Вывалился наружу. Свет падал какими-то полосами. Пахло рыбой и пивом. Не сразу археолог сообразил, что лежит рядом со скамьей, на которой восседали боги. Крайний, Вта – или почудилось? – насмешливо кривил губы, насмехаясь над незадачливым человечком.

– Ну, как? – спросил Дерпфельд. – Каковы успехи?

– Кресло я угробил.

– Что там было?

– Ловушка для непрошеного гостя. В каждой гробнице есть такая. Логично: грабитель начнет с крайней статуи. Посвященный обнимет нужного бога.

Однако такая мелочь не могла остановить профессора Рассольникова. Пусть Вта устроил ловушку, тогда следующий, безымянный, с волкоподобной головой и огромными рогами непременно будет более любезен. Надо лишь молитвенно обнять его колени. Несколько глотков пива, и… новый эксперимент.

В этот раз открылась комнатка, похожая на погребальную камеру. Посреди, оставляя по краям проходы не более полуметра, громоздился саркофаг с полукруглой полированной крышкой. Камень напоминал гранит и блестел в свете фонаря. Наверняка саркофаг был неподъемен.

Профессор Рассольников радостно потер руки. Занятное зрелище со стороны: человек заточен в таинственной скале, опасность нависла над ним, как каменный потолок, своей многотонностью, а он, глупый, хохочет от восторга… Он нашел… неведомо что…

Вот именно, что же это такое? Археолог огляделся. Луч фонарика заскользил по каменным стенам. Скорее всего, какое-то древнее захоронение. Примитивные рельефы на стенах хранили следы краски – и краски, добытой из почвы. Вот красная охра. А эта желтая похожа на ту, что называют сиеной… Вот какой-то эгеец – еще в обличье сухопутном, коротконогий и с человекоподобными руками – правда, длиннопалый, – лежит на плоском камне, свесив руки и ноги и откинув голову. Лучи светила падают на него сверху, и каждый луч, будто щедрая рука бога, подносит к носу и губам эгейца свой дар – уже знакомые восьмилистники. Символы жизни.

Атлантида отвернулся от рельефа и принялся оглядывать каменный саркофаг. Что это саркофаг, археолог решил сразу. Форма уж больно универсальная. Как форма ванны. Бронзовая ванна, найденная в Помпеях, была почти такой же, как современная. Все прочее – лишенные функционального смысла ухищрения. Так и саркофаг. Ведь это прежде всего функциональная вещь, а все остальное – желание поразить воображение – людей ли, богов ли – неважно…

Археолог погладил массивную крышку. Руками ее не поднять. И с помощью кресла-антиграва такую махину не сдвинешь – не рассчитано кресло на подобные тяжести. Впрочем, кресло у них осталось одно на двоих. И антигравитационных поясов и тросов с собой нет… Ничего нет. Есть лишь резак. А почему бы и нет? И, кстати – почему они кричат о безвыходности? Этим резаком можно вскрыть что угодно. Можно вырезать входную дверь и вырваться на свободу… Лишь бы знать, где крушить стену. Но ведь они знают.

Атлантида захохотал…

– Что с тобой? – Дерпфельд направил луч фонарика ему в лицо.

– Как ты думаешь? Что там, внутри? Сокровища? Книги? Или ограбленный труп? – спросил Платон, обходя находку в третий или в четвертый раз. По наружной стене саркофага шли какие-то надписи и рельефы. Но некогда было их разбирать. Кто бы мог подумать, что «горячая точка» [6] может оказаться в этой скале?

– Ограбленный труп, – отвечал Дерпфельд, – он был реалистом.

Платон притащил и настроил резак. Где лучше вскрывать? Там, где саркофаг шире? Или там, где уже? Ладно, что тут долго думать: где сужается, и начнем. Современный клей без швов скрепит крышку. Все равно массивные предметы не в чести у музеев, слишком дорога транспортировка по Галактике – им подавай то, что может уместиться в чемоданчике и одновременно поразить воображение. Вот если бы…

И Платон отделил часть крышки. Отложив резак, он схватил фонарик и осветил внутренности… Поначалу в глазах его мелькнуло изумление… потом… Он запустил руку внутрь и… Извлек наружу форменный комбинезон. Да, да, обычный комбинезон, какие обычно носят военные астронавты. Не слишком больших размеров – взрослый эгеец вряд ли в него залезет. Только ребенок. Даже учитывая теорию подобия культур, такое изумительное совпадение – слишком невероятно. Платон оглядел находку. На рукаве сверкала голограмма Лиги Миров и ниже еще одна: Космический линкор «ЕЛЕНА ПРЕКРАСНАЯ».

Дерпфельд стал хохотать. Он так хохотал, что рухнул на обезображенный саркофаг и дрыгал ногами, он визжал, как эгеец, и под конец совершенно обессилел. Профессор отложил комбинезон в сторону и стал шарить внутри. Нашел ботинки – тоже невеликого размера и тоже армейские. За ботинками пошли какие-то мелочи: пакетик от конфет, вечная ручка, у которой кончились чернила, футляр электронной записной книжки. И все. Потому как дальше рука Платона не пролезала.

Разозлившись, он разрезал крышку на маленькие дольки и снял одну дольку за другой. Нашел бластер системы «Фараон» и длиннющее жемчужное ожерелье. Причем, черные и розовые жемчужины чередовались. Такое ожерелье на аукционе Галакт-Кристи стоит целое срстояние. Не долго думая, Платон хотел сунуть его в карман.

Но Дерпфельд остановил.

– По-моему, у этого ожерелья есть хозяин.

– А нет такого закона, по которому я могу ожерелье забрать?

– Нет…

Профессор не стал спорить, положил ожерелье назад в саркофаг, мысленно пообещав больше никогда не отправляться на раскопки вместе с копом.

Луч фонарика вновь пробежал по рельефам. Сколько им лет? Ясно, что они относятся к тем временам, когда эгейцы еще ходили по суше. Но ведь та, первая история Эгеиды, тоже насчитывает не одну тысячу лет.