У нас кончилось вино. Мой бокал был пуст. Я взяла бокал Томми и осушила его, придумывая подходящий ответ. Я хотела сказать, что пока не готова к этому. Только и всего. Я ненавижу разговоры о браке. Да, я люблю Томми и хочу, чтобы он был счастлив. Только не уверена, что женитьба на мне – именно то, что ему нужно для счастья.

Не успела я открыть рот, как он продолжил:

– Мне просто невыносима мысль, что ты будешь идти по жизни без меня. Своими страхами ты вгонишь себя в гроб. Кому, если не мне, улаживать все твои проблемы?

Это было так мило, что я, наверное, в итоге сдалась бы и сказала «да», но в этот миг в дверь позвонили, и вошла Кэт. Кажется, никто не понимает одну простую вещь. Временами у меня случался такой прилив любви к Томми, что я была готова согласиться на его переезд.

Но почему-то люди считали своим долгом указать на мое глупое поведение, и в результате я пряталась обратно в свою раковину.

– Ты упрямая ослица, – с порога заявила Кэт, и меня осенило: Томми пригласил ее специально, чтобы она вступилась за него.

– Привет, Кэт. Я тоже очень рада тебя видеть. Не ждала тебя сегодня. Надеюсь, ты принесла вина, потому что у нас все закончилось.

– Томми просил меня зайти и вбить в тебя немного здравого смысла.

– По поводу чего? – Я взглянула на Томми.

– Ты сама знаешь, – пробормотал он.

– Мы любим тебя, Ли, – изрекла Кэт с несвойственной ей высокопарностью. Она присела на край кухонного стола, напротив меня. Чего она хочет? Взять меня в плен? – Вот почему мы здесь.

– Я тронута, – вставила я.

– Не будь такой! – воскликнула она. – Я серьезно. Так больше жить нельзя.

– Как?

– Такой половинчатой жизнью. Наполовину с Томми, наполовину без него. Это несправедливо.

– Несправедливо по отношению к кому?

– Я хотела сказать, несправедливо по отношению к Томми, но на самом деле ты несправедлива и к себе. Тебе пора перевести ваши отношения на следующий уровень.

– Ты говоришь об этом, словно о карьере. Не понимаю, какое тебе до всего этого дело, Кэт. Лучше не вмешивайся! – Я знала, что ступила на минное поле, но они меня спровоцировали. Не трогай меня, и все будет прекрасно. Попробуй влезть не в свое дело, попробуй заставить меня изменить мою жизнь, и спасайся, пока цел. Кэт должна была понимать, что нарушает правила.

– И не подумаю! Будь я уверена, что ты способна действовать без посторонней помощи, то не вмешивалась бы. Но ты не способна. Ты – самый пассивный человек из всех, кого я знаю. Ты просто сидишь и ждешь, когда что-нибудь случится и твоя жизнь изменится сама собой.

Я не возражала в основном потому, что она была совершенно права. Но где же Кэт, которая говорила, какая я хорошая и надежная? Где Кэт, которая понимала, что мне просто необходимо уединение?

– Ли. – Она села рядом, развернув стул так, чтобы оказаться лицом ко мне. Потом взяла меня за руки, положила их себе на колени и наклонилась, так что ее лицо очутилось совсем близко к моему. – Ли, у женщины вроде тебя, которая проводит много времени в одиночестве, не встречается с интересными людьми, примерно столько же возможностей найти мужа, как у белой медведицы в Арктике. Так что, если ты отпустишь Томми…

Я взглянула на Томми. Кажется, он никуда не собирался.

– Мне это нравится, – засмеялась я в надежде развеять ее серьезность. – Ты права. Я – белая медведица. Они ведь живут порознь, верно? Самка и самец не живут вместе, а просто встречаются на время спаривания. Именно это я и пытаюсь объяснить Томми. Если я когда-нибудь захочу ребенка, мы поселимся вместе. А пока тебе придется смириться с тем, что я немного нетрадиционна. Кэт, я не такая, как ты. И не такая, как большинство людей. Я это знаю. Ты все время твердишь, что я – свой самый заклятый враг. Но тебе не приходило в голову, какой одинокой я себя из-за этого чувствую?

– Ну, наконец-то, – подхватила она. – Мы не хотим, чтобы ты была одинока.

– Но я не одинока! – закричала я на нее. – Здесь, в этих стенах, наедине с собой, я совсем не одинока. Я чувствую себя одинокой, только когда слушаю тебя. Ты говоришь о сумасшедшей, а я не сумасшедшая!

– Но и не очень счастливая, так?

Это оказалось последней каплей. Она душила меня пониманием. Впервые я хотела, чтобы она закричала на меня. Мы поссоримся, и обстановка разрядится. Она всегда была такой мудрой и спокойной. В отличие от меня она никогда не выходила из себя. У меня есть недостатки, и я признаю это, но Кэт всегда казалась безупречной. И безгранично терпеливой. Сколько бы я ни бушевала, она всегда говорила, как сильно меня любит.

– Дохлый номер, Томми. – Кэт взглянула на него. – Чем больше мы ее убеждаем, тем сильнее она будет упираться и настаивать, что не хочет выходить замуж.

– Хватит говорить так, будто меня здесь нет, – опять закричала я.

Они загнали меня в угол. Сговорились против меня. Я даже слегка запаниковала. Я не хочу терять Томми, но в то же время не позволю собой помыкать.

Думаю, мы понимали, что дело уже не в том, выйду я за Томми или нет. Почему-то все превратилось в гнусную битву характеров между мной и Кэт. Меня растравляли всевозможные обиды. Казалось, в нашей дружбе все перевернулось с ног на голову, и мы поменялись ролями. До сих пор Кэт была взрослой женщиной, у которой я, своенравный ребенок, всегда искала помощи. Но сейчас я взбунтовалась.