Шрифт:
crux ansata Венера Земля.
[Тут была картинка, представляющая вот такой вот крест с кругом наверху: , а также астрономические знаки Венеры и Земли)
ДВД і
Но в данном случае эти кресты означают не символ христианства, а египетский crux ansata, атрибут Изиды (которая есть Венера, а также Афродита и Природа); является фактом то, что Земля была перевернутым crux ansata, имеющим огромное оккультное значение, в которое нет необходимости вдаваться в данном случае.
Теперь о том, что говорит церковь и как она объясняет эту «ужасную связь»? Конечно, церковь верит в дьявола, и не могла бы позволить себе утратить его. «Дьявол является главной опорой церкви», – беззастенчиво уверяет один защитник [1] Ecclesia Militans (воинствующей церкви). «Все александрийские гностики говорят нам о падении Эонов и их Плеромы, и все они приписывают это падение желанию знать», – пишет другой волонтер из той же самой армии, как обычно, возводя напраслину на гностиков и отождествляя желание знать, или оккультизм и магию – с сатанизмом. [2] И далее он немедленно приводит цитату из «Философии истории» Шлегеля, чтобы показать, что семь ректоров (планет) Пимандера, «уполномоченные Богом содержать феноменальный мир внутри своих семи кругов, углубились в любовь к своей собственной красоте [3] и стали восхищаться сами собой с такой силой, что из-за этого высокомерного эгоистичного низкопоклонства они в конце концов пали».
[1]
Это сказал де Муссо в «Moeurs et Pratiques des Demons», стр. X, – и его подтверждает в этом утверждении кардинал де Вентура. Дьявол, говорит он, – «это один из главных персонажей, чья жизнь тесно сопряжена с жизнью церкви; и без него… никогда не смогло бы произойти падение человека. Без него (Дьявола) Спаситель, Искупитель, Распятый был бы лишь наиболее смешным из статистов, а Крест – оскорблением здравого смысла». И ежели все это так, тогда мы должны бы быть благодарны бедному Дьяволу.
[2]
Де Мирвиль. «Нет Дьявола – нет Христа», – восклицает он.
[3]
Это является лишь другим вариантом Нарцисса, жертвы собственного самолюбования у греков.
Таким образом, своенравие и порочность проложили свой путь среди ангелов, наиболее прекрасных созданий Бога, «обернувшихся против своего Творца». Таким созданием в теологическом воображении является Венера-Люцифер, или скорее наполняющий ее Дух, или Регент этой планеты. Это учение основывается на следующем соображении. Три главных героя великой небесной катастрофы, упоминаемой в Откровении, – это, согласно доказательствам отцов церкви, – «Verbum note 1 , Люцифер, его узурпатор, и великий Архангел, который побеждает его», и их «дворцами» (астрология называет их «домами») являются: Солнце, Венера-Люцифер и Меркурий. Это совершенно очевидно, поскольку позиция этих небесных тел в солнечной системе соответствует в их иерархическом порядке позиции «героев» XII-ой главы Откровения, и «их имена и судьбы (?) тесно связаны в теологической (экзотерической) системой с этими тремя великими метафизическими именами». («Записки» де Мирвиля для Французской Академии о духах-похитителях и демонах).
Note1
Слово
Результатом всего этого было то, что теологическая легенда сделала Венеру-Люцифера сферой и владением падшего Архангела, или Сатаны, до его отступничества. Призванные согласовать это утверждение с тем фактом, что метафора «утренней звезды» относилась и к Иисусу, и к его Деве-матери, и что планета Венера-Люцифер кроме того была включена в число «звезд» семи планетарных духов, которым под новыми именами поклонялись римские католики, [4] защитники католических догм и верований отвечали на это следующим образом:
[4]
Знаменитый храм, посвященный Семи Ангелам в Риме и построенный Микеланджело в 1561 году, все еще находится там и называется ныне «Церковью св. Марии Ангелов». В старом католическом требнике, напечатанном в 1563 году – один или два экземпляра которого все еще можно увидеть в палаццо Барберини – можно обнаружить религиозную службу (officio) семи ангелов, и их старые и оккультные имена. То, что эти «ангелы» являются языческими ректорами, под различными именами – еврейские имена замещались греческими и латинскими – семи планет, доказывается тем, что сказал папа Пий V в своей булле к испанскому духовенству, позволяющей и поддерживающей культ вышеупомянутых семи духов звезд. «Нельзя чрезмерно возвеличить эти семь ректоров мира, символами которых являются семь планет, так как это есть утешение для нашего века – стать, с благоволения Бога, свидетелем культа этих семи пылающих светил, и этих семи звезд, культа, который вновь достиг своего блеска в христианских странах». («Les Sept Esprits et l'Histoire de leur Culte». Вторая записка де Мирвиля в академию. Том 2, стр. 358).
