– Он кажется вполне нормальным мужчиной.

– Конечно, если ты не против того, чтобы тобой командовали. И относились к тебе снисходительно. И лапали, когда ты расстроена. И трахали, пока у тебя не начинают закручиваться пальцы на ногах. И... послушай, давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Как хотите. – Она начала крутить руль, пока мы не свернули на Седьмую авеню – практически на двух колесах, – и со скрежетом затормозила возле маленького домика из коричневого камня. Я подумала сперва, что это жилой дом, но двери были широко распахнуты, и по тротуару шли весьма неформального вида люди. Красная неоновая вывеска над дверями гласила «Ночлежка».

– О, дансинг? – спросила я, просветлев. – Я люблю танцевать.

– Это мой клуб. Я давно хотела показать его вам.

– В самом деле?

Это объясняло красивую одежду. И «порше».

– Я не знала, что у тебя есть клуб.

– У меня есть собственность по всей стране. Поразительно, что можно сделать, когда у тебя семьдесят лет на то, чтобы ее приобрести.

– Правильно, – сказала я, пока швейцар придерживал дверь. На нем были черные брюки, теннисные туфли без носков и белая футболка с надписью зелеными буквами: «Укуси себя». Очень остроумно. Он ухмыльнулся мне, захлопывая дверь, а другой швейцар откатил машину Моники. – Это вроде клуба вампиров?

– В основном. Пойдемте, ваше величество, выпьем.

– С удовольствием. – Мы прошли в зал, и я следовала за ней как агнец на заклание. Хмм. Конечно, я оказалась здесь по собственной воле, но почему мне внезапно пришло в голову это избитое выражение?

И почему, когда мы вошли в зал, все перестали танцевать? И уставились на нас?

– Знаете, – сказала Моника, поворачиваясь ко мне, – вы не заслуживаете его.

– Кого? – спросила я. Жертвенного агнца? Где я слышала это раньше? От мистера Мэйсона, конечно. Он так назвал себя. А где я слышала этот противный термин до Мэйсона? От Моники в ту ночь, когда на нее и Тину напали. Она сказала тогда, что намного легче держать кого-нибудь в качестве овцы вместо того, чтобы постоянно охотиться. И Тина, и Синклер не стали объяснять мне значения этих слов. А сейчас слишком поздно. И слишком плохо для меня. – Кого я не заслуживаю? – У меня появилось очень нехорошее предчувствие.

– Короля, конечно.

– Ну да, разумеется. Ээ... это ты заставила мистера Мэйсона уволить меня, ведь так? – Она просто посмотрела на меня. – Ну да, конечно, ты. Он солгал насчет того, что Рени не пришла, чтобы меня уволить и выгнать из магазина. А затем он... дал тебе знать, где я, и теперь мы здесь.

– Я знала, что вы неумны, – вздохнула она, когда несколько рук схватили меня сзади, – но не думала, что вы просто идиотка.

Меня потащили на середину танцевальной площадки. Явно не для того, чтобы станцевать ламбаду.

– Эй! Прекратите! Уберите руки, сволочи. Моника! Какого черта... – Моника исчезла за стойкой бара и появилась с внушительного вида колом длиной в мою руку. – А я надеялась, что ты готовишь мне коктейль.

– Неужели ты не поняла, – проговорила она спокойно, словно объясняя урок отстающему студенту, – что я и есть убийца вампиров?

– Ты убийца! Не верю! Ты мне всегда нравилась. – На мне все еще было с десяток рук, и они крепко меня держали. Где Синклер? Сейчас, когда он мне действительно был нужен?

– Да, – сказала она со скучающим видом. Я была вне себя от гнева, мне хотелось кого-нибудь загрызть. – Я поняла, что с тобой будет нелегко справиться. Поэтому я хотела, чтобы «воины» немного попрактиковались. А этот идиот, этот ребенок Джон, – она скривила губы и впервые взглянула на меня с настоящей яростью, – подпал под твои чары. И больше не желал охотиться за тобой. Он уговорил и других остановиться.

Я скромно пожала плечами. Не моя вина, что я так привлекательна.

– Так тебе и надо, корова. И убери от меня своих молодчиков, – заорала я и попыталась вырваться, но безуспешно. – И ты организовала нападение на себя и Тину, чтобы отвести подозрение.

Она зевнула.

– Ага...

И это сработало. Я никогда ни на секунду ее не подозревала. Вместо этого я следила за Сарой, которая стоила дюжины таких предательских сук, как Моника. Господи, иногда я действительно бывала слишком глупа, чтобы продолжать жить. Но кажется, это больше не будет проблемой.

– Ну, теперь ты получила то, что хотела. Через секунду я...

– ...я убью тебя, – закончила она, вскидывая голову с наглым видом, – и Синклеру понадобится новая супруга, и Тина, конечно, не подойдет. Ты заметила, что они больше похожи на брата и сестру? А Сара мертва, и ты знаешь, что тех, кто мог бы стать королевой, очень немного.

– Значит, остаешься только ты.

– Остаюсь только я.

– Но разве нас не тысячи?

– Уверяю тебя, что Эрик Синклер сочтет меня самым лучшим выбором.

– И тот факт, что у него еще есть супруга, – сухо сказала я, – для тебя не является препятствием.

– Препятствие! Я поражена, что ты знаешь такие слова. Нет, это не является препятствием.

Она направилась ко мне, сжимая в руке кол. Я увидела, что вокруг нас собрались зрители. Кроме ее слуг, повисших на мне с мрачной решимостью, на танцплощадке было еще около двадцати вампиров, которые смотрели на нас не отрываясь. Помощи ждать было неоткуда. Эти вампиры принадлежали Монике и не считали меня королевой. Моника еще что-то говорила, размахивая колом как полицейской дубинкой.