Троянда холодно улыбнулась. И это умерло в ее душе, едва воскреснув. Хорошо же вознаградила ее мать – там, на небесах – за попытку отомстить убийце! Разрушила ее жизнь… Ведь именно тогда и появилась эта ведьма Джилья! А может быть, это господь ее покарал за то, что она вознамерилась прожить другую, не свою жизнь?

Троянда резко замотала головой. Да что толку думать об этом, что толку терзаться? Ничего, ничего, ни Россия, ни мать, ни Джилья с Аретино, ни мертвое, недоношенное дитя не имеют к ней больше отношения!

Наконец-то она нашла то, что искала. В самом дальнем углу валялось ее смятое, грубошерстное, черное платье, и уродливая рубаха, и бесформенный плащ. Троянда поспешно сорвала с тела легкий, почти невесомый шелк и переоделась, с исступленным наслаждением ощущая, как царапают тело грубые швы и жесткая ткань. Даже затхлый монастырский запах вызывал у нее восторг.

Пышные волосы никак не умещались в капюшон. Троянда в порыве смирения решила их остричь и не сделала этого только потому, что не нашла ни ножа, ни ножниц. Не беда, первое, о чем она попросит мать Цецилию, – наголо снять эти золотые нити, из-за которых она была вовлечена во грех.

Троянда неслышно пробежала по коридорам. Дверь, разумеется, была не заперта, терраса пуста, а неподалеку покачивалась на волнах гондола. Вот удача!

Она замахала руками. Баркайоло приблизился, помог ей сойти в лодку, взглянул лукаво:

– О, сестра! Сколько бесов нынче потешили?

Троянда глянула исподлобья. Его бы следовало убить! Он решил что? Что она – распутная монашка, которая бегала на свидание с весельчаком и распутником Аретино? Да как он смел?! Впрочем, он не так уж далек от истины. Другое дело, что это свидание затянулось на полгода…

Троянда погрузилась в мрачное молчание, силясь не показать баркайоло, что ее одолевает страшный зуд: грубая ткань жгла, терзала кожу. А ведь раньше Дария этого не замечала. Ничего, привыкнет. Главное, потерпеть.

И ей удалось сохранить достоинство, однако стоило очутиться в одиночестве под высокими серыми стенами аббатства Мизерикордия, как она задрала юбку, расстегнула ворот и принялась с наслаждением скрести ногтями тело. Эх, зря она, конечно, не оставила себе хотя бы тонкую рубашку… Нет, нет, прочь искушение! Троянда забарабанила в калитку, потом вспомнила про колокольчик и позвонила. Только теперь ей стало тревожно: а вдруг мать Цецилия не захочет принять ее обратно?..

Она совсем забыла, что в монастыре поднимаются с первыми проблесками рассвета, и была изумлена, увидев сестру-привратницу бодрой, без тени сна на чисто вымытом немолодом лице. Сестра-привратница вытаращила глаза, и Троянда в ужасе поняла, что ничего не придумала в объяснение своего появления в такую пору. Еще не впустят…

– Сестра Дария?! – воскликнула привратница изумленно. – Во имя господа, почему ты пошла через ворота, а не через дверь? Неужели эта негодная сестра Агата снова забыла снять засовы?

Троянда растерялась только на миг, пока не сообразила, что по привычке постучалась в ворота не Верхнего, а Нижнего монастыря, где прошла вся ее жизнь. Стало быть, у нее есть отличное оправдание своего отсутствия. Если сестры забывали утром отомкнуть галерею, сообщение между двумя монастырями прерывалось, и, чтобы попасть из одного в другой, приходилось выходить за ворота и обходить улицами.

– Да, – кивнула она. – Похоже, двери забыли открыть. Ну ничего. Я с удовольствием погуляла.

К счастью, простодушная сестра-привратница не была способна оценить всю двусмысленность этой фразы.

– Ну, входи, входи! – Сестра Лютеция (наконец-то Троянда вспомнила ее имя) втащила гостью за рукав. – Зачем опять к нам? Неужто наказали? Вернули на старое место?

Только тут Троянда оценила, каким подарком судьбы было для нее встретить эту простодушную болтушку, которая каждым своим словом давала ответы на свои же вопросы!

– Да, – кивнула Троянда. – Мне велено передать сестре Клаудии, что я возвращаюсь к своим прежним обязанностям.

– Эх, не повезло… – явно сочувствуя, протянула сестра Лютеция. – Да ты вроде не больно-то огорчена?

– Совсем не огорчена, ей-богу! – как могла искренне сказала Троянда. – Tы и не представляешь, насколько здесь спокойнее!

И она быстро прошла через привратницкую, но сестра Лютеция, обрадовавшись неожиданной возможности расширить свой кругозор, схватила ее за руку:

– Погоди минутку! А вот скажи: правду ли говорят, будто в Верхнем монастыре иногда по вечерам играют на спинете и лютне?!