Люцифер, ревнивый сосед Солнца (Христа), сказал ему, переполненный своей великой гордыней: «Я поднимусь столь же высоко, как и ты!» Его намерению помешал Меркурий, хотя яркость последнего (который был св. Михаилом) столь же терялась в обжигающем пламени солнечного светила, как и он сам, и хотя Меркурий, подобно Люциферу, был лишь советником и хранителем славы Солнца (там же).
Скорее уж хранители «бесчестия», если учения теологического христианства были правы. Но здесь появляется раздвоенное копыто иезуита. Ревностный защитник римско-католической демонолатрии и культа семи планетарных духов, в то же самое время притворно удивляется совпадениям между языческими и христанскими легендами, между басней о Меркурии и Венере и исторической правдой рассказа о св. Михаиле – «ангеле предстоящем» – земном двойнике, или придатке Христа. Он показывает их, говоря: «подобно Меркурию, архангел Михаил – это друг Солнца, вероятно, его Митра, ибо Михаил – это психопомпный гений, который ведет отделившиеся от тела души к предназначенным для них жилищам, и подобно Митре, он является общеизвестным врагом демонов». Это демонстрирует недавно открытая Хвольсоном книга «Набатеев», в которой зороастрийский Митра называется «великим врагом планеты Венера" [5] (там же, стр. 160).
[5]
Геродот показал идентичность Митры и Венеры, поэтому данная фраза в «Набатейском земледелии», очевидно, понята неправильно.
Есть что-то во всем этом. На этот раз – это искренняя уверенность в совершенной идентичности персонажей небесных и заимствованных из языческих источников. Это любопытно, если все же не чересчур беззастенчиво. Если в древних аллегориях маздеистов Митра побеждает планету Венеру, то в христианской традиции Михаил наносит поражение Люциферу, и оба они получают в качестве вознаграждения планету побежденного божества.
Митра, – говорит Доллингер, – владел в древности звездой Меркурием, находившейся между солнцем и луной, но ему была дана планета побежденного, и со времени этой победы его всегда отождествляют с Венерой («Иудаизм и язычество», том 2, стр. 109 во французском переводе).
В христианской традиции, – добавляет ученый маркиз, – Святой Михаил наделяется на небесах троном и дворцом врага, которого он победил. Кроме того, подобно Меркурию, этому демону-богу, которому во времена расцвета язычества посвящались все мысы на земле, Архангел является покровителем мысов и в нашей религии.
Означает ли это, если вообще во всем этом есть какой-либо смысл, что сегодня, во всяком случае, Люцифер-Венера является священной планетой, а не синонимом сатаны, поскольку св. Михаил стал ее законным наследником? Вышеприведенные заметки заканчиваются таким невозмутимым размышлением:
Очевидно, что язычество заблаговременно использовало, и наиболее удивительным способом, отличительные свойства и особенности князя, предстоящего Господу (Михаила), отнеся их к своему Меркурию, к египетскому Гермесу Анубису, и Гермесу-Христосу у гностиков. Каждый из них представлялся первым из советников и богом, ближайшим к солнцу, quis ut Deus.
Это имя, со всеми своими атрибутами, стало именем Михаила. Добрые отцы, мастера-масоны Храма христианской церкви, поистине знали, как использовать языческий материал для своих новых догм.