– Господи Иисусе… – издала сдавленный вздох Алена.

– Вот именно! – обернулся к ней Холстин. – Я тоже готов был к Господу взывать, когда вышел на крыльцо и увидел ее внизу, у ступенек. Я подумал, перепила девка на банкете, шла к себе в номер да свалилась, спит. Ну и пусть спит… Однако она как-то так лежала… мертво, понимаете? Как-то неестественно вывернувшись. Шея изогнулась просто-таки под прямым углом, а глаза… глаза были раскрыты… Какие-то бледные, выцветшие глаза!

– Стоп, – нахмурившись, сказал сосед, фамилия которого, как только что выяснилось, была Нестеров. – Попытаемся без истерик. Я так понял, труп лежал под вашим крыльцом, около вашего коттеджа. Как же он оказался здесь, за забором, в кустах?

Вопрос был из разряда тех, на которые Алена Дмитриева только плечами пожимала, не удостаивая умственно отсталого, его задавшего, ответа. Холстин плечами тоже пожал, но ответа Нестерова все-таки удостоил, хоть и не без раздражения:

– Ну, не сам же он сюда пришел. Я его… ее притащил. И спрятал!

– Притащили и спрятали, – повторил Нестеров. – Ветками прикрыли небось? Вон тут сколько сушняка. А зачем, скажите на милость, было тащить и прятать? Для чего понадобилось надрываться, терять время и искажать картину преступления? Почему нельзя было оставить его или ее – как вам больше нравится – там же, в той же позе, и немедленно пойти за мной?

– Да растерялся я, – признался Холстин после некоторого молчания. – Растерялся до полного отупения. Сам не понимал, что делаю! Себя не помнил!

– А может, вы не только себя не помнили, но и места, куда спрятали труп? – отважилась подать реплику Алена. – Может, его надо в другом месте искать?

– Нет, место-то я отлично помню, – буркнул Холстин с таким видом, словно незнакомая женщина, которую Нестеров выдернул из своей постели и зачем-то потащил с собой, нанесла ему своим вопросом смертельную обиду. Но поскольку никакой обиды Алена ему не наносила, она довольно быстро поняла, в чем тут дело и почему настроение москвича так быстро изменилось. Не обнаружив на месте трупа, Холстин, естественно, засомневался: а был ли мальчик-то? Вернее, была ли девочка? Может, и мальчика-то никакого (или девочки – нужное подчеркнуть) не было?! И теперь он, наверное, страшно жалеет, что открыл тайну (которую опять-таки, вполне возможно, и не закрывал никто!), во-первых, профессиональному работнику милиции, а во-вторых, какой-то случайной бабенке, очень может быть, потаскушке и сплетнице. И теперь мент с нею на пару начнут ему нервы мотать ни за что ни про что.

– Опыт жизни, – заговорил между тем Нестеров, – подсказывает мне, Холстин, что не все так просто и легко, как вам хотелось бы представить. Думаю, дело не в том, что вы утратили соображение, а наоборот – вы слишком быстро сообразили, какие жуткие последствия может иметь для вас соседство с трупом, даже если априори поверить, что не вы несчастную девицу этим трупом сделали. Ведь вы из породы тех людей, которых принято называть быстросчетчиками. Поэтому вы, оценив последствия, решили немедленно замести следы и скрыть тело. В здешних лесах не одного мертвеца, а целую труповозку можно спрятать, причем на веки вечные. Ну а если все же найдут тело – да и ладно, мало ли что там валяется, в лесочке, может, девушка просто споткнулась и упала, а может, ее юные спортсмены замучили. Рассудили, полагаю, вы так и поволокли несчастное тело сюда. Но с какой стати все же передумали таиться и потом побежали за мной? Что, след кровавый стелился по сырой траве, как в той песне о Щорсе? Или еще что-то случилось?

Какое-то время Холстин молчал, только зыркал исподлобья на Нестерова, словно двоечник, вызванный на ковер к директору, а потом угрюмо проронил:

– Случилось то, что меня сфотографировали… Черт бы вас подрал, вы все правильно угадали! Я сразу понял, какие неприятности для меня, лица федерального масштаба, таит такой компромат, как появление трупа чуть ли не на моем пороге, да еще практически в день моей помолвки. Такие слухи поползут! Либо я эту девицу беловолосую прикончил, чтоб не распространяла порочащие слухи о моем многотрудном прошлом, либо Ирина – из ревности, либо она сама покончила с собой на моем крылечке, чтобы отравить мое будущее счастье. Расклад ежу понятен, читывал и я дамские детективы, читывал!

Алена бросила на Холстина испытующий взгляд, однако решила не принимать последнюю его реплику за камешек в свой огород.

– Но можете мне поверить, – продолжал Холстин, – я девицу впервые на банкете увидел, да и то не заметил бы ее, если бы Ирина не спросила, что, мол, за красотка тебя домогается. Нашла красотку: копеечная шлюха, вот и все, серьги какие-то пошлейшие длиной до пупа, платье в обтяг, фосфоресцирует, как роба дорожного патруля, рожа размалеванная – хоть сейчас на панель.

Алена тихо ахнула, но Холстин этого не заметил в своем праведном возмущении:

– На ней даже трусов не было, вы представляете?! – Тут он запнулся и счел нужным пояснить: – Я это заметил, когда взял ее за ноги, чтобы оттащить куда-нибудь от своего крыльца. Как вдруг из кустов прямо напротив крыльца – вспышка. И еще раз! И немедленно топот такой, будто лось сквозь кусты пронесся. Я сразу сообразил, что кто-то заснял, как я эту падаль за ноги волоку. Ну, я, конечно, чесанул за тем папарацци, но налетел на шиповник – вокруг коттеджа им все заросло! – а когда выпутался, сволочь с фотоаппаратом словно в воду канула. Быстро бегает, а тут ведь до ближайших корпусов довольно далеко!

– Или затаился где-то, – задумчиво сказал Нестеров. – Надо будет при свете дня место посмотреть. Возможно, он и дальше продолжал следить за вами. Вспышек фотоаппарата вы больше не заметили?

– Да я потом вообще уже ничего не замечал. Одно в мозгу звенело: я пропал! Я в яме! Между прочим, как только я ту девицу увидел, подумал: это провокация против меня. А уж когда меня сфотографировали… – Он безнадежно махнул рукой.

– Погодите унывать, – ободряюще сказал Нестеров. – Если трупа здесь нет, может, это и не труп вовсе был? Может, девушка была все-таки жива? И тогда снимок может оказаться просто фривольным, да, очень фривольным, но не смертельно опасным. Ну, стоит мужчина, ну, держит за ноги полуголую особу – с кем не бывает?