обслуживающему дом на Адмиральской – персонал у них вышколенный. Провинившаяся горничная появилась прежде, чем я успела докурить.

– Сударыня?

Я смерила тяжелым взглядом присевшую в реверансе девицу. Дриада, конечно. Нет, ей точно у меня не работать!

– Милая моя, напомните мне, входит ли в перечень ваших служебных обязанностей вмешательство в личную жизнь хозяев?

– Нет, миледи.

Ага, значит, теперь я «миледи». Уже лучше.

– В таком случае, почему вы позволяете себе касаться вещей моих гостей? Подобное поведение может иметь для вас серьезные последствия, моя дорогая. Полагаю, мне следует поставить в известность ваше руководство, дабы вам впредь избегать подобной самодеятельности.

– Но, миледи! В моем контракте…

– В вашем контракте черным по белому прописан лишь пункт о гостях лордов Анарилотиони. О гостях леди Анарилотиони там нет ни слова. Извольте это запомнить. И в будущем, я надеюсь, вы будете более осмотрительной и внимательной к своим обязанностям. Иначе, боюсь, что я буду вынуждена пересмотреть ваш контракт. И в той его части, что касается оплаты, тоже. Это понятно, моя дорогая?

– Да, миледи.

– Тогда ступайте, милочка. Я вас больше не задерживаю.

Горничная удалилась, а я угрюмо докурила и посидела еще немного в холле, пытаясь понять – не была ли я слишком мягкой? Ну, а с другой стороны… сейчас не те времена, чтоб вразумлять наемных работников иными способами. Хотя жаль. Весьма жаль. Да.

Подслушанная (исключительно лишь благодаря прославленной в веках остроте эльфийского слуха) беседа Нолвэндэ с горничной нисколько не излечила уязвленное самолюбие Эрина. О нет! Холодные слова упрека распалили и без того яркое воображение энчечекиста, заставив его еще сильнее ощутить степень своего падения. По мнению Эрина, именно так аристократки вычитывают за неудобство, причиненное их домашним любимцам. Ну, скажем, если бы горничная случайно наступила на лапку хозяйской левретке или шпицу. Стремительное возвышение от проститута до комнатной собачки капитана ап-Телемнара не порадовало, а статус «питомца» Эринрандира не устраивал категорически, и когда Нол вернулась, то в саге «Униженные и оскорбленные наносят ответный удар» появилась новая песнь: «Какого драного балрога ты делаешь из меня диванную левретку? И нельзя ли обойтись без изощренного издевательства?» Сказано это было искристым от арктического льда голосом.

В ответ жестокая мыслечтица устало и небрежно закатила очи:

– Эру милосердный! Какие диваны? Что еще за левретки? О чем ты? Право же, странные у тебя сегодня фантазии, друг мой дорогой. Честное слово, никакое это не издевательство. Это проблемы с самооценкой. У тебя.

«Дорогого друга» от обиды и злости перекосило окончательно.

– Моя самооценка – уже не твоя забота, моя дорогая подруга. Я как-нибудь сам разберусь, главное, не нужно мне бесконечно тыкать в нос моим происхождением. И все будет в порядке, моя дорогая подруга, – прошипел Эрин.

– Какие глупости! Никто и не думал попрекать тебя происхождением. Ты все себе нафантазировал.

От доброжелательно-дружески-ласкового тона напарницы хотелось немедленно повеситься. «Ну, кто ты такой, чтобы на тебя еще переводить время? Ничтожество и выскочка с гипертрофированным самомнением», примерно так перевел все вышесказанное капитан ап-Телемнар и поспешил заткнуться. Объясняться дальше не имело смысла – только еще сильнее унижаться перед женщиной, в чьих глазах Эрин всегда хотел выглядеть достойно. Бесполезное это занятие, а еще обидное и противное.

Он, почти не глядя, ткнул пальцем в строчку меню и пошел в душ, зализывать, образно выражаясь, душевные раны. Настало время измыслить радикальный способ показать бывшей возлюбленной, кого она теряет. Чтобы осознала, в конце концов, что Эринрандир ап-Телемнар тоже чего-то да стоит, если до сих пор не сумела разглядеть и оценить.

Больше за этот вечер они с Нол не обменялись ни единым словом.

Как принято считать, утро вечера мудренее, и Эрин получил возможность убедиться в правоте этой расхожей истины. Вместе с невнятными снами растаяли его обида и озлобление, оставив после себя лишь горстку легкого недовольства. Но главной бочкой масла, утихомирившей волны гнева, стала мысль о том, какую именно из своих наград наденет на прием к Владычице бывший разведчик ап-Телемнар. Что-что, а выбор у него был обширный.

Посему, милейшим образом попрощавшись с озадаченной столь резкой переменой в его настроении Нол, Эринрандир умчался к хранительнице ларца с его регалиями – к леди Лаириэль. Он всегда считал вывешивание на груди звенящих рядов медалей и орденов дешевыми понтами, недостойными настоящего мужчины. Но на этот раз эльф все-таки достал из ларца заветную коробочку, присовокупив её к рыцарской цепи, мечу с перевязью и золоченым шпорам.

Семилучевая платиновая звезда, украшенная бриллиантами, на белоснежной муаровой ленте, Звезда Эрейниона, которую в просторечии именуют гилгэладом. Ею награждают посмертно за беспримерный подвиг самопожертвования. Капитан лорд Эринрандир ап-Телемнар получил её вполне заслуженно, и не его вина, что он случайно остался жив в той непростой переделке. За разглашение тайны, когда и при каких обстоятельствах он заслужил подобную честь, между прочим, до сих пор полагается военный трибунал. Хотя многие догадываются, но все равно предпочитают помалкивать. Круто, да? Не то слово! А сам герой раньше стеснялся надевать своего гилгэлада. И только могучий удар, нанесенный напарницей по мужскому самолюбию, сподвиг Эрина на столь демонстративный поступок.