Когда хирург взял книгу в руки, она еще дышала и пела своим, особенным голосом. В ней настолько сильно звучали индивидуальные авторские нотки, что хирург недовольно поморщился. Предстоял долгий и кропотливый труд по ампутации авторской индивидуальности и покраске книги в серый цвет. Рядом стоял нервный, истощенный и, слава Гиппократу, зависимый от решения хирурга автор.
– Ну что? – спросил автор.
– Придется хорошенько поработать скальпелем. Вы явно отнеслись к своей работе без достаточного усердия. Нужно будет выдернуть авторскую пунктуацию, ампутировать авторские неологизмы, подогнать при помощи щипчиков под стандарт авторскую стилистику. В общем, вечно вы, писатели, перекладываете свой труд на хрупкие плечи книжного хирурга.
Хирург надел прозрачные перчатки и погладил книгу по заглавию. Книга нервно дернулась, но потом затихла.
– Заглавие придется поменять.
Книгу охватили судороги – автора спазмы.
Не обращая на это внимания, хирург взял скальпель и принялся за дело. Он был профессионалом, и за годы своей работы успел прооперировать уже не одну книгу. Книга дергалась в его руках, плакала, стонала, молила. Но хирург был непреклонен. То и дело он ампутировал слова, выдирал предложения, вживлял запятые и всякими иными способами оправдывал свое существование.
– Готово! – наконец сказал он, протягивая автору его прооперированное детище.
– Что... что вы наделали? – спросил автор, в ужасе глядя на свою искалеченную книгу.
– Ампутировал вашей книге крылья, – небрежно сказал хирург.
– Но зачем?!!
– В уставе для книжных хирургов написано, что у книг не должно быть крыльев. Следующий! – закричал он.