Том решил сначала позвонить Джеффу Константу и попросить его, даже настойчиво потребовать, чтобы он выяснил, каким образом Дэвид Притчард мог узнать имя Цинтии Граднор. И чем сейчас Цинтия занимается — вышла ли она замуж, работает ли в Лондоне? Том решил, что Эду и Джеффу будет совсем нетрудно оказать ему такую услугу, не требующую больших хлопот. Он, Том Рипли, избавил их всех от Томаса Мёрчисона, а теперь над ним и его домом кружит стервятник в облике Дэвида Притчарда.

Том знал, что Элоиза уже вышла из ванной и сейчас находится в своей комнате наверху, но все же предпочел звонить из своей комнаты, заперев предварительно дверь. Он взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Том проверил номер и набрал его, ожидая услышать автоответчик.

Незнакомый мужской голос ответил, что мистер Констант сейчас занят и что можно оставить ему сообщение. Мистер Констант фотографирует, ему позируют.

— Вы не могли бы передать мистеру Константу, что ему звонит Том и хочет поговорить с ним именно сейчас?

Меньше чем через полминуты Джефф взял трубку.

— Джефф, извини, но это очень срочно. Не мог бы ты вместе с Эдом как-нибудь выяснить, каким образом этот Дэвид Притчард разнюхал про Цинтию? Это очень важно. И еще — встречалась ли Цинтия с ним? Притчард — патологический лжец, какого свет не видывал. Я говорил с Эдом позавчера вечером. Он звонил тебе?

— Да, сегодня в девять утра.

— Хорошо. У меня такие новости — вчера утром Притчард фотографировал мой дом с дороги. Как тебе это нравится?

— Фотографировал? Он что, коп?

— Я и пытаюсь это узнать. Мне очень нужно это выяснить. Я уезжаю через несколько дней в отпуск с женой. Надеюсь, ты понимаешь, почему я думаю о безопасности своего дома. Предложи Цинтии выпить где-нибудь или пригласи на ланч и вытяни из нее все, что нам надо.

— Это будет не...

— Да, это будет нелегко, — подтвердил Том, — но стоит попытаться. Речь идет о доброй половине твоего дохода. И дохода Эда тоже. — Том не хотел говорить по телефону, что это может также предотвратить расплату за их мошенничество и за совершенное им самим убийство.

— Я постараюсь, — сказал Джефф.

— И еще о Притчарде: американец, лет тридцати пяти, темные прямые волосы, рост примерно шесть футов, плотного телосложения, носит очки в черной оправе, волосы на лбу редеют, залысины.

— Я запомнил.

— Может, лучше бы Эду этим заняться... — Если выбирать из них двоих, Том и не знал, кто лучше. — Я знаю, с Цинтией нелегко, — продолжал он более спокойно, — но Притчард знает о Мёрчисоне, по крайней мере, он упоминал его имя.

— Я понимаю, — ответил Джефф.

— Ладно. — Том вдруг почувствовал утомление. — Ладно, Джефф, вы с Эдом займитесь этим и держите меня в курсе. Я буду здесь до утра пятницы.

Они закончили разговор.

Том уделил полчаса игре на клавесине и занимался с необычной для него сосредоточенностью. Как правило, он добивался наибольшего успеха за короткое время: за двадцать минут, полчаса он достигал большего прогресса, если можно так выразиться. Том никогда не стремился к совершенству или даже к достаточно сносному уровню. Ха! Еще чего! Он не играл и никогда не собирался играть для других. И какое значение имеет его средний уровень, если он играет для себя! Игра на клавесине и еженедельные занятия с похожим на Шуберта Роже Лепти в какой-то степени дисциплинировали Тома, ему это даже нравилось.

До окончания отведенного Томом получаса оставалось две минуты, когда зазвонил телефон. Том взял трубку в холле.

— Алло, мистера Рипли, пожалуйста...

Том тут же узнал голос Джанис Притчард. Элоиза взяла трубку у себя, и Том сказал:

— Все в порядке, дорогая, это меня.

Элоиза повесила трубку.

— Это Джанис Притчард. — Голос звучал напряженно и нервно. — Я хочу извиниться за вчерашнее утро. Моему мужу иногда приходят в голову такие абсурдные, даже дурацкие идеи — ну, например, сфотографировать ваш дом. Я уверена, что вы или ваша жена видели его!

Пока она говорила, Том вспомнил ее лицо: как она явно одобрительно улыбалась и с восхищением глядела на своего мужа, когда они проехали мимо него в машине.

— Кажется, моя жена его заметила, — ответил он. — Ничего страшного, Джанис. Но зачем ему снимки моего дома?

— Да не нужны они ему, — сказала она, повысив голос. — Он просто хочет вывести вас из себя — как и всех остальных.

Том засмеялся, словно от удивления, стараясь подавить в себе желание высказать все, что он думает.

— Он находит это забавным?

— Да Не могу его понять. Я уже говорила ему...

Том прервал ее речь в защиту мужа.

— Можно спросить вас, Джанис, откуда вы или ваш муж узнали номер моего телефона?

— А, это просто. Дэвид спросил у нашего водопроводчика. Он местный и сразу назвал нам номер. Мы вызывали его, потому что у нас что-то случилось с...

Ну конечно, Виктор Жаро, неутомимо опорожняющий баки, пробивающий засоренные трубы. Разве могут быть у такого человека какие-то понятия о частной жизни?