Стоун отпил глоток, наблюдая за ней полузакрытыми глазами. В ней было что-то такое, что вселяло в него неуверенность и заставляло колебаться. На ней было платье золотистого цвета, цвета ее волос, и золотые босоножки на высоких каблучках.

Непринужденность и хорошее настроение делали ее еще более привлекательной. Да и почему бы у нее быть плохому настроению? Разве она могла жить лучше? Она имела все, что ей хотелось. Дебби неглупа. В течение десяти лет она сама зарабатывала себе на хлеб: была горничной, официанткой, танцовщицей, натурщицей и работала в баре. Приходилось трудиться дни и ночи напролет, времени для сна оставалось очень мало, как бы смертельно она ни уставала. Вечная борьба с квартплатой, одеждой, две новые шляпки в год, чулки со спустившимися петлями...

Время от времени в ее жизни появлялись мужчины, потом они оставляли ее. И тут на ее горизонте появился такой мужчина, как Макс Стоун. Что же удивительного, если она пошла к нему!

Глухо прозвучал звонок. Стоун пошел сам открывать дверь. Это был Лагана, как всегда безупречно одетый, за ним его телохранитель. Майк Лагана расстегнул пальто и потер руки. Огляделся, улыбнулся Ларри и Дебби.

— Как дела? — спросил он. — Холодно сегодня вечером.

— К сожалению, я несколько запоздал, — начал он разговор. — Моя дочь собралась на танцы, и рапа должен был сказать свое «добро» ее новому платью. Правда, я ей говорил, что мои советы не должны для нее ничего значить, пусть-ка она лучше потрясет своим видом всех этих футболистов или боксеров, которые оплачивают ее развлечения. — Он улыбнулся Дебби. — Разве мой совет был плох, Дебби?

— Не знаю, иногда пожилой человек смыслит больше, чем футболист, — ответила Дебби, которая прекрасно знала, что Лагана без ума от своей дочери. — Футболисты и кинозвезды приходят и уходят, а старик-то остается!

Лагана довольно улыбнулся. Стоун осушил свой бокал и протянул его Ларри.

— Налей мне еще, ладно? — болтовня Лаганы о своей семье действовала ему на нервы: если он начинал с этого, то пахло крупной неприятностью.

— Майк, сними же пальто, — сказал он.

— Нет, Макс, благодарю, я к тебе ненадолго. Я жду гостей. Ничего особенного, несколько соседей, но мне необходимо быть дома, а то все обидятся на негостеприимного хозяина.

— Ну, тогда давай приступим к делу. Дебби, тебе лучше пойти вниз и приготовить нам что-нибудь закусить. К нам еще придут гости, будем играть в покер. Жаркое было бы неплохой идеей.

— Я скажу Алексу, он все приготовит.

Лагана сделал несколько шагов по направлению к Ларри Смиту.

— В деле с Бэньоном ты здорово промахнулся, — произнес он, и его тон гармонировал с бесстрастной невыразительностью его глаз. — Грандиозная шумиха в газетах, а поймать не поймали. Сработано на «отлично». Ларри, что скажешь?

Лицо Ларри залилось краской.

— Подобная ошибка у меня больше не повторится, — пробормотал он мрачно. — Я был твердо уверен, что все получится. Все делалось, как надо. Я следил целую неделю.

— Тебе нужно было подумать о том, — прервал его Лагана, — что бомба в машине сразу же бросит подозрение на нас, что газеты подхватят это как находку.

— Ну, в следующий раз я проведу дело тихо и незаметно, — ответил Ларри спокойно, хотя в нем кипела злоба.

— Нечего стараться, ты и так отстранен! — затем, обратившись к Стоуну: — Макс, ты позаботился о том парне?

— Конечно. Он из Чикаго. По слухам, он то, что надо.

— Значит, я отстранен? — спросил Ларри Смит.

— Ну, а как же иначе, — сказал Лагана, холодно глядя на него стеклянными глазами. — Выставили тебя, ты вне игры, вот и все. Бэньон уже не твое дело. Макс достал надежного парня со стороны.

— Ты мог по крайней мере сказать мне об этом, Макс, — проговорил он.

— Тебе нужно еще кое-чему поучиться, Ларри, — продолжал с издевкой Лагана. — Бэньон неглуп. Он здорово наступил нам на хвост. Я доверил вам два дела, мои парни в центре и на северо-востоке чересчур заняты, а что вы? Вы завалили оба дела! Разве ты еще не понял, Макс, что времена переменились? Как вы могли выбросить девчонку из автомашины? — он обратился к Ларри.

Лагана вздохнул:

— Заметьте себе оба, пожалуйста: ничего не должно всплыть до выборов в следующем месяце. Я больше не намерен давать газетам пищу для выступлений. Исключение составляет лишь дело Бэньона, понятно, Макс?

Стоун кивнул и отпил из своего бокала.

Лагана застегнул пальто и посмотрел на часы.

— Хорошо, мне пора, — сказал он.

Под проливным дождем Бэньон возвращался из Честера. Он знал домашний адрес Ларри Смита. У ближайшей будки он сделал остановку, нашел в телефонной книге телефон и позвонил.

Никто не отвечал — это хорошо!

Ларри жил в Паркей Билдинг, в громадном и элегантном здании, имевшем даже привратника в ливрее. На всем стояла печать приличия, этому соответствовали и цены. Люди, подобные Ларри Смиту, могли позволить себе такую роскошь.

Бэньон поставил машину на противоположной стороне улицы так, чтобы наблюдать за входом. Закурил сигарету и приготовился ждать; рано или поздно Ларри должен вернуться домой...

Ларри Смит оставил квартиру Макса Стоуна и решил поехать в светский ночной клуб на улицу Маркет-стрит.