Озарен красотой застывший строй "атлантов". Устраивая ему поверку, переходя от имени к имени, от лица к лицу, от души к душе, я со стиснутым сердцем словно прикасаюсь к реликвиям, которые могли бы жить среди нас. Да они и живут, безмолвно вглядываясь в нас, узнавая в нас своих родных и не узнавая.

Они живы! Будем помнить это.

' nitKll'Ki

Так совпало, что эту статью мне выпало писать среди волн поднимающейся кампании, направленной на развал Союза писателей России как раз в канун его 50-летия. Подобные кампании возникали и раньше под разными предлогами. Один из них состоял в том, что СП якобы давно изжил себя как порождение советского периода, что дореволюционные классики - ни Л. Н. Толстой, ни Ф. М. Достоевский, ни другие - ни в каких союзах не состояли и состоять бы не стали… Казалось бы, на этот посыл и возразить нечего. А между тем сам А. С. Пушкин в своём послании "К Языкову" ещё в 1824 г. писал:

Издревле сладостный союз Поэтов меж собой связует: Они жрецы единых муз; Единый пламень их волнует; Друг другу чужды по судьбе, Они родня по вдохновенью…

Пушкинская тема союза служителей муз стал занимать моё воображение с 1971 г., когда будущий директор Пен-клуба Александр Петрович Ткаченко, а тогда просто Саша, артистично и очень красочно рассказал мне о том, как на железнодорожном вокзале Москвы поэты Андрей Вознесенский и Пётр Ве-гин, скупив в газетном киоске все оказавшиеся в нём экземпляры поэтической книги Анатолия Передреева, торжественно под аплодисменты провожающих тут же бросили их в мусорную урну. Я не знал, кто такой Передреев, но именно это меня и озадачило. Зачем обладающему всесоюзной славой мэтру понадобилось осквернять, да ещё и при свидетелях, рядовую книжку другого поэта, пусть и маленького, который согласно пушкинской иерархии доводился ему "роднёй по вдохновенью"? А может быть, этот Передреев не такой уж и маленький, - мелькнуло тогда в моей голове.

Против моего ожидания приобрести заинтересовавшую меня книгу А. Пе-редреева не удалось, несмотря на то, что мне, как гражданскому лётчику, были доступны книжные магазины больших городов фактически всей страны. Зато в Ленинграде, где я тогда жил, в Доме книги на Невском проспекте посчастливилось приобрести сразу четыре сборника стихотворений "Зелёные цветы" ранее неизвестного мне поэта Николая Рубцова - для себя и для своих коллег, сразу же оценивших его поэзию. Меня также просили рассказать о Рубцове, но я и сам питался слухами, а слухи эти были нелицеприятными.

И в литобъединениях, и в самом Союзе писателей на Воинова, 18 о нём говорили прежде всего не как о поэте, а как об отпетом пьянице, дурно относившемся к женщинам, одна из которых его и "порешила". Это длилось год или два после его гибели, а затем словно лопнуло что-то в литературной атмосфере северной столицы, и вокруг Рубцова наступило затишье вплоть до выхода в 1976 г. небольшой, но чрезвычайно убедительной книжечки Вадима Кожи-нова "Николай Рубцов (Заметки о жизни и творчестве поэта)". Из неё я впервые узнал и о том, кто такой Анатолий Передреев, и стал осознавать причины нешуточного раздора среди литераторов.

С тех пор немало воды утекло. Ближайшие друзья и соратники Н. М. Рубцова - В. В. Кожинов, С. Ю. Куняев, А. К. Передреев - в значительной мере прояснили и приблизили к нам образ поэта. Появились многочисленные воспоминания и вологодских свидетелей его жизни, среди которых особой благодарности заслуживает книга недавно ушедшей Н. А. Старичковой "Наедине с Рубцовым". Вызывает восхищение и первый трёхтомник Н. М. Рубцова, составленный и откомментированный В. Д. Зинченко. Нельзя не отметить и основательный документальный труд Н. М. Коняева "Николай Рубцов (Ангел Родины)". Казалось бы, для воскрешения памяти о поэте сделано уже так много, что ничего значительно нового уже не прибавить. Однако, прочитав в 2004 г. ещё в рукописи книгу М. А. Полетовой "Пусть душа останется чиста…", я испытал настоящее и радостное потрясение, которое и вылилось в следующие строки:

Я над книгою вашей грущу Иль Бог весть от чего улыбаюсь. То перо, то бумагу ищу - Написать вам письмо порываюсь.

Только нет ни начал, ни концов В том, что выразить чувства хотели. И таинственно смотрит Рубцов Из сиротской своей колыбели.

Нам постигнуть судьбу не дано, Но скажу и в тускнеющем свете: Вашей чистой любви суждено Сокровенное видеть в поэте.

В 2005 г. книга М. А. Полетовой вышла в свет и стала заметным явлением "рубцововедения". Однако Майя Андреевна на этом не успокоилась - в 2008 г. вышло новое, значительно дополненное издание этого труда, включившего в себя результаты её 30-летних изысканий.

30 сентября этого же года в доме Союза писателей на Комсомольском, 13 состоялся вечер, посвящённый выходу в свет книги "Пусть душа останется чиста…". На вечере в переполненном зале шёл живой, заинтересованный разговор, выступили многие писатели, литературоведы, певица Лина Мкртчян, художник А. В. Артемьев, заведующая музеем Н. М. Рубцова при московской библиотеке N 95 О. И. Анашкина, священник о. Александр Ела-томцев, директор православной школы в с. Рождествено В. Ф. Шварц и др.