– Подумаешь.

– Нет, совсем не «подумаешь». Я зашла к тебе днем, и вы оба были... как бы это выразиться... безразличны к внешнему миру. Он обнимал тебя за плечи, и ты прижималась к нему...

– Неправда! – воскликнула я, пораженная. Неужели я так бесстыдно вела себя во сне?

– Бете, это правда. А затем, когда несколько часов спустя я снова заглянула к вам...

– Господи, неужели ты не могла не заходить? Что, так интересно?

– Интересно. Как бы там ни было, Эрик проснулся, спросил, не может ли он взять одну из моих книг, и вежливо попросил чашку кофе.

– Ты не официантка.

– Нет, но я хорошая хозяйка. В общем, он был... очень мил. И он хорошо относится к тебе.

– Вовсе нет!

– Я думаю, что тебе следует обращаться с ним поласковее, – сказала она твердо.

Предательница! Я сделала такой глубокий вдох, что у меня закружилась голова.

– А я думаю...

Нас прервал стук в дверь, так что мы вернулись обратно в комнату. К моему удивлению, Синклера и Тины там уже не было.

– Он ушел не попрощавшись, – сообщил Марк в ответ на незаданный вопрос. – А Тина попрощалась очень вежливо и последовала за ним. – Он покачал головой. – Ты в самом деле собираешься сегодня работать?

– А то!

– Послушай... – Марк выглядел непривычно встревоженным. – Эти парни из «Воинов» знали, кто ты. Они могут следить за тобой.

Это была пугающая и неприятная мысль.

– Я так не думаю, – возразила я после минутного замешательства. – Откуда им знать, где я работаю?

– Они же нашли твою машину.

– Я должна идти. Иначе Синклер подумает, что я не пошла на работу, потому что он мне запретил.

– Боже сохрани! – насмешливо произнесла Джессика. – Боже тебя избави прислушиваться к совету старшего, опытного, очень умного человека.

– А я бы сделал все, о чем просит Синклер, – восхищенно сказал Марк. – Он сильный и строгий, но ты помнишь только, что однажды он лежал с тобой в постели...

– Прекрати! – одновременно вскричали мы с Джессикой.

– Ты знаешь, что я прав. – Он взглянул на меня, приподняв брови. – Право же, Бетси, ты сама поняла это не так давно.

– Я не желаю это обсуждать, – твердо сказала я. – Он обманул меня. Он знал, что если переспит со мной, то сделается королем.

Да, я не хотела говорить об этом. Но много думала. Это был не просто самым приятный сексуальный опыт в моей жизни, это было нечто большее. Потому что, пока он находился внутри меня, я была внутри его. Я могла читать его мысли. А его мысли... его мысли казались восхитительными. По крайней мере пока мы занимались сексом, я ему действительно нравилась. Может быть, он даже любил меня.

– Забудь, – упрашивал Марк тоном доктора, – с тех пор прошло целых три месяца. И ведь есть компенсация, не правда ли? Я хочу сказать, что Синклер и Тина очень тепло к тебе относятся. Что в этом плохого? Когда ты собираешься забыть об этом?

– Через тысячу лет, – ответила я, стараясь не показывать, как меня расстраивает этот разговор. Марк, увлеченный Синклером, просто не понимал меня. И Джессика тоже была на стороне Эрика и думала, что мне надо быть с ним поласковее. Поласковее! – Именно столько времени я обречена занимать должность королевы. И все из-за него.

– Да, я знаю, и мне тебя жаль. Но есть вещи и похуже того, что хорошие вампиры считают тебя своей королевой, не так ли?

– Я не хочу больше говорить об этом.

– О'кей, – сразу согласилась Джессика. – Не хочешь – не надо. Послушай, переоденься для работы. Я сделаю чай, а затем мы с Марком пойдем за твоей машиной.

Я хмыкнула.

– О'кей. Я тоже пойду с вами. И я срочно хочу чаю. Умираю от жажды. Да, умираю. Не смотрите на меня так.

– Извини, – сказали они одновременно.

– Ничего. Можно подумать, будто я когда-нибудь укусила кого-то из вас, дуралеи, – пробормотала я. – Я переоденусь и спущусь вниз.

Мне показалось, что хлопнула парадная дверь, но я была слишком раздражена, чтобы придавать этому значение. Ну, еще посетители – подумаешь!

У входа в ванную я наткнулась на Мари.

– Это ты! – вскричала я. – Солнышко, не могла бы ты убраться отсюда? У меня сегодня ужасный вечер, и он только начался. Пойди найди своего папу или еще кого-нибудь.

– Хорошо, – сказала она, глядя на меня своими большими серьезными глазами. – Но не думаю, что вам стоит заходить в спальню.

Ее уже не было, когда я вышла из ванной, переодевшись в чистую блузку, шорты «хаки» и пару черных босоножек. Потом я открыла дверь своей комнаты и застыла, пораженная.

Из частных бумаг отца Маркуса, приходского священника церкви Св. Пайоуса, 7-я улица Миннеаполиса, 129. Миннесота

Убийство порождений зла не приносит такого удовлетворения, как я предполагал прежде. И я никогда бы раньше не поверил, что стану размышлять об этом, тем более писать. Когда я умру, эти бумаги будут принадлежать Святой церкви. Что они подумают обо мне, и как я объясню свои действия Отцу Небесному?