– Я поняла вас, мистер Хейджи. Мы с отцом были очень, что называется, близки. Это не так часто бывает в богатых семьях – по крайней мере, в тех, что мне известны. Мы любили друг друга; папа уверял, что у меня потрясающее деловое чутье. – Она помедлила мгновение и продолжала: – То есть я хочу сказать: он доверял мне. – Она снова затянулась едким дымом, привычно задержав его в легких. – Месяц назад он сказал, что намерен изменить свое завещание. Кое-что… Кое-кто открылся ему с новой стороны.

Тут она выпустила дым, направив его струю вверх, к своему гребню. Я глядел на это сероватое облачко и пытался уразуметь, что стоит оно больше вполне пристойного обеда или бутылки «Джилби». Глядел и ждал дальнейшего. Может быть, у Лоррэн все же найдется материал для дела. Мне так сейчас нужно дело.

– А какие-нибудь доказательства у вас есть? – спросил я, чуть погодя.

– Не знаю, – ответила она честно. – Думаю, отец зафиксировал эти изменения, а бумаги хранил в одном из своих сейфов в банке. Пока я их не искала – незачем было. Мы можем сравнить эти заметки с текстом имеющегося завещания. Это даст вам зацепку – сузит поле поиска.

– А почему бы вам не обратиться в полицию? Это как раз ее профиль.

Глянув на меня пристально, она снова сделала ползатяжки и ответила:

– Не уверена, что могу доверять властям, мистер Хейджи. Отец был богат – догадайтесь сами, какой суммой исчислялось его состояние и на что могут пойти люди, чтобы завладеть им. Я наслышана о царящей в полиции коррупции. Я хочу узнать правду, мистер Хейджи, но не хочу, чтобы меня из-за нее убили.

Разумно. Если у нее есть деньги, она может нанять меня – и приятная перспектива откроется передо мной. Не уверен, что смогу помочь ей, но заработать сумею в любом случае. Оставался последний вопрос, и я его задал:

– А почему вы решили прибегнуть к моей помощи?

– Вы, ища работу, написали в одну из компаний, принадлежавших отцу. И я случайно наткнулась на ваше письмо. Там говорилось, что вы служили в военной контрразведке, потом – в питтсбургской полиции, а теперь переехали в Нью-Йорк и предлагаете свои услуги. Я рассудила так: вы в городе всего несколько недель – значит, вас еще не успели купить с потрохами. – Взгляд ее стал острым, пронизывающим. – Кажется, я не ошиблась.

– Потроха мои пока никого, кроме вас, не привлекли, – сказал я, и она улыбнулась – сердечно и доверчиво.

Раздавив окурок в пепельнице, Лоррэн сказала:

– Знаете, а вы не похожи на сыщика.

– Это хорошо или плохо?

– Не знаю, – ответила она и с каким-то новым выражением, которое я бы определил как «наивное лукавство», спросила: – Мы могли бы обсудить этот вопрос за обедом, хотите?

– Я без галстука.

– Ничего.

– Обед за счет клиента – так принято.

– Хорошо, но и ресторан тоже выбирает клиент. Идет?

Идет. Клиент может даже получить меня на десерт, если захочет. Брыкаться я не буду. Сначала надо стать платежеспособным, а уж потом – привередливым. Кстати, о плате:

Конец ознакомительного фрагмента.