Милиция приехала почти через час. Все это время Бутырин сидел на скамейке во дворе дома, непрерывно курил и прикидывал, как будет объясняться со стражами порядка.

Майор средних лет, с ним – эксперт в гражданской одежде и еще два мужика, тоже в штатском, быстро осмотрели весь дом, проверили у Василия документы, а затем майор, эксперт и высокий блондинистый парень занялись трупом. Четвертый милиционер, чернявый и низенький, достал из папки бланк протокола и увел Бутырина на кухню – снимать свидетельские показания.

Василий довольно-таки честно рассказал про все, что слышал и видел, не упомянув лишь о том, что ехал к Шишакову занимать деньги. Вместо этого он поведал допрашивающему историю о том, что приехал к Шишакову по поводу устройства на работу. Почему он так сказал – Василий и сам не знал. Видимо, опять сработал принцип: «Не пойман – не вор».

Пока они беседовали, приехала труповозка, участковый милиционер на «уазике», а потом во двор вкатила белая «Волга» с московскими номерами.

Бутырин расписался под протоколом и вышел вслед за чернявым на веранду. Якова Михайловича уже унесли, на полу остался только обведенный мелом контур его тела, да прикрытая намокшим полотенцем лужа крови.

Майор тихо говорил о чем-то в углу веранды с двумя приехавшими на «Волге» мужчинами, эксперт и высокий белобрысый мент, похожий на баскетболиста, возились с плетеным креслом, видимо, снимая отпечатки пальцев.

– Вот этот вот! – закончив разговор, кивнул в сторону Василия майор.

К Бутырину подошел мужчина в сером костюме, аккуратно выбритый, солидный, в средних годах. На секунду он задержал взгляд своих внимательных и быстрых глаз на лице Василия, потом протянул руку:

– Городин Александр Петрович, следователь прокуратуры. Это дело буду вести я. Вы...

– Бутырин Василий... Иосифович.

Городин удивленно поднял бровь. Пришлось объясняться:

– Отца... в честь Сталина назвали, – промямлил Василий. Проблемы с отчеством были его, если можно так выразиться, «любимой мозолью».

Взяв Бутырина за локоть, Городин двинулся с веранды, как бы приглашая и его следовать за собой:

– Вы, если я не ошибаюсь, свидетель. Это вы вызвали милицию, накрыли труп полотенцем, но самого убийства не видели?

– Нет, не видел, – помотал Василий головой.

– Но вы слышали разговор... покойного и убийцы?

– Да, – в этот раз Бутырин кивнул, внутренне настораживаясь: на хрена его об этом спрашивают, если в протоколе допроса все есть? Городин между тем продолжал:

– В каких отношениях вы были с Шишаковым?

– Он был директором школы, где я работал учителем географии. Давно. Много лет назад.

– А сегодня вы приехали к нему...

Тут Василий не выдержал:

– Послушайте, зачем вы меня обо всем спрашиваете?! Я уже рассказывал это вашему сотруднику, он все записал!

Но Городин и ухом не повел. Не меняясь в лице, он также спокойно продолжил:

– Вы, Василий... Иосифович, свидетель, и мне, как следователю, лучше знать, о чем вас спрашивать. Мало того, думаю, что эти и другие вопросы я вам буду задавать еще не раз и не два, поэтому давайте без эмоций. Итак – сегодня вы приехали к Шишакову...

– Чтобы поговорить с ним по поводу устройства на работу – я безработный в данный момент и не имею источников к существованию, как пишут в газетах... – мрачно ответил Бутырин.

– В газетах обычно пишут не «безработный», а «нигде не работающий», – спокойно, без тени юмора, уточнил Городин, но от его фразы на Василия повеяло ледяным ужасом – так обычно пишут в разделах «Криминальные новости» о преступниках. И тут, впервые за все время, Бутырина осенило: «Так они же... и меня могут... подозревать?!»

Они с Городиным тем временем дошли до двора, где санитары уже уложили труп Шишакова в машину и теперь закрывали дверцы.

Посмотрев на часы, следователь повернулся к Василию:

– Василий Иосифович, у меня к вам просьба, раз уж вы были с покойным в приятельских отношениях – дождитесь его жены и сына, мы вызвали их из Москвы. Минут через тридцать они будут здесь. Объясните им все, как сумеете, вы все же учитель, человек интеллигентный... Я оставлю с вами сотрудника Балашихинского угро и участкового. До свидания, всего вам доброго.

Городин пожал Бутырину руку, махнул рукой своему спутнику, они сели в «Волгу» и выехали со двора. Следом за ними уехала и труповозка, и майор с чернявым ментом, и эксперт. Во дворе остались лишь «баскетболист» и местный участковый, старый уже мужичонка, с заметно испитым лицом, в милицейском бушлате со старлеевскими погонами, но в неформенных брюках.