А тут как раз в городке приезжий ворожей объявился. Поселился в хатке на отшибе и начал баб от бесплодия лечить. Чем он их там лечил неизвестно, но успехи были – начали эти бабы рожать почём зря.

Вот наш мужик и задумал к этому ворожею пойтить. И как-то ввечеру приходит. Так и так, – говорит – не могли бы Вы мне, Богдан Батькович, помочь в моём горе.

Ворожей отвечает:

– А что же не помочь, если человек хороший.

А потом поймал комара, да муху, испёк их в золу и в водке растворил.

– Вот, – говорит, – пожалуйте. Как этого напитка глотнёшь, так тут же оборотишься комаром, либо мушиной. Это смотря из какой бутылочки отопьёшь. И будь осторожен, – предупреждает, – после этого чего ни съешь, так тем и станешь. А чтобы свой вид обрести, капни крови капельку куда-нибудь. Лизнёшь потом и сам собой станешь.

Вот мужик обрадовался такому повороту, бутыльки схватил, и домой.

– Я, – думает – вам покажу, мать вашу етти!

А на следующий день, как ему на работу, взял, да и отхлебнул из бутылочки. И комаром обернулся. Полетал, полетал себе – видит кот Васька спит на коврике. А уши розовые такие, аппетитные! Вот мужик присел Ваське на ушко, да и начал кровь сосать.

Гля! А он уже сам кот. Васькина копия.

– Ну, – думает, – я вам сейчас задам! И пока настоящий Васька свой сон досматривал, взял, да на надудылил в тёщины опорки. Из вредности просто. Такой уж он был характером. А сам скорей в кухню, лизнул из бутылочки и в муху превратился. Сидит на потолке и смотрит, как тёща невинного Ваську порет. А потом тёща дверь открыла Ваську выбрасывать. И вынесло нашего мужика сквозняком в форточку.

Вот летит мужик, а навстречу ему муха. И такая муха, что у мужика аж сердце дрогнуло! Глазки зелёные, талия там и прочие штуки! Ног – так целых шесть!

Мужик к ней подлетел, и давай знакомиться. А муха ему и говорит: – Познакомиться всегда можно. Но сначала кекс, а после секс. Сейчас надо быстрей за сарай лететь. Наши все уже там. Там насрал кто-то так сладко! Полетели делить.

Мужик и обрадовался. Полетели. Глядь-поглядь – куча. Пахнет вкусно так. И уже чужие мухи облепили – сесть некуда. Вот мужик давай права качать про социальную справедливость, про народный контроль за израсходованием природных ресурсов, про социалистическую законность, про «кто не работает, тот не ест»… А его не слушает никто. Мужик и заволновался – сожрут, – думает, – всё без меня, паразиты.

Тут он локтями народ подрастолкал, и давай жрать. Но только куснул, так сам в говно и оборотился. И другие мухи его съели.

И не надо его жалеть, потому что он и при жизни был всего лишь говном.

– Ой, мужики! Вы только гляньте какая пошла! – крикнул Витька.

Мужики приподняли, головы, оторвались от доминошных костей и посмотрели на девку, что вплывала в четвёртый подъезд. Девка поймала на себе ихние взгляды, и старательно завиляла задом.

– Вот красота, так красота! – продолжал восхищаться Витька. – Такую бы счас завалить в кусточек и трах, – тах-тах – Витька выразительно постучал ладонью по кулаку.

– Ты, Витёк, молчи, когда не понимаешь – пробурчал Глеб Иванович, и прикурил – молод ты ещё. В твои годы всё равно куда сунуть, хочь в коровье говно. Лишь бы тёплое было. Нашёл красоту! А если в этой красоте триппер или СПИД? Или того хуже – оберёт тебя до последней нитки? Тогда как?

– Сильно ты умный стал, Глеб Иванович – завёлся Витька – лишь бы тёплое, говоришь? А хошь я мужикам расскажу как ты со своей бабой разводился?

И сразу все мужики вспомнили, что Глеб Иванович живёт бобылём, один то есть.

– Я тебе, Витька, язык-то укорочу – пообещал Глеб Иванович и поднялся – Я-то тебе ноги, как спички, переломаю. Можешь идти костыли покупать.

И Глеб Иванович ушёл обиженный.

– А ну-ка, Витя, расскажи, что там за история такая – попросил Петрович.

– А история простая – начал Витька – несколько лет тому назад назначили меня в судебные заседатели. Ну что ж? Работа не пыльная. Средний заработок капает. Чё не пойти? Ну и вот, привела одна взволнованная баба своего мужика разводиться. Правда, я тогда не знал, что мужик этот соседом будет. Но не в этом дело. Короче, кричит эта баба, как потерпевшая, что достал её мужик сексуальными притязаниями, поэтому всё имущество надо поровну. Так и так, кричит, этому кобелю сколько ни давай, всё мало. Приучил меня, – вопит – что где бы ни была, как крикнет: – Тпру! – так я, – говорит – должна сразу трусы сбросить, юбки на голову, и в позу рака встать.

– Быть такого не может, потому что не может быть никогда – засомневался судья – Это противоречит физиологии организма.

А баба своё гнёт:

– Не знаю как там по науке бывает, а у нас по-своему. Вот, к примеру, недавно картошку сажали. Он пашет на коне, а я иду по борозде и картошины сажаю. Вот, он, кобелина, как круг пройдёт, так кричит: – Тпру!

Ну, я сразу в позу. А иначе дерётся больно.

В этом месте бабьего доклада подсудимый Глеб Иванович, видно, захотел эту непотребную клевету остановить, но почему – то вместо «Стой! «как заорёт: «Тпру!!!»