Понятия благосостояния и добродетели никак не взаимосвязаны!

Наверное, правы те, кто утверждает: «Бедность не порок». Однако никакое это и не достоинство. Скорее — недостаток, ибо большинство желало бы от него избавиться. Только не у всех это получается. Тогда включаются психологические механизмы самооправдания.

Психологи давно заметили: если человеку нечем похвастаться, он начинает с упоением рассказывать о своих проблемах и бедах, даже гордиться ими с каким-то извращенным сладострастием. Если не удается ничего в жизни достичь, человек начинает упиваться своими неудачами и провалами. Собственного достоинства это нисколько не принижает — ведь во всех упущениях и бедах виноваты коварные завистники, недоброжелатели, в конце концов — несправедливая судьба, которая возвеличивает недостойных, а его, такого благородного и одаренного, постоянно бьет наотмашь. Соответственно, те, кто его обогнал, — люди нехорошие, потому что при таких правилах игры честные не выигрывают.

О своем презрении к богатству и ненависти к богатым громче всех заявляют те, кто не имеет никакой надежды на собственное обогащение.

При этом в качестве аргументов нередко привлекаются суждения великих моралистов прошлого, осуждавших стремление к материальным благам. Однако в сокровищнице вековой мудрости можно найти самые противоречивые суждения. И одно из них удивительно созвучно современным психологическим наблюдениям. Вот что писал Франсуа де Ларошфуко:

Презрение философов к богатству было вызвано их сокровенным желанием отомстить несправедливой судьбе за то, что она не наградила их по достоинству жизненными благами; оно было тайным средством, спасающим от унижений бедности, и окольным путем к почету, обычно доставляемому богатством.

К тому же мудрейшие мыслители вовсе не были проповедниками нищеты. Вдумаемся в содержание некоторых афоризмов, призванных якобы воспеть бедность.

Кто спешит к богатству, тот не останется честным, говорил премудрый царь Соломон. Действительно, сделав обогащение смыслом своей жизни, целью своих устремлений, трудно удержаться от лукавства и остаться на стезе добродетели. Человек, поставивший перед собой цель, естественным образом стремится изыскать самый легкий путь ее достижения (на этом, по сути дела, и основан весь прогресс). А самые легкие способы достижения богатства — в то же время и самые гнусные. Однако, если человек ставит перед собой иные цели — конструктивные, созидательные, творческие, — и одним из результатов их достижения выступает умножение его достатка, то что же в этом плохого? Ни один моралист, в том числе и Соломон, не осуждает вознаграждения за достойные дела.

К проповедникам бедности почему-то относят и древнекитайского мудреца Конфуция. Что же он писал на самом деле?

Люди хотят для себя богатства и славы; если то и другое нельзя обрести честно, следует их избегать. Люди страшатся бедности и безвестности; если того и другого нельзя избежать, не теряя чести, следует их принять.

Как видим, и в данном случае речь идет не о предпочтении бедности богатству, а о способах обогащения. Существуют и достойные способы, и это великий мудрец сомнению не подвергает. Вот коли такой способ недоступен, приходится смириться с бедностью как с неизбежным злом. Насчет того, что это благо, на самом деле не сказано ни слова.

В качестве решающего аргумента часто приводятся строки из Священного Писания. Вот что читаем мы в Евангелии от Марка:

Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, нежели богатому войти в Царствие Божие.

Пожалуй, тут следует разобраться. Откуда взялся такой странный образ — верблюд, проходящий сквозь игольное ушко? Подводит перевод, страдающий излишней буквальностью. Название «Игольное ушко» носили одни из городских ворот в древнем Иерусалиме. Ворота действительно были очень узкие. Впрочем, верблюд сквозь них протиснуться все же мог. Но это становилось невозможным, если он сверх разумной меры был навьючен тюками с поклажей. Если воспринять этот образ в контексте исторических реалий, становится понятно: препятствием духовному росту становится не всякое благосостояние, а лишь явно избыточное.

Пожалуй, самое простое, откровенное и бесхитростное изречение на сей счет принадлежит древнегреческому мудрецу Солону:

Быть я богатым хочу, но нечестно богатством владеть не желаю…

И сегодня, по прошествии двух с половиной тысяч лет, любой из нас может повторить эти слова, не поступаясь собственным достоинством.

В конце концов, и простой здравый смысл подсказывает: если речь идет о деньгах, то лучше когда они есть, чем когда их нет. И не следует человека осуждать за желание их иметь.

Но почему для многих это желание осуществляется лишь в той мере, которой совершенно недостаточно для удовлетворения?

Ничто так справедливо не распределено между людьми, как умственные способности: каждый доволен тем, что имеет. И ничто не распределено так несправедливо, как деньги: их почти никогда не бывает достаточно и всегда меньше, чем у кого-то другого. Но если все мы столь щедро наделены умом, почему его недостает, чтобы добыть достаточно денег? Почему так много бедных вокруг, и многие из нас готовы отнести себя к их числу?

Как может заметить проницательный читатель, оба приведенных суждения — и об уме, и о деньгах — описывают не столько реальное положение дел, сколько наше о нем представление А это представление лишь косвенно связано с тем, чем мы обладаем. Бедность — категория не столько экономическая, сколько психологическая. И в этом смысле с нею очень нелегко бороться.

В газете «Аргументы и факты» автор статьи «Сколько денег надо для счастья?» (кстати, эту тему мы еще обсудим) пишет: