Злополучные 10 долларов

Аннотация

* * * Ревизор прищелкнул языком. — Вы знаете, мистер Вебстер, я этого так оставить не могу. У меня возникло ощущение тревоги. — Чего не можете так оставить? У нас что — недостача? — Наоборот. — Он покачал головой. — У вас в банке лежит на десять долларов больше, чем должно быть. — Ну, это не так страшно. Лишь бы недостачи не было. — Э-э нет, — он погрозил мне пальцем, — от этого так просто не отмахнешься, мистер Вебстер. Вам прекрасно известно, что ваша финансовая отчетность должна быть сбалансирована до последнего цента. До самого последнего цента. — Право, мистер Стюарт, — обворожительно улыбнулся я, — в конце концов речь идет всего лишь о десяти... — Я должен буду заявить об этом комиссии. — Он поджал губы. — Но, мистер Стюарт, — поднялся я, — это же приведет к расследованию. — А разве вам есть что скрывать? — Нет, разумеется, — сказал я твердо. — Все мои счета в полном порядке. — Более чем в порядке, — сухо уточнил он. — У вас в кассе десять долларов излишка. — Он закурил тонкую сигару. — Придется вам, мистер Вебстер, держать ответ. Кто-то видимо к вашей кассе прикладывался. — Исключено, — решительно возразил я. — И мистер Барджер, и миссис Уайт работают со мной очень много лет. Я им полностью доверяю. — Других служащих у вас нет? — Нет, — ответил я. — Городок у нас маленький, и банк тоже маленький. — И оба они имеют доступ к хранилищу? — Да, — признал я, — но я просто не могу себе представить, что кто-то из них мог совершить нечто подобное. — Тем не менее, кто-то из них виновен. Я постарался сосредоточиться. — А вы уверены, что не допустили ошибки? Он прикусил сигару зубами. Я никогда не допускаю ошибок. Я помолчал, обдумывая положение. — Мистер Стюарт, может быть, учитывая наше старое знакомство, вы согласитесь проверить завтра все счета еще раз? Чтобы вас не мучили никакие сомнения, когда будете писать докладную. Поразмышляв немного над моим предложением, он недовольно бросил: — Хорошо. Я еще раз приду к вам завтра. В девять часов, минута в минуту. Когда за ним закрылась дверь, я прошел в основное помещение банка. Рабочий день уже кончился, но мистер Барджер и миссис Уайт сидели у своих окошечек за перегородкой. — Вам известно, что обнаружил мистер Стюарт? — спросил я. Не поднимая глаз от сложенных на коленях рук, оба кивнули. — Вы, конечно, понимаете, к чему это может привести, — сказал я. — Будет назначено расследование. По городу пройдет слух, что мы ведем финансовую документацию кое-как. Вполне вероятно, что вкладчики начнут забирать из нашего банка свои вклады. Глаза их все также избегали меня. — Это просто не укладывается у меня в голове, — произнес я. — Мы работаем вместе вот уже более двадцати лет. Я думал, что нас связывает нечто большее, чем взаимоотношения начальника с подчиненными. Я думал, что мы — друзья. Миссис Уайт судорожно глотнула. В волосах ее блестела седина, и она уже восемь раз была бабушкой. — Я не знаю, кто из вас виноват, — сказал я. — Не знаю, какие обстоятельства толкнули вас на такой поступок. Но, как бы то ни было, поскольку речь идет всего лишь о десяти долларах, мы, я думаю, может легко отвести от себя удар. Лица их зажглись надеждой. — К счастью, — улыбнулся я, — мне удалось уговорить мистера Стюарта прийти еще раз завтра и повторить проверку. И сейчас я просто пойду в хранилище и заберу оттуда десять долларов, приведя таким образом нашу наличность в соответствие со счетами. Глаза их снова погасли. — Это вовсе не кража, — поспешно добавил я. — Я перешлю эту десятку в Красный Крест или в другую благотворительную организацию. Барджер был высокий, чуть сутулый человек, на несколько лет старше миссис Уайт. Он откашлялся. — Дело не в этом, мистер Вебстер. Но я только что опечатал хранилище и поставил часовой механизм. Теперь до девяти утра открыть его невозможно. — Может быть, — заговорила миссис Уайт, — мы можем забрать десять долларов завтра утром? — Нет, — устало произнес я — Стюарт сказал, что придет ровно в девять. Я не помню, чтобы он когда-нибудь опаздывал. * * * Вечером, когда я сидел дома, за дверью раздался звонок. Я открыл и увидел Барджера. Он снял шляпу. — Могу я поговорить с вами, мистер Вебстер? — Разумеется, Генри. Проходите. — Я все время думал о случившемся, и мне не хотелось бы, чтобы вы считали миссис Уайт повинной в наших неприятностях. — Он пытался сдержать волнение, но слова застревали у него в горле. — Мистер Вебстер, лишние десять долларов в нашу кассу положил я. Наверное, мои глаза расширились. — Но, Генри, как же вы могли пойти на такое? — Так вышло по чистой случайности. Я этого вовсе не хотел. Он был бледен, пальцы его барабанили по полям шляпы. — Генри, — сказал я озабоченно, — может быть, дать вам воды? — Нет, — он покачал головой, — спасибо. Сейчас все будет в порядке. Выждав немного, я спросил: — Как же это произошло? Он собрался с духом. — Скачки. — Вы играли на скачках? — в моем голосе зазвучало возмущение. Он понурил голову. — У меня набралось много неоплаченных медицинских счетов, необходимо было выкупать закладную, а зарплата у меня не очень-то большая. — Но, Генри, неужели вы не знаете, что выиграть на скачках почти невозможно? Он снова опустил глаза. — Сначала я поставил два доллара, потом пять, потом десять. Конечно, я иногда выигрывал, но в общем-то увязал все глубже и глубже. У меня возникло подозрение. — И где же вы брали деньги? Он облизнул пересохшие губы. — В банке, мистер Вебстер. Наступила тишина. Я услышал, как на кухне включился холодильник. Барджер два или три раза перевернул пальцами шляпу. — После того, как я взял из банка две тысячи долларов, я понял, что смогу возместить эту сумму только в том случае, если сорву большой куш. — И поэтому вы взяли еще денег, — хмуро предположил я. — Да, — кивнул он. — Я заключил пари на две тысячи долларов. — И снова проиграли, — сказал я. — Не угадали, мистер Вебстер, — перебил он. — Лошадь, на которую я ставил, пришла первой и принесла мне выигрыш один к десяти. Я оплатил все медицинские счета, выкупил закладную, а взятые из банка деньги положил на место. — Он вздохнул. — И даже, как выяснилось, десять долларов лишних. Я просто не знал, что сказать. А Генри, признавшись во всем, даже немного повеселел. — Неделю назад я у себя дома мыл жалюзи, и после этого всю ночь мне снились жалюзи, жалюзи, жалюзи. — Он улыбнулся. — И знаете, что я увидел, мистер Вебстер, когда на следующее утро открыл расписание скачек? Что в третьем заезде участвует кобыла по кличке Жизель. На нее я и поставил. — Жалюзи и Жизель — не совсем одно и то же, — кисло заметил я. — Мистер Вебстер! — воскликнул он. — Когда на тебя снисходит откровение свыше, разве будешь тут обращать внимание на какие-то две буквы? Я потер рукой глаза, а он, не отрываясь, смотрел на меня. — Вы собираетесь меня уволить? — Я бы сделал это с радостью, — сказал я угрюмо, — но, коль скоро деньги возвращены в банк... Мы должны во что бы то ни стало попасть в хранилище до прихода Стюарта. — Вы, правы, мистер Вебстер, но как это сделать? — Когда Стюарт приезжает в наш городок, он всегда останавливается в Эймс Хаус. Оттуда до банка — семь кварталов, и он их всегда проходит пешком. — И что же? — радостно заморгал он. — Я возьмусь его подвести, а по дороге устрою какую-нибудь поломку в машине. Я сделаю так, что мы придем в банк немного позже девяти. — А я буду в банке к моменту открытия хранилища, влечу туда стрелой и возьму десять долларов. — Но запомните, — предостерег его я, — вполне возможно, что у вас будет не больше пяти минут. Затем я снова строго взглянул на него. — Еще одно, Генри. Вы должны обещать мне, что больше не притронетесь к банковским деньгам. Он прижал руку к груди. — Поверьте, мистер Вебстер, я получил хороший урок. * * * На следующее утро, когда я заканчивал завтрак в ресторане «Джейк и Милли», в дверях появилась миссис Уайт. Она увидела меня и направилась прямо к моему столику. Она присела. Руки ее сжимали сумочку. — Мистер Вебстер, я всю ночь не сомкнула глаз. Я ужасно переживала... — Миссис Уайт, я думаю, не стоит больше переживать из-за... — Нет, я просто не могу скрыть от вас правды, — прервала меня она. — Мне даже страшно подумать, что вы можете заподозрить мистера Барджера. Я собирался сделать глоток кофе, но рука с чашкой застыла на полпути ко рту. Миссис Уайт подняла на меня свои честные голубые глаза. — Мистер Вебстер, лишние десять долларов в хранилище положила я. Я поставил чашку на стол. — Видите ли у меня шестеро детей, восемь очаровательных внучат, а родственников — добрых полгорода. Я смотрел в окно и ждал. — И, знаете, дела идут не так, как хотелось бы... всем нужна помощь... изредка. Я вздохнул. — Никто из них не был достаточно кредитоспособен для того, чтобы получить ссуду в банке на законных основаниях, и поэтому... я пыталась облегчить им существование... время от времени. — И сколько же всего вы взяли? — Все они — хорошие люди, мистер Вебстер, религиозные и очень порядочные. И я почувствовала, что раз уж я работаю в банке, где есть много денег, просто лежащих без... — Так все-таки сколько? Она еще крепче вцепилась в свою сумочку. — Две тысячи пятьсот долларов и девяносто восемь центов. На секунду у меня возникло желание спросить ее насчет девяноста восьми центов, но я тут же подавил его. — Миссис Уайт, как вы могли поступить так безрассудно, так глупо? — Я брала то двадцать, то тридцать долларов. А в итоге набралось вон сколько. — И конечно, — я покачал головой, — ни один из ваших родственников не вернул вам ни цента. Она подняла глаза. — Ну что вы, мистер Вебстер. Вернули, все до одного. Я уверена, что не упустила из виду ни единой взятой отдельно суммы, но когда я клала деньги обратно в хранилище, я, должно быть, положила на десять долларов больше. Она выпрямилась. — Я готова нести полную ответственность за эти десять долларов. Я хорошо прожила жизнь и ни о чем не жалею. Я надеюсь только, что моим внукам разрешат навещать меня. Я медленно приходил в себя. — Не думаю, чтобы дело зашло так далеко. — Но вы, конечно, меня уволите. Я же злоупотребила священным доверием. — Не уволю, — сказал я глухо. — Пусть это будет вам наукой. — Вы не можете себе представить, сколько хорошего сделали эти деньги! — горячо воскликнула миссис Уайт — Ведь в нашем хранилище они просто лежат и пылятся. Эми смогла купить стиральную машину с сушилкой, которая ей очень нужна — у нее ведь трое детей. А Мери Энн купила платье для выпускного вечера в школе. У нее вся жизнь была бы испорчена, не найди она сорок пять долларов и девяносто восемь центов. Я взглянул на часы. — Думаю, мы еще можем все исправить. — Вы действительно так считаете? — взволнованно спросила она. Я похлопал ее по руке. — Да. Я собираюсь предложить мистеру Стюарту подбросить его до банка, а по дороге устроить какую-нибудь поломку. А Генри тем временем войдет в хранилище и приведет наши наличные деньги в соответствие с финансовыми счетами. Глаза ее засияли. — Какая прекрасная идея, мистер Вебстер! — Она чуточку нахмурилась. — Только вам надо торопиться, иначе вы рискуете его упустить. — У меня еще куча времени, — махнул я рукой. — Сейчас только четверть девятого. Убедившись в ее правоте, я схватился за шляпу. — Еще можно успеть. Только мы должны поторопиться! Мы выскочили из ресторана и подбежали к моей машине, стоящей у кромки тротуара. Затем мы остановились как вкопанные. Прошло, наверное, полминуты, пока я обрел дар речи. — Что же, миссис Уайт, — произнес я устало, — садитесь в машину, пожалуйста, а я займусь спущенной шиной. * * * Мы приехали в банк в десять минут десятого. Барджер был бледен. — Когда хранилище открылось, Стюарт уже был здесь. Что произошло, мистер Вебстер? — Какое это имеет значение? — буркнул я раздраженно. Мы сели и начали ждать. Время шло медленно, глаза наши не отрывались от секундной стрелки, которая бесстрастно делала круг за кругом. В десять тридцать Стюарт вышел из хранилища. Лицо его было розовым от смущения. — Такое могло случиться с каждым, — виновато сказал он. Я вздохнул. — Что могло случиться? Он помахал пачкой десятидолларовых банкнот, которую держал в руке. — Каким-то образом одна из десяток оказалась сложенной вдвое, и когда вчера я считал деньги в этой пачке, я один и тот же банкнот посчитал дважды. Оба его конца. Если бы я считал с другой стороны пачки, могло бы получиться, что у вас недостача в десять долларов. Барджер, миссис Уайт и я взглянули друг на друга, затем снова на смущенного, пунцового Стюарта. — Такое может случиться с каждым, — повторил он. Я перевел дух. — Значит, наши наличные деньги... — В полном порядке, — объявил Стюарт. — До последнего цента. * * * В полдень я, как всегда, пошел обедать в «Джейк и Милли». За столиком ко мне подсел мистер Спрейг, живший в Нью-Йорке. Он вытащил блокнот и ручку. — На какую лошадку ты ставишь сегодня? — Ни на какую, — ответил я. — Больше я на скачках не играю. На его лице отразилось удивление. — Бросить сейчас? После того, как ты сорвал такой куш на Жизели? Десять тысяч, если не ошибаюсь? — Тем не менее, я выхожу из игры, — сказал я твердо. И я не кривил душой. Играть на скачках — дело опасное. Я уже был готов подумать, что лишние десять долларов положил в хранилище я сам.