Органичным духовным ингредиентом капитализма становятся по-видимому разноконфессиональные, но единые в своей основе толки и учения, свободные от специфических ограничений, налагаемых ортодоксальным христианским мировоззрением, уже тогда прямо или косвенно оплодотворявшие семена, породившие сложные соцветия Реформации.

С развитием городской культуры, торговых, военных, иных коммуникаций данные культурные коды, взгляды, учения активно распространяются в Европе: эстафета передается от павликиан и богомилов к патаренам и альбигойцам, т. е. к общинам катаров и вальденсов (сообразно с направлениями движения идей, людей и артефактов после катастрофы, постигшей Византийскую империю). Это также тамплиеры, активно занимавшиеся финансовой деятельностью, сама трансграничная система организации которых - впечатляющий прообраз будущих ТНБ, ТНК и виртуальных корпораций-государств.

Особо интересны в русле данного рассуждения вальденсы, определение которых различными авторами разнится от "еретической секты манихейского толка" до "дореформационной протестантской конфессии", но возможно, тут нет противоречия.

В годы гонений, последовавших за альбигойскими войнами, вальденсы разделились, причем радикальная часть, отказавшаяся принести покаяние, переселяется в германоязычные страны, в Нидерланды, Богемию, Пьемонт, в Западные и Южные Альпы, где, по некоторым сведениям, уже обитали общины, ушедшие от государственного христианства еще в IV веке: бунтари-ба-гауты и "состязающиеся с дьяволом" агонистики.

Там, в труднодоступных местностях, местах ссылок, своего рода "европейской Сибири", в суровых условиях борьбы за выживание формируется дух протестантизма, отмеченный особым отношением к труду, личным аскетизмом, энтузиазмом, самоотречением, честностью, скрупулезностью, корпоративизмом. Развивается также институт тайного прозелитизма, охвативший со временем едва ли не всю Европу, вплоть до Скандинавии и Тартарии-Руси (в последнем случае преимущественно через торговое пространство Великого Новгорода, но не только).

Бывшие "лионские бедняки" активно внедряются в оптовую и розничную торