Половина двенадцатого. Как раз в момент казни Рональда Томпсона.

— Вы имеете отношение к смерти моей жены? — вырвалось у Стива.

Ответа не последовало. Он подождал и осторожно повернул голову. Похититель ушел. На другой стороне завелась машина.

Часы показывали два тридцать восемь. Встреча заняла меньше трех минут. Следят ли за ним? Сидит ли на крыше соседнего здания наблюдатель, чтобы доложить, если он двинется с места? ФБР не получит сигнала из чемодана об изменении местонахождения. Они не поймут, что встреча уже прошла. Стоит ли уехать раньше?

Нет.

В два пятьдесят три Стив развернул машину и направился обратно в Манхэттен. В три десять он уже был в офисе ФБР на углу 69-й улицы и Третьей авеню. К его машине бросились мрачные агенты и принялись выкручивать фары. Пока лифт поднимал их на двенадцатый этаж, Хью угрюмо выслушивал его объяснения. Стива представили седовласому мужчине со спокойным умным лицом, наполовину скрытым темными очками.

— Джим несколько раз прослушал кассету, — сообщил Хью. — По звуку голосов и особому эху он заключил, что Шэрон и Нила держат в почти пустой холодной комнате размером приблизительно одиннадцать на двадцать три фута. Это может быть цоколь здания железнодорожной станции, на записи слышен отдаленный шум поездов.

Стив изумленно воззрился на него.

— Позже я постараюсь уточнить детали, — сказал слепой агент. — Волшебства тут никакого нет. Я просто внимательно слушаю. Все равно что разглядывать образцы под микроскопом.

Холодная, почти пустая комната. Цоколь вокзала. Стив с укором посмотрел на Хью.

— И, по-вашему, Шэрон все это запланировала?

— Не знаю, — просто ответил Хью.

— Мистер Петерсон, я хочу спросить о последнем голосе на кассете, — неуверенно начал Джим Оуэнс. — У вашей жены случайно родной язык был не французский?

— Нет… вовсе нет. Она выросла в Филадельфии, а в десять лет ее отправили в пансион. А что?

— Интонация ее голоса свойственна человеку, для которого английский — не первый язык.

— Постойте! Нина же говорила мне, что у нее была няня-француженка. И в детстве она даже думала по-французски, а не по-английски.

— Об этом я и говорю. Тогда это не подражание. Вы правильно установили голос вашей жены.

— Хорошо. Значит, я ошибался, — заключил Хью. — Но Джим говорит, что последнюю запись наверняка добавили на кассету после Шэрон и Нила. Подумайте, мистер Петерсон. Это спланировал кто-то, хорошо знающий вашу личную жизнь. Может, вы были на вечеринке, где снимали домашнее видео… и кто-то мог записать голос вашей жены, а потом вырезать из записи отдельные слова?

Думать об этом было нелегко… Стив нахмурился.

— Кантри-клуб. Когда его обновили и перекрасили четыре года назад, то сняли некий фильм в благотворительных целях. Нина была рассказчицей, ходила из комнаты в комнату и объясняла, что было сделано.

— Уже что-то. Могла она употребить эти слова в какой-то момент фильма?

— Возможно.

— Зазвонил телефон. Хью схватил трубку, назвался, напряженно выслушал говорившего.

— Отлично! Действуйте! — Он повернулся к Стиву с видом охотника, напавшего на свежий след. — Кое-что проясняется, мистер Петерсон. Вам удалось четко заснять машину и номерной знак. Мы ее ищем.

Первая робкая надежда! Почему же по-прежнему душит ком в горле? Что-то говорило ему — слишком просто, ничего не выйдет.

Джим Оуэнс протянул руку на голос Стива.

— Мистер Петерсон, еще один вопрос. Мне показалось, что она открывала дверь. Не знаете ли вы случайно, где могла быть дверь, которая открывается с необычным легким скрипом, что-то вроде… «квиииркк»? — Джим удивительно точно сымитировал звук ржавого шарнира.

Хью и Стив посмотрели друг на друга. Это насмешка, равнодушно подумал Стив. Фарс, и слишком поздно что-либо делать.

Хью ответил за него:

— Да, Джим. Именно так открывается дверь на кухне мистера Петерсона.

По дороге от бара «Мельница» Арти чувствовал, как ноющая тревога расползается по телу, вытесняя приятное ощущение собственной безупречности, которым он так наслаждался в последнее время.

Он рассчитывал встретить в баре Билла Люфтса, из него так полезно было выкачивать информацию. А, мальчика нет? А где он? Как мистер Петерсон? К нему приехали гости?

Петерсон вряд ли сказал Люфтсам, что Нил и Шэрон пропали. Наверняка он знает, что Люфтсы держать язык за зубами не умеют.

И раз Билл не пришел, значит, Петерсон позвонил копам… нет, не копам, а в ФБР.

Парень, назвавшийся Питом Лернером и задававший столько вопросов, — агент ФБР. Арти это понял.

Он вывел темно-зеленый «Фольксваген-жук» на южную сторону Меррит-парквей. От тревоги вспотели подмышки, руки и лоб.

Двенадцать лет пролетело. Тогда его мариновали в офисе ФБР на Манхэттене.