— Да ты белены… — начал мужик, потянувшись к оружию, но закончить не успел. Молнией сверкнувшая в воздухе сабля поразила его прямо в сердце.

Мгновенно во дворе все изменилось. Люди и сталь завертелись в едином вихре. Трое насильников расстались с жизнью, так и не успев обнажить оружия, двое погибли с саблями в руках, так и не сумев отразить смертоносных выпадов. Покатилась по двору отрубленная голова мужика, насиловавшего девушку. Он так и не успел натянуть штаны. Двое оставшихся в живых в ужасе бросились прочь. Когда они пробегали мимо Чигирева, историк успел увидеть их выпученные от страха глаза.

Девушка осталась лежать на земле. Она бессмысленными глазами смотрела на избавителей. У нее явно был шок, и она даже не пыталась прикрыть ошметками платья свою наготу.

Басов молча взмахнул саблей, стряхивая с клинка кровь, загнал ее в ножны и зашагал к выходу, но остановился на полпути.

Во двор медленно входил отряд стрельцов. Было их человек тридцать, и возглавлял их уже знакомый Чигиреву Федор. Впрочем, глаза стрельца были прикованы не к историку. Мгновенно оценив обстановку, стрелецкий полковник смотрел только на Басова.

— Что здесь сталось? — тоном вершителя закона спросил Федор.

— Худые люди девку обижали, — спокойно ответил Басов. — Вступиться пришлось. Ты уж будь добр, полковник, к миссии ляшской ее отведи, может, найдет там помощь. А нам уж, прости, недосуг.

Федор медленно перевел глаза на все еще лежавшую посреди двора девушку, потом снова посмотрел на Басова.

— Добро, — произнес он. — Есть такой указ, ляхов отбивать и к их миссии отводить. А ты ступай своей дорогой.

И тут его взгляд упал на Чигирева.

— А тот самозванцу служил! — вскрикнул Федор. — Взять его.

Двое стрельцов, склонив бердыши, двинулись на Чигирева, но дорогу им преградил Басов с обнаженной саблей в руках. Было в нём что-то пугающе основательное, неколебимое и неотвратимое. Чигирев буквально кожей ощутил исходящую от него силу.

Последовала пауза. Противники смотрели друг на друга, и тут один из стрельцов поднял оружие, явно намериваясь зарубить незнакомца. Внезапно Федор закричал:

— Не смей, Парфен!

Стрелец удивленно отступил и проворчал:

— Ты че, Федор? Мы ж его сейчас…

— Не сметь, — повторил Федор. — С таким человеком рубиться, что дьяволу душу продать.

Он остановился напротив Басова и негромко произнес:

— Прости, мил человек… уж не знаю, человек ли ты. Есть у меня указ таких людей, как спутник твой, под стражу брать да на царев суд вести. Не обессудь. Позволь нам его взять.

Подчиненные с изумлением смотрели на командира. Они явно не ожидали от него ничего подобного.

— Мне ваш царь не указ, — негромко ответил Басов. — Я хочу забрать его с собой и заберу.

Федор беспомощно перевел глаза на Чигирева, потом снова посмотрел на Басова.

— Не доводи до греха, — попросил он. — Я же крест целовал. Клятву давал.

— Твои дела, — ответил Басов. — Пропусти.

— Так не обессудь, — чуть помедлив, Федор сделал резкий выпад.

Было видно, что он умелый боец, однако Басов неуловимым движением обвел оружие противника, оказался вдруг в полуметре от него и двумя пальцами левой руки ткнул ему куда-то под ребра. Не издав ни единого звука, Федор мягко упал на землю.

Вздох удивления пролетел по отряду стрельцов. Долю секунды они стояли в оцепенении, а потом ринулись вперед, все разом. Понимая, что ему будет тяжело справиться с несколькими Стрельцами, Чигирев обнажил оружие, но это оказалось излишним. Вновь замелькала впереди сабля Басова. Обрушивавшиеся на него удары непонятным образом соскальзывали в пустоту, а оружие фехтовальщика неизменно находило бреши в защите стрельцов. Несколько стрельцов упали на землю с подрубленными ногами, трое наиболее ретивых попытались зайти противнику за спину и расстались с жизнью. Это было невероятно, но Басов теснил к воротам целый отряд профессиональных воинов. Чигирев увидел, что стрельцы, стоявшие в задних рядах, украдкой крестились. Двое предпочли покинуть поле боя.

— Прекратите, стойте! — раздался со двора сдавленный голос.

Пришедший в себя Федор лежал там, где его оставил Басов. Было видно, что тело его парализовано, а дыхание причиняет жуткую боль.

Стрельцы отступили, опустив оружие, и с изумлением воззрились на командира. Басов тоже остановился.

— Пропустите их, — приказал Федор, корчась от боли. — Нет смысла всем здесь погибать. Они все равно уйдут.

Наступила пауза. Стрельцы изумленно переглянулись, но потом расступились и освободили проход. Басов жестом приказал Чигиреву следовать за ним. Историк осторожно обошел лежавшего на земле Федора и двинулся следом. Когда они подошли к воротам, полковник окликнул их: