– Ну, так сколько? Я смогу платить сотню в неделю. Вы столько хотите?

Сотня фунтов в неделю в одном из самых фешенебельных районов Лондона? Ей повезет, если она найдет комнату меньше чем за три сотни. А мне – если я найду еще кого-то, кто не против ночью бегать в пижаме через сад, чтобы пописать.

– Знаете что, – произнесла я и подумала, не стану ли жалеть об этом всю оставшуюся жизнь. – Давайте договоримся так. Скажем, вы будете платить восемьдесят фунтов в неделю, а оставшиеся двадцать – отдавать маме, чтобы она время от времени приходила и устраивала здесь хорошую уборку.

Несколько секунд Анжела молча смотрела на меня. Она понимала, о чем я. Если она сама будет поддерживать домик в чистоте, то сэкономит двадцатку. Но если она хочет помочь маме… Ей решать.

Я сдавала летний домик не потому, что мне нужны деньги. Я делала это, чтобы не оставаться одной по ночам, когда по району бродит поджигатель. К тому же я смогу вновь отложить ремонт – что в порядке вещей, – и это меня радовало. В последнее время не так часто происходит что-нибудь приятное.

– У вас есть телефон? – спросила я, вдруг кое о чем вспомнив.

– Не беспокойтесь. – Из пурпурной вязаной сумочки она выудила мобильник. – Мой парень подарил мне его на Рождество.

– У вас есть парень?

– Был. Мы расстались.

В дверь позвонили, и Анжела спрыгнула с табурета, пролив чай.

– Мне открыть?

– Это к вам?

– О нет, я просто хотела помочь.

Мне стало стыдно. Она – милая простая девушка. Искренне хотела помочь.

– Не надо. Сидите.

Это был Томми, вернувшийся в самый неподходящий момент.

– Мама сказала, что ты хочешь меня видеть, – небрежно бросил он, клюнув меня в щеку. Прозвучало это так, будто он сидел в соседней комнате, а не исчез из моей жизни на целых десять дней.

Томми редко объявлялся без звонка. Он знал, как это меня бесит. Судя по его виду, он подготовился к «одному из моих разносов», но, увидев Анжелу, заметно оживился.

– Приятно познакомиться. Мы только что заварили чай, – сообщила она ему прежде, чем я успела вставить слово. – Какой ваш любимый цвет?

Что за странный вопрос, подумала я, но Томми, казалось, ничуть не смутился.

– Бежевый, – ответил он. – Потом красный. А ваш?

– Голубой. И золотой. Из-за моего имени. Анжела.

– Чтоб мне провалиться. Как ваша фамилия? Габриель? Я – Томми. – Он протянул руку.

Я никогда не видела, чтобы Томми здоровался за руку. И что это за ерунда с любимыми цветами?

– Какая у вас порнокличка?

Странный вопрос, но, господи боже, у Томми нашелся ответ:

– Пушок Марриот.

– Котенок?

– Кролик. А у вас?

– Шалунья О'Лири. Хомячок.

– Вам идет.

Анжела хихикнула. Они словно говорили на иностранном языке. Я чувствовала себя третьей лишней.

– Может, кто-нибудь объяснит, что происходит?

– Что именно ты не поняла?

– Ну, для начала, зачем ей твой любимый цвет?

– Просто об этом часто спрашивают человека при первой встрече. Чтобы лучше его узнать, – сказала Анжела.

Я никогда никого не спрашивала про любимый цвет.

– А порнокличка? Чтобы узнать еще лучше?

– А, это просто игра. В нее многие играют. – Все, кроме меня, очевидно. – Вы берете кличку своего первого питомца и прибавляете девичью фамилию вашей мамы. И получается ваша порнокличка. Ну, в Интернете. А ваше какое, Ли?

Я задумалась.

– Моби Дик Пилкингтон-Скотт. Золотая рыбка.

– Н-да, с таким именем далеко не уедешь, – заметил Томми.

– Анжела поселяется в летнем домике, – поменяла я тему.

Радость девушки осчастливила меня. Судя по всему, я помогла какой-то мечте воплотиться в жизнь.

– Давайте лучше обсудим даты, – предложила я – сама Леди Щедрость. – Боюсь, вам придется переехать на следующей неделе, как можно скорее. Вот мой телефон. Позвоните, и мы что-нибудь придумаем. Она поняла намек и встала:

– Ну, тогда я пойду.

– Вы далеко живете? – спросил Томми.

– В пяти минутах. Портобелло-Корт-Истейт. Прямо за конюшнями. Буду проходить мимо ее дома и все рассмотрю. Ужасно, правда? И как вообще можно убить такого человека? Она прелесть. Все ее любили. Она была знаменитой и счастливой.

Я заметила, что уже необязательно произносить имя Астрид Маккензи.

– Откуда вы знаете, что она была счастлива?

– Прочла в «Сан», – радостно ответила Анжела. – Я скажу, если увижу что-нибудь эдакое.