Мы еще некоторое время сидели молча и провожали пурпурно-лиловый шар, созерцая мерцающую солнечную дорожку. У меня в голове роился сразу миллион вопросов, но, понимая их несущественность, я молчал и наслаждался обществом с человеком, ставшим мне, по сути, родным. Потом Таша сказала:

— Нам надо прощаться. Я хочу успеть повидать еще родственников здесь. Попить с ними чайку. Попробуй, прыгни отсюда прямо в тело. Это может понадобиться в будущем. Пока! Прыгай!

Как ни было грустно покидать этот райский уголок, но слово хозяйки — закон. И все-таки я не мог оставить ее просто так. Таша опять уходила надолго, отдав все свое свободное время на обучение наших садовых голов. Я подошел к ее шезлонгу. Присел рядом, взял ее тонкую руку и поцеловал. Таша смотрела на меня своими большими и почему-то грустными глазами.

— Я даже не знаю, как выразить тебе свою благодарность! Спасибо тебе за все! Пока! — и зажмурился, представив себя в своем теле, лежавшем на кровати.

По ногам, рукам и спине ударила уже знакомая ноющая боль. Снова открыв глаза, я с удовлетворением отметил, что валяюсь на кровати у себя дома. Я посмотрел на часы. Было половина седьмого вечера. Значит, я отсутствовал около восьми часов. Не так уж долго. Только надо придумать какую-нибудь массажную кровать, чтобы мое тело не развалилось совсем от бездействия и застоя крови.

Я опять прикрыл веки, пытаясь слегка двигать ногами и руками, чтобы вернуть кровообращение в норму. Перед взором опять стоял восхитительный закат. Очень не хотелось открывать глаза, настолько невзрачна была реальность этого мира с обшарпанной побелкой потолка и потертой мебелью моей спальни. Внутри меня грыз какой-то червячок. Казалось бы, все классно, мы скоро пройдем маршем по всему астралу и напишем на нем наши звездные (или грозные?) имена…

Я вспомнил глаза Таши. Вот, что не дает мне покоя. Почему, несмотря на кажущуюся веселость, она все время грустила? И причина должна быть веской. Какая-то мысль все время ее мучила, но высказывать ее она не хотела. Только один раз она сказала, что не может показать Славе первому свой якорь и, почему-то, нужно отложить этот событие надолго. Но тут же она попросила меня привести его, пока она будет отсутствовать. Что-то здесь не складывалось. А эта нескладуха и вызывала такую грусть у Таши… и мне теперь не дает покоя. Похоже, она не может сделать этого именно сама. Тогда почему? Никто мне на эти вопросы пока что не ответит. Пускай — со временем разберемся. Важно, что мы, действительно, смелее сможем идти в астрал. Только вот теперь мне нужно весь этот ликбез повторить для ребят. Кстати, а где же ребята?

С кухни доносились звуки приготовления пищи, и я понял, что валяться в постели дольше нет никакого резона. Тем более, желудок возвестил о своих потребностях, несмотря на астральные угощения. Да, надо признать, это некоторое неудобство. Сколько «там» не объедайся, здесь в реале, это не поможет. И кстати, надо как-то попроще называть эти уровни мира. Пусть астрал — он и есть астрал, а реал хорошее имя материальному, или иначе, реальному для нас миру. А вот подпространство короче называть изнанкой, как его Таша и другие жители астрала называют. А переход из подпространства в астрал был у нас порогом, хотя его вроде, как и нет — ну, да ладно. Все: реал, изнанка и астрал, а между изнанкой и астралом порог. Удобно! С этими мыслями я пошел на заманчивые звуки и нашел на кухне Славку. Он готовил что-то грандиозное.

— Батеньки мои! Что ж тут творится?! — в приподнятом настроении заявил я, увидев гору готовящихся яств и Славку, радостно с этим управляющегося. — Приятно посмотреть на возрожденного к жизни человека! Тебя просто не узнать!

— Здорово! С прибытием Кота в сапогах из астрального турне! Сейчас будем праздновать!

— А что праздновать? — мне было интересно раскрутить Славку на признание, как они провели с Ташей время.

— Как что?! — незамысловато клюнул на удочку приятель. — Да за такие новости полжизни отдать можно! С Ташей все в порядке и она будет нас ждать через месяц в астрале!

— Да? Она тебе это говорила?

— А как же! — бодро ответил друг.

— А что она тебе еще говорила? — спросил, называется. Лучше бы и не спрашивал! Славка мечтательно закатил глаза и впал в состояние медитации. Я понял, что ничего про них не узнаю, и сам себе ответил. — Все ясно! Толку от тебя в этом вопросе не добьешься. Так, что там у нас в праздничной программе?

— Федька! Ну не он сам, естественно, а бутылки, которые несет. Хотя и он пойдет, как дополнение к вину, особенно, если еще и закуски прикупит! — Славка явно был в ударе. Давненько я не видел его таким радостным.

— А Таша вообще-то беспокоилась на счет твоего пьянства.

— Все! Это последний раз! С завтрашнего дня — ни капли в рот и все силы на штурм астрала! Но сегодня, сам бог велел! — и он поспешил мешать жаркое на сковородке, по пути спросив. — Ты мне зубы не заговаривай, а то еда пригорит! Колись лучше, как ты там прошел азы молодого астрального путешественника?

— Да все в порядке. Готовьте уши!

Послышался звонок в дверь. Это Федька, гремя бутылками на весь подъезд, уже радостно орал:

— Эй вы, сонные тетери, открывайте Феде двери! Если, конечно, хотите напиться!

— Давай, заваливай! А то опять всех бабулек перепугаешь своими воплями! — буквально за шиворот втащил я его в прихожую.

— Ай-ай-ай! Можно сказать, к этим оглоедам мама пришла, молочка принесла! А они?! За швырот и чуть не мордом об ахсфальть! Вот и вся благодарность!

— Благодарность ты от меня еще получишь! В виде зануднейшей лекции по хорошему поведению в астрале.

— Ничего! У меня есть лучшее средство для успешного прослушивания самых бездарных и занудных лекторов, — Федька сделал круговое движение вытащенной бутылкой и, поднеся ее горлышком к глазу, перековеркал великие слова Филиппова. — Есть ли жизнь в астрале? Нет ли жизни в астрале? Это науке пока что не известно! А самое главное, без поллитры не разберешься!