Однако я восхитился мужеством девочки и верил, что мы сможем ее защитить.

–  Хорошо, - решился я.
– Позвони остальным родителям. А я сообщу в полицию.

Нас заметили, едва мы вышли из машины. Послышались крики, к нам хлынула волна разгневанных людей.

Я взглянул на Элен и крепче сжал ее руку: - Держи нас за руки, не отпускай.

Она снисходительно улыбнулась в ответ, словно я предупредил ее о каком-то пустяке вроде кусочка битого стекла на пляже.

–  За меня не волнуйся, папа.

Она брезгливо передернулась, когда толпа приблизилась, и вскоре нас окружила стена из тел. Нам что-то кричали в лицо, брызгая слюной. Мы с Франсиной повернулись лицом друг к другу, создав нечто вроде защитной клетки, и стали протискиваться сквозь толпу. Меня радовало, что лицо Элен находится ниже уровня глаз этих людей.

–  Ею движет сатана! Внутри нее сатана! Изыди, дух Иезавель (Иезавель – имя распутной жены Ахава, царя Израиля, синоним распутницы.)! Молодая женщина в лиловом платье с высоким воротничком прижалась ко мне и стала громко молиться.

–  Теорема Гёделя доказывает, что невычисляемый и нелинейный мир за пределами квантового коллапса есть очевидное выражение природы Будды, - нараспев произнес аккуратно одетый юноша, доказав с восхитительной экономией, что он и понятия не имеет о значении этих терминов.
– Следовательно, у машины не может быть души.

–  Кибер нано квантум. Кибер нано квантум. Кибер нано квантум.

–  Эти слова пропел один из наших будущих «сторонников», мужчина средних лет в обтягивающих велосипедных шортах, стремящийся протиснуться между нами и положить руку на голову Элен, чтобы оставить на ней несколько отшелушившихся кожных чешуек - в соответствии с доктриной его культа, это позволит ей воскресить его, когда она начнет создавать Точку Конца. Я преградил ему путь, стараясь не перейти границу физической грубости, и он взвыл как паломник, не допущенный к святыне.

–  Думаешь, что будешь жить вечно, жестянка?
– Старик со злобой во взгляде и всклокоченной бородой высунулся прямо перед нами и плюнул Элен в лицо.

–  Сволочь!
– вспыхнула Франсина. Она вытащила платок и принялась стирать слюну. Я присел и вытянул свободную руку, защищая их. Пока Франсина работала, Элен морщилась от отвращения, но не плакала.

–  Хочешь вернуться в машину?
– спросил я.

–  Нет!

–  Ты уверена?

Элен раздраженно скривилась:

–  Ну почему вы меня вечно об этом спрашиваете? Уверена ли я?

Уверена ли я? Сами похожи на компьютер.

–  Извини.
– Я сжал ее руку.

Мы двинулись дальше сквозь толпу. Основная масса протестующих оказалась более здравомыслящей и цивилизованной по сравнению с психами, добравшимися до нас первыми, и когда мы приблизились к воротам школы, пикетчики даже стали освобождать для нас проход, одновременно выкрикивая лозунги для телекамер. «Здравоохранение для всех, а не только для богатых!» С этим утверждением я не стал бы спорить, хотя для богатых арии - лишь один ИЗ тысячи способов избавить своих детей от болезней, к тому же фактически один из самых дешевых: общая стоимость набора искусственных тел с размерами от младенческого до взрослого сейчас в Штатах составляет чуть меньше средних расходов на охрану здоровья в течение жизни. Запрещение ариев не покончит с неравенством между богатыми и бедными, но я мог понять, почему некоторые считали создание ребенка, который станет жить вечно, актом абсолютного эгоизма. Вероятно, они никогда не задумывались о нынешнем проценте бесплодных пар и том количестве природных ресурсов, которое понадобится их собственным потомкам в ближайшие две тысячи лет.

Мы прошли через ворота в мир простор а и тишины - любой, кто проникнет сюда без разрешения, будет арестован немедленно, и никто из протестующих, очевидно, не был настолько привержен идеям Ганди, чтобы согласиться на такое.

Когда мы оказались в вестибюле, я присел и обнял Элен: - у тебя все в порядке?

–  Да.

–  Я действительно тобой горжусь.

–  Ты весь дрожишь.

Она была права - все мое тело сотрясала мелкая дрожь. Причина тому была более серьезная, чем возбуждение человека, прошедшего сквозь строй разъяренных сограждан и оставшегося невредимым. С потрясающей ясностью перед моим мысленным взором возникали картины иного исхода этого столкновения, иной вероятности.

К нам подошла одна из учительниц, Кармела Пенья. Она была полна решимости. Когда школа согласилась принять Элен, весь персонал и другие родители знали, что подобный день настанет.

–  Теперь у меня все будет в порядке, - сказала Элен. Она поцеловала в щеку сперва меня, потом Франсину.
– У меня все хорошо, - повторила она.
– Можете отправляться домой.

–  Сегодня в школу приехало шестьдесят процентов детей, - сообщила Кармела.
– Неплохо, учитывая обстоятельства.

Элен пошла по коридору и лишь раз обернулась, чтобы нетерпеливо помахать нам рукой.

–  Да, неплохо, - согласился я.

Когда на следующий день мы вместе с девочками отправились по магазинам, нас перехватила группа журналистов. Однако теперь СМИ опасаются судебных процессов, и когда Изабелла напомнила им, что в данный момент она наслаждается «обычными свободами любого частного лица», процитировав недавнее судебное решение по иску против журнала «Охотник на знаменитостей» (с восьмизначной суммой компенсации), нас оставили в покое.