— Немедленно. Я сказал другим, что им лучше одеться и вернуться в дом, а сам позвонил в полицию и пошел в свою кабину, чтобы одеться.

— Кто вызвал врача к Штамму?

— Я. Я позвонил, но в библиотеку не заходил. Переодевшись, я немедленно прошел к Штамму, надеясь, что он в состоянии оценить ужасное событие. Но он был пьян, а рядом лежала пустая бутылка. Я попытался привести его в чувство, но безуспешно.

Лиленд помолчал и хмуро продолжил:

— Я никогда еще не видел Штамма в таком состоянии, хотя не раз видел, как он пьет. Он едва дышал и был смертельно бледен. В тот же момент в комнату вошла Бернис. Увидев брата, она воскликнула: «Ой, он тоже умер! О, Боже мой!» Потом она упала в обморок. Я передал ее на попечение миссис Мак-Адам, которая восхитительно владела собой в этой ситуации, и позвонил доктору Холлидею. Он является семейным врачом Штаммов уже много лет и живет на Двести седьмой улице, недалеко отсюда. К счастью, он был дома и поспешил сюда…

В этот момент хлопнула дверь и раздались шаги. В дверях появился детектив Хенесси. У него был взволнованный вид. Он почтительно козырнул Маркхэму и обратился к сержанту.

— В бассейне что-то случилось, — объявил он, указывая рукой куда-то позади себя. — Я стоял у трамплина, как вы мне сказали, и курил, когда услышал странный грохочущий звук на вершине скалы. А потом раздался плеск в бассейне, как будто тонна кирпичей рухнула со скалы в воду… Я подождал пару минут, чтобы узнать, что это, потом подумал, что лучше сказать вам.

— Вы видели что-нибудь? — спросил Хэс.

— Ничего, сержант. Возле скалы темно, а к краю фильтра я не подходил, потому что вы сказали, что там скользко.

— Я не хотел, чтобы он затоптал там следы, — пояснил Хэс. Утром мы их внимательно осмотрим. — Он повернулся к Хенесси. Так что там, по-вашему, был за шум?

— Понятия не имею, — ответил Хенесси. — Я просто рассказал нам все, что знаю сам.

Лиленд обратился к сержанту.

— Позвольте мне объяснить вам, что произошло. На вершине утеса есть несколько больших глыб и они еле держатся. Я всегда боялся, что они когда-нибудь рухнут в бассейн Только утром я и мистер Штамм были на вершине, осматривали эти камни. Мы даже попытались столкнуть один из них вниз, но нам это не удалось. Возможно, что дождь размыл землю, на которой они лежали.

Ванс кивнул.

— По крайней мере, — сказал он, — это объяснение звучит правдоподобно.

— Возможно, мистер Ванс, — неохотно согласился Хэс. Рассказ Хенесси обеспокоил его. — Но мне очень интересно знать, почему это случилось именно сегодня ночью.

— Как мистер Лиленд сказал нам, он и мистер Штамм пытались сегодня утром — вернее, уже вчера — столкнуть камни. Возможно, они их расшатали, а дождь подмыл землю и они упали.

Хэс задумчиво пожевал сигару.

— Идите и займите ваш пост, — приказал он Хенесси. — Если там случится еще что-нибудь, немедленно дайте нам знать.

Хенесси ушел, как мне показалось, с большой неохотой. Маркхэм все это время со скукой поглядывал по сторонам. После ухода Хенесси он проявил вялый интерес к происходящему.

— К чему все эти рассуждения, Ванс? — спросил он. — Ситуация вполне очевидная. Здесь нет никакой тайны, мне кажется. Я считаю, что нам надо разойтись по домам и предоставить сержанту вести дело надлежащим образом. Как можно предполагать здесь какой-то злой умысел, когда Монтегю сам предложил искупаться и первым нырнул?

— Вы слишком логичны, мой дорогой Маркхэм, — протестующе сказал Ванс. — Конечно, это отпечаток вашей профессии, но в мире не все подчинено логике. Я определенно предпочитаю эмоции. Подумайте, что случилось бы с поэтическими шедеврами, если бы их авторы следовали голой логике? Что было бы, например, с «Одиссеей», с сонетами Петрарки?

— Но что вы предлагаете? — раздраженно спросил Маркхэм.

— Я предлагаю, — улыбнулся Ванс, — осведомиться у доктора относительно здоровья нашего хозяина.

— Какое отношение может иметь Штамм к этому делу? — запротестовал Маркхэм.

Хэс нетерпеливо направился к двери.

— Я позову доктора, — сказал он и вышел.

Несколько минут спустя он вернулся в сопровождении пожилого мужчины, похожего на Ван Дейка, в черном костюме с высоким старомодным воротничком. Он был высок и строен, и в его манерах было что-то располагающее.

Ванс встал, приветствуя его, и после объяснения причины нашего пребывания в этом доме сказал:

— Мистер Лиленд только что рассказал нам о плохом состоянии мистера Штамма сегодня ночью, и мы хотели бы узнать, как он чувствует себя сейчас.

— Сейчас ему, конечно, лучше, — ответил доктор и нерешительно замолчал. Потом продолжил: — Поскольку мистер Лиленд информировал вас о состоянии мистера Штамма, я не стану ссылаться на профессиональную этику. Когда я прибыл сюда, мистер Штамм был без сознания, пульс — медленный и вялый, дыхание затрудненное. Когда я узнал о количестве выпитого им, я немедленно сделал ему инъекцию апоморфина — десять гран. В результате его желудок немедленно очистился и он спокойно уснул. Он выпил удивительно много, и это первый случай в моей практике, я еще не встречал алкоголиков, которые могли бы выпить столько спиртного. Когда этот джентльмен пришел за мной, я как раз собирался вызвать к нему сиделку.