Тейер поднял голову. Его выцветшие глаза забегали.

— Вы с ума сошли? Я ждал всю жизнь. В буквальном смысле этого слова. Я вновь увижу Америку, увижу своего сына! Я не могу отказаться. Я чувствую себя старым ослом, но не могу поверить в происходящее. — Его морщинистое лицо излучало нескрываемую радость. Киавелли рывком повернулся к окну:

— В чем дело?

— Я ничего не слышал.

Старик был туг на ухо. Киавелли подошел к окну.

— Проклятие! — он прищурил глаза и вновь негромко выругался.

— Что такое?

— Начальник колонии. Привел с собой солдат. Они обыскивают бараки. Сейчас они войдут к уйгурам. Кажется, наш барак будет следующим.

Пергаментное лицо Тейера побледнело:

— Как нам быть?

— Вернуть все на прежние места. — Киавелли метнулся прочь от окна. — Раздевайтесь и делайте вид, что спите. Скорее.

С удивительным для своих лет проворством Тейер рассовал по местам вещи и бумаги, сорвал с себя верхнюю одежду и натянул поверх головы ночную рубашку. Киавелли разделся и в одном белье улегся на тюфяк.

Лязг открываемой двери барака вынудил их затаиться. Секунды спустя в камере появились два охранника.

— Встать!

Тейер и Киавелли притворились сонными; охранники грубо подняли их с тюфяков.

Войдя в камеру, начальник колонии посмотрел на Киавелли, потом повернулся к солдатам.

— Помягче со стариком. — Он пригляделся к Тейеру, ища признаки того, что тот бодрствовал. — Вы спали, заключенный Тейер?

— И видел дурные сны, — раздраженно отозвался старик, щуря глаза.

— Нам нужно обыскать помещение.

— Пожалуйста.

Охранники осмотрели буфет, сдвинули постели и выглянули в окно, убеждаясь в том, что за ним никто не прячется. Начальник медленно обошел камеру.

— Можете ложиться, — наконец сказал он Тейеру.

Начальник вышел, солдаты — за ним по пятам. Послышался его голос:

— Выставить посты у каждого барака! Каждый час поголовная проверка! Колония закрыта. Завтрашние работы отменяются, никто не должен входить и покидать территорию. Ни один человек — вплоть до дальнейших распоряжений!

Начальник двинулся прочь и исчез из виду. Охранники ушли вслед за ним. Кто-то закрыл дверь.

Киавелли бросился к окну и некоторое время стоял там.

— Он возвращается к себе в контору, но я недосчитываюсь одного охранника. Вероятно, его оставили у двери барака.

— Это не имеет значения.

— Охранник нам не помеха, но ежечасные проверки в корне меняют дело. Сегодня ночью нам не уйти. Даже если удастся выбраться из колонии, нас поймают еще до того, как мы пройдем десять километров.

Дэвид Тейер ссутулился в кресле.

— Только не это. — Его костлявые плечи обвисли, лицо превратилось в маску отчаяния. — Да, конечно, вы правы.

— Меня радует лишь одно. Судя по всему, мы вне подозрений, и завтра вас не увезут отсюда. Закрытие колонии спасло вас от перевода.

Тейер вскинул лицо:

— Тогда будем ждать. И надеяться. Я привык к этому. Однако... на сей раз это будет гораздо труднее.

Луч прожектора хаотически метался по территории. Всякий раз, когда пятно света оказывалось вдалеке, Асгар и Джон продолжали пробираться вокруг забора — иногда ползком, иногда бегом, но все время держась ближе к земле. Асгар точно знал, когда нужно идти, когда ползти, когда можно рискнуть и двигаться быстрее. Внезапно он упал на колени.

Джон уселся рядом с ним и, проследив за его взглядом, увидел невысокое квадратное строение в десяти метрах от сетчатой ограды. В его задней стене без окон была двустворчатая дверь. От огромной двери к забору и подъездному шоссе вела грунтовая дорожка.

— Они появятся оттуда, — сказал Асгар.

— Что это за здание?

— Кухня и столовая. Мы задержимся здесь и будем горячо молить небеса, чтобы нам не пришлось пробираться внутрь. Через задние двери загружаются и выгружаются припасы. У этого строения есть важное свойство — между дверями и забором пролегает слепая зона шириной около четырех метров, которая не просматривается с охранных вышек.

— Чертовски полезное открытие.

Они замерли в ожидании, вновь тесно прильнув к ограде. Джон не спускал глаз с дверей. Казалось, время остановилось, а ночной мрак становится все гуще. Тишину нарушил грохот сапог по деревянному настилу — зловещий, грозный звук.

Джон хмуро посмотрел на Асгара:

— Что это значит?

— Они идут от бараков в сторону здания администрации и казармы охраны. — Голос Асгара был едва слышен. — Вероятно, была тревога либо начальник колонии провел внезапный осмотр. Мне это не нравится, Джон.