– Прошу прощения, – бормочу я, чувствуя себя виноватой в том, что пыталась подхватить вазу, в том, что она разбилась, и в том, что вообще оказалась здесь.

– Ерунда, все застраховано, – машет рукой Джейни.

Немедленно появляется официант с маленьким пылесосом и щеткой и убирает все следы погибшего произведения искусства.

– Думаю, мне следует уйти, – робко говорю я.

Джейни просит меня не глупить. Мария приобнимает меня за талию.

– Она все равно походила на собачью миску. Получишь дополнительное очко, если сумеешь грохнуть вон тот здоровый стеклянный артишок.

– Дорого бы я дал, чтобы посмотреть, как он разлетится вдребезги, – поддерживает ее Генри.

Я все еще сжимаю бокал с шампанским, хотя предпочла бы избавиться от этого предмета. Может, под этим предлогом удастся незаметно выскользнуть из зала? Оборачиваюсь к Генри: тот протягивает руку и берет у меня бокал. Затем так же спокойно отдает его кому-то проходящему мимо. Я не уверена, что официанту.

– Пойдем с нами, пообедаем в одном приятном местечке, – предлагает Генри.

– Точно, – подхватывает Мария. – Мы нашли классное место. Каждый час шеф-повар и старшая официантка устраивают армрестлинг. И можно делать ставки.

– Ничего серьезного, – поясняет Генри. – В основном спорят на десерт.

Но я отказываюсь, благодарю за приглашение, и мы выходим вместе.

– Пожалуй, я поеду домой и залезу в ванну на всю ночь, – говорю я. – К утру появится новая «я».

Мария и Генри все еще пытаются уговорить меня присоединиться к ним:

– У них есть вишневый пирог a la mode. [2]

У Генри такое несчастное лицо, будто это он, а не я, разбил только что стеклянную «собачью миску». В конце концов, они усаживают меня в такси, но призывное «a la mode» все еще звучит мне вслед.

Я забиваюсь в самый угол заднего сиденья такси, как ребенок, наказанный за непослушание. С переднего сиденья доносится приятный запах – не освежителя воздуха и не благовоний, но чего-то знакомого и успокаивающего, возможно, горячего шоколада. Или специй. Горячий шоколад с мускатным орехом. Я называю водителю адрес. Запах влечет меня. Я отчетливо понимаю, что не хочу всю ночь сидеть в ванне или смотреть, как люди сражаются за вишневый пирог. Я хочу оказаться в месте со знакомыми запахами и звуками, где-нибудь, где не придется производить впечатление или опасаться чего-нибудь не разбить.

Джош встречает меня в дверях своей квартиры.

– Привет, Холли, – дружелюбно и спокойно говорит он, широко распахивая дверь.

У дивана моего бывшего мужа вытертые подлокотники, но зато мягчайшие подушки, и я тону в них, пытаясь рассказать о сегодняшнем вечере. Я подтаскиваю одну из подушек под голову, устраиваясь поудобнее, но ничего в общем-то не имея в виду. Сегодня Джош в застиранной красной рабочей рубашке и потертых джинсах – все его тело буквально вопиет о тепле. Я не видела Джоша после эскапады на моем диване, то есть несколько недель. Сейчас это кажется сном или сюжетом, прочитанным в книге, который применяешь к себе. Нечто описанное кратко, но привлекательно.

Джош ставит на стол прямо передо мной вентилятор и включает его на полную мощность.

– Проверим одну теорию, – говорит он. – Посмотрим, не облегчит ли твое состояние поток воздуха.

Я подставляю лицо искусственному ветру и думаю, действительно ли он выдувает дурные мысли из моей головы или просто не позволяет на них сосредоточиться. Джош наблюдает за мной из своего кресла.

– Ну как, работает? – интересуется он.

– Кажется, я замерзаю.

– Сейчас принесу тебе что-нибудь согревающее. Я храню это в месте, недоступном для детей.

Чуть приглушаю вентилятор, и он жужжит убаюкивающе в тишине квартиры Джоша. По всей комнате разбросаны стопки бумаги, научные журналы и листки из блокнота, покрытые уравнениями. Цветы в горшках усеяли ковер своими сухими листьями.

– Это действительно растения или эксперимент? – спрашиваю я, когда Джош приносит ромашковый чай в большой пластиковой кружке.

Джош озадаченно смотрит на цветы.

– А я считал, что они неплохо выглядят.

– Так и есть. Когда мы были женаты, я не замечала, чтобы ты поливал цветы. По сравнению с тем, что было раньше, эти выглядят восхитительно.

– Да, мой ассистент заботится о них и время от времени приходит поливать. Да! – вдруг восклицает он. – Я говорил тебе, что мою книгу опубликовали?

– Отличная новость, Джош! Нет, правда, очень хорошая новость, поздравляю.

Пытаюсь припомнить, когда последний раз поздравляла Джоша с хорошей новостью, но тут понимаю, что на самом деле просто жалею себя. Все еще.

Джош вновь включает вентилятор на полную мощность.

– Полагаю, тебе нужно еще немного времени, – говорит он.

Мы молча пьем чай. Джош с виноватым видом начинает обирать засохшие листья с цветка. Я смотрю, как он ласково поглаживает уцелевшие свежие листочки. Этот процесс гипнотизирует и успокаивает. Пытаюсь отпустить на волю ветра, выбросить из головы все, что я хотела рассказать ему о Джейни, галерее, маминой поездке и моих сомнениях. Мысли вылетают наружу, их подхватывает поток, дующий в направлении кухонной раковины. Я прикрываю глаза и воображаю, как мысли падают в мойку, смешиваются с остатками кофе и стекают в канализацию. Осознаю, что Джош так и не спросил, почему я здесь, что привело меня к нему. Похоже, этот вопрос даже не пришел ему в голову. Может, мне самой следует задать его себе? Но вместо этого я подставляю лицо и плечи потоку воздуха, позволяя электрическому ветру освободить мое сознание.