– Это вы сделали его таким, скоты! Благородные дворяне! Вы и пальца его не стоите! Звери, людоеды! Я пойду к хозяину и все ему расскажу!

Эти слова заставили юнцов тревожно переглянуться. Эсеб сказал:

– Я думаю, Дениза, что тебе не стоит этого делать.

– А что мне может помешать?! Я… - она увидела недобрый блеск глаз окружавших ее юношей и замолчала, испугавшись.
– Что вы задумали, звери?
– голос ее затухал, в горле першило.

– Ничего особенного, Низетта, - ответил Эсеб.
– Мы просто тут же уедем с этого дурацкого острова. Возьмем бот, и к вечеру будем на месте. Вот и решение всех наших проблем.

– А Эжен? Как же с ним?

– Эта свинья? Он нас не интересует, Низетта. Пусть остается тут и выбирается сам. И он выберется, будь уверена, сестрица. Свиньи - они умеют выбираться из дерьма! Верно я говорю?
– всхохотнув, Эсеб повернулся он к приятелям.

– Еще бы! Отлично придумано, Эсеб! Собираемся и побыстрее, пока здешний мужлан-хозяин не заметил наших дел, - и Рубер торопливо стал собирать разбросанные вещи, свои и Розины, не забывая и о Денизе.

А та вскочила с намерением побежать к хозяину, но Рубер успел схватить ее за руку и остановить.

– Пусти меня, скотина! Свинья вонючая! Оставь мою руку!
– девушка задергалась всем телом, пытаясь высвободиться.

– Дениза, не кричи, а то заткнем рот!
– пригрозил Эсеб.
– Иди лучше на бот. Сиден, отведи ее и проследи, чтобы она не кричала и не убежала. Мы скоро.

Не прошло и десяти минут, как все юноши и девушки разместились в боте. Эсеб оттолкнул его от пристани, садясь на румпель.

Эжен пришел в себя, после того как Бабилас несколько раз брызгал ему водой в лицо.

– Ох, что это со мной? Это ты, Бабилас? Почему все болит, а?

– Вас, ваша милость, малость избили.

– Кто же это сделал? Ничего не помню. Мммм… Голова просто раскалывается. Что со мной, а?

– Ничего, ваша милость, страшного. Вы молоды и скоро поправитесь. Надо лишь промыть ссадины, да примочки наложить. Жанна это легко сделает.

– А где все?

– Я подумал, ваша милость, что и вы с ними. Однако пришел проверить и увидел вашу милость лежащим в траве. А ваши приятели уже далеко. Парус еще можно видеть. Если хотите, я покажу.

– Как они могли меня бросить и забрать бот? Ну сволочи! Ага, вспоминаю! Я их поносил за чванство и спесь. Сволочи, они меня избили пьяного! Иначе я бы им показал!

– Так и получилось, ваша милость. Да вы не огорчайтесь, сударь. Поправитесь, и Ашер вас быстренько доставит в город. Погода наладилась, это не составит труда. А сейчас, если можете, то поднимайтесь, я вас отведу в комнату, Жанне нужно примочки вам наложить.

– Ого! О, да я едва могу двигаться, так больно, Бабилас! Вот подонки, как отделали меня! Так мне и надо! Чего набрался под завязку? Будет наука, верно, Бабилас? Ну, ладно, пошли помаленьку, - шипя от боли заковылял Эжен, опираясь на плечо хозяина.

Три дня спустя Эжен выглядел гораздо лучше. Лишь небольшие синяки у глаз да боль в ребрах беспокоили его.

– Все, Бабилас, - воскликнул бодро Эжен за ужином.
– Завтра отправляемся. Это тебе подходит? Ашер, доставишь меня на своей лодке до Тулона?

– Как скажете, ваша милость. Я всегда готов. Давно уже не бывал я в городе, охота поглядеть, если отец позволит.

– Езжай, Ашер, но долго не задерживайся. Переночуешь и домой. Понял?
– Бабилас строго взглянул на сына.

– Чего ж тут не понять, отец. Все ясно, - улыбнулся Ашер.
– К полудню следующего дня вернусь, если ветер не подведет.

– Тогда собирайся, а я отсчитаю месье Эжену причитающиеся за прошлый год денежки.

На рассвете следующего дня Ашер и Эжен поставили паруса, и лодка при хорошем попутном ветре побежала на запад, за новыми приключениями, которые вынашивал в своей горячей голове Эжен.

Эжен лежал на кровати в своей комнате и размышлял. Он злился на Денизу, не понимая, что она просто не могла сопротивляться ораве юнцов. Но это ему не было известно, а проверить пока не удавалось. Она не являлась на зов, и сегодня он опять решил проникнуть в ее сад и добиться свидания.

Но больше всего ему хотелось встретиться с Ковеном и поглядеть в его трусливые глаза, расквасить симпатичный носик и наделать на морде синяков, не прибегая к благородному способу поединка на шпагах, от которого тот, естественно откажется.

Солнце скрылось за горизонтом, и Эжен стал собираться. Шпаги он не взял, а пристегнул к поясу кинжал в красивых ножнах. Он волновался. Что на этот раз даст его попытка свидеться с Денизой?

Он медленно шел по улице, дожидаясь полной темноты. Проходил по аллее шелестящих пальм и под густой листвой раскидистых платанов. Вечерняя заря быстро гасла, темнота сгущалась, а нетерпение Эжена возрастало.