Если мы имеем универсальный стиль, сопернику очень трудно использовать против нас какие-либо психологические уловки, основанные на наших предпочтениях. Шахматист атакующего стиля может отказаться от объективно лучшего хода в пользу продолжения, ведущего к более удобной для него обоюдоострой позиции. Эту склонность соперник может использовать к своей выгоде. Шахматист же, чувствующий себя удобно в любой позиции, может быть более объективным, а следовательно — менее предсказуемым.

Разумеется, я всегда предпочитал острые и сложные позиции, и мой многолетний тренер Александр Никитин старался сдерживать мое стремление осложнить игру при любой возможности. Когда я был еще подростком, он говорил мне: «Гарри, тебе нужно научиться виртуозно разыгрывать простые позиции. Если в них ты будешь чувствовать себя уверенно, твои соперники будут пытаться осложнить ситуацию — и попадут прямо на твою любимую территорию!» Следуя этому совету, я уже не форсировал игру в направлении своих излюбленных позиций, а готовил соперникам психологическую ловушку, заодно укрепляя относительно слабые стороны своей игры.

Перечень шахматистов, которые вошли в мировую элиту, имея всего один-два явных козыря, оказывается на удивление длинным и включает немало интересных личностей. Мастерства в одной или двух стадиях шахматной партии может хватить для громкого успеха, но для завоевания высшего титула этого все-таки недостаточно.

Так, австрийский гроссмейстер Рудольф Шпильман был живым напоминанием о романтической эпохе шахмат. Его называли «последним рыцарем королевского гамбита» — за преданность этому самому романтичному дебюту давно минувшей эры безумных жертв и комбинаций. Он блистал в турнирах между двумя мировыми войнами и, обладая необыкновенными атакующими качествами, в свои лучшие дни мог победить любого шахматиста в мире. Но… только в лучшие дни! Однажды Шпильман глубокомысленно посетовал, что он может разыгрывать атакующие комбинации не хуже самого чемпиона мира Алехина, но, увы, не умеет, как Алехин, приводить игру к тем позициям, в которых эти комбинации возможны. В этом-то всё и дело! Превосходное умение наносить завершающие удары оказывается бесполезным, если нечего завершать.

Даже в рамках нынешней жесткой шахматной парадигмы, где гибкость и сбалансированность имеют первостепенное значение, остается немало возможностей для формирования индивидуального стиля. Скажем, гроссмейстеры Алексей Широв и «венгерское чудо» Юдит Полгар вошли в десятку сильнейших главным образом благодаря своему мастерству в проведении прямых атак, и их предпочтения за доской всегда были достаточно очевидны. Но они не смогли бы подняться так высоко, не обладая прочными навыками и в других компонентах игры.

Юдит Полгар особенно прославилась своим блестящим атакующим стилем. Если судить по ее партиям, то выражение «играть как женщина» может означать в шахматах только одно — безудержную агрессивность. Юдит — единственная женщина среди 100 лучших шахматистов мирового рейтинг-листа! Постоянное стремление к инициативе может дорого обойтись, если оно продиктовано лишь неумением получать удобную игру в позициях без инициативы. Полгар редко ошибается в атаке, но анализ ее проигранных партий показывает, что она готова на многое, даже на сомнительный ход — лишь бы не переходить к обороне. Когда предпочтения постоянно берут верх над объективностью, совершенствование прекращается.

Разумеется, партии и стиль Полгар заслуживают более пристального внимания, поскольку она не только единственная женщина в мировой элите, но и единственная женщина, которой удалось войти в первую десятку. Если ее результаты впечатляют нас сейчас, представьте, какой фурор она произвела в десятилетнем возрасте, впервые появившись на международной арене. В 1991 году, в пятнадцать лет и пять месяцев, она стала самым молодым «мужским» гроссмейстером в истории шахмат, побив рекорд Фишера, державшийся более тридцати лет.

С тех пор этот рекорд стал еще более привлекательной целью и был не раз побит. Сейчас им владеет Сергей Карякин из Украины, ставший гроссмейстером в 2002 году в двенадцать лет и семь месяцев. Шахматный ветеран Уолтер Браун, шестикратный чемпион США, удостоился звания гроссмейстера на конгрессе ФИДЕ 1970 года. Он любит вспоминать: «Тогда это звание получили лишь двое, и ФИДЕ испытывала определенные сомнения по поводу второго парня. Вторым был Карпов!» А в наши дни гроссмейстерами ежегодно становятся десятки шахматистов, но немногие из них пробиваются в первую сотню…

Великими рождаются или становятся?

Прорыв Юдит Полгар в мировую шахматную элиту — лишь одна часть удивительной истории. Две ее старшие сестры, Жужа и София, тоже отлично играют в шахматы. Жужа, самая старшая, стала не только «женской» чемпионкой мира, но и первой женщиной, регулярно игравшей в сильных «мужских» турнирах и одной из первых получивших «мужское» звание гроссмейстера. Средняя сестра, София, тоже многие годы успешно играла в «мужских» турнирах. В 14 лет на турнире в Риме она добилась одного из самых поразительных результатов в истории, набрав 8,5 очка из 9 и разгромив ряд известных гроссмейстеров.

Отец шахматисток, Ласло Полгар, дал своим дочерям домашнее образование, стремясь подтвердить теорию о том, что «гениев можно создавать». Эксперимент был поставлен в области шахмат, и его результаты трудно оспорить.

Вопрос о природе величия — врожденное оно или приобретенное — всегда был темой горячих дискуссий. Поскольку сестры Полгар унаследовали во многом одинаковые гены, думаю, их карьера не может однозначно подтверждать то или иное мнение, но роль воспитания в развитии таланта, безусловно, нельзя недооценивать. На протяжении всей истории шахмат те немногие женщины, которые проявляли способности в этой игре, считались чем-то вроде курьеза природы. Однако советская Грузия, где существовала традиция женских шахмат, дала миру плеяду замечательных шахматисток. Двумя женщинами, проложившими в 70—80-е годы прошлого века путь на мужские международные турниры, были чемпионки мира Нона Гаприндашвили и Майя Чибурданидзе. Хотя их основные усилия были направлены на поддержание своей доминации в женских шахматах.