Шрифт:
Толстяк захохотал, заколыхался всем телом:
– Да ланна тебе, братан! Мы ж никого не замочили тогда, так, пугали только...
– Никого? – Сергей налил себе еще, отхлебнул. – А Резвана с компаньоном его?
– Не, ну это ж потом уже было, в 93-м, в конце...
– Да, ты прав, это было уже в другую эпоху, и дела мы тогда делали другие... Из бандитов мы стали брокерами, хе-хе. Или диллерами? Помнишь состав с «КамАЗами»?
– Серега, ты еще это алжирское повидло вспомни! Если бы не Бабай, земля ему пухом, так шустриками бы и бегали...
– Да уж, Бабай нам тему подкинул, царствие ему небесное. И понеслось – ваучеры, аукционы, банкротства, основные фонды, офшоры... Как там раньше-то было – хочешь жить: чемодан – вокзал – Израиль? А у нас с тобой другая схема работала: кредит – офшор – Багамы. Этапы большого пути, мля!
Владимир встал, налил себе полстакана из хозяйской бутылки, изобразил пухлой ручкой жест типа «в горле пересохло», шумно проглотил янтарную жидкость, усмехнулся:
– Тока на фига тебя в Думу понесло, до сих пор не пойму... Ну сделали деньги, уважаемыми людьми стали, теперь трешь-мнешь со всякими там политиками, культурниками...
– Я, Володя, тут как раз паузу хотел сделать. Когда в 1996 году ощутил я себя вдруг, как теперь говорят, олигархом, очень мне стало вдруг грустно. Ну деньги, ну немерено денег... И что? Счастье где? Удовольствия? С Веркой развелся, ее и детей обеспечил на сто лет вперед, женил ее на этом Джероме, и живут они сейчас в своей Майямине, как у Христа за пазухой.
Я – свободен, балдей – не хочу! Ты тогда с урюками мутил что-то, проект этот каспийский...
– Между прочим, двести тридцать процентов прибыли! Вместе хапнули тогда! – Володя налил себе еще, подмигнул хозяину кабинета: – Твоя доля пополамная была...
– Но я и вложился по чесняку! – кивнул Сергей и досадливо поморщился: – Да не в этом дело! Я хотел кайф от своих денег получать! Понимаешь? И начал пробовать – ну, чтобы не зря все, чтобы потом, на свалке, не обидно было за них... За эти... За бесцельно прожитые...
Рассвет встречал двадцать четыре часа в сутки – перелетал на вертушке следом за солнышком, жрал и пил все, что только придумать можно – соловьиные язычки, турлэ в соусе из глазниц осьминога, парные мозги откормленных гранатами обезьян... В книге какой-то вычитал про мороженое из женского молока – и даже его заказал!
– Б-э-э... – Толстяк потыкал растопыренными пальцами в три своих подбородка, изображая отвращение.
– Не «бэкай», мне в кайф было! Потом посетил все чудеса света, потом в гонках Париж – Даккар участвовал втихую, на львов охотился с масаями, на касаток с алеутами... Пил по-черному, девок трахал... Вот втемяшилось мне тогда в голову – трахнуть всех мисс каждой страны...
– Че-го? – Владимир вытянул губы трубочкой: – Ну-ка, ну-ка, ты мне и не говорил ничего такого...
– А-а-а... – Сергей махнул рукой, сморщился. – В каждой стране ведь ежегодно конкурс на лучшую девку проводится – ну, «Мисс Канада», «Мисс Малайзия», «Мисс ЮАР» там и прочее... Вот я и решил всех миссей этих трахнуть. За любые бабки. Ну, не обязательно действующих, этогогодних, можно и прошлогоднюю, главное, чтобы она мисс была...
– Ну и?.. – сально ухмыльнулся толстяк.
– Сделал... – кивнул Сергей: – Влетело мне это... В крутые бабки влетело, короче. И ведь понимаешь – не запомнилась мне ни одна! Так, бабы и бабы, делов-то. Сто девяносто два государства, ну, понятно, мисс далеко не во всех выбирают, но штук сто я оприходовал... И ни одной зацепки! Хотя вру – была одна. Мисс Беларусь. Алена. Я, ну не сам, конечно, пиарщики трудились, ей это непристойное предложение отправили по почте – мол, тыры-пыры, все такое, и любое желание ваше станет явью! Она, как и все они, согласилась, конечно же, вот только желание у нее было... Не дом, не миллион долларов, не яхта, машина там или золота пять кило... Она мне позвонила и говорит: «Я согласна, только сделаем мы это на смотровой площадке статуи Свободы в Нью-Йорке...»
Вов, ты меня даже не спрашивай, во сколько мне это обошлось... Но – сделал! Точнее, она меня сделала... Высокая, худенькая, прозрачная такая, а как ногами обхватила и давай насаживаться – я темп не выдерживаю, кричу ей – красавица, притормози! А она шипит в ответку: «Вот так! Вот так! Вот так я гребу тебя, твои гребаные деньги и весь это гребаный мир!» Уф... Еле живой ушел. Я ей сто тысяч баксов дал, так просто, на чай, так она мне их в рожу кинула в аэропорту в Минске... Ух и баба...
«Тьфу ты... – передернуло Илью, – я этих уродов уже устал слушать. Твари, довели страну до ручки, а народ – до озверения. Интересно, откуда у скромной старушки бабы Качи эта запись?»
– Серег, ты закруглять этот вечер воспоминаний скоро будешь? Мне к пяти на встречу... – Владимир постучал холеным ногтем по стеклу блеснувшего бриллиантами «картье» на запястье.
– Да погоди ты, успеешь, к самому главному подхожу... – Сергей встал, прошелся по кабинету, повернулся к толстяку спиной и вновь заговорил:
– После всех этих приключений, мать их в рот, понял я, Вовка, что и без денег человек несчастлив... Но вот и с деньгами он счастливым тоже не становится! И решил я сыграть сам с собой в игру одну замечательную. Загадал – если выиграю, по-другому жить стану. А если проиграю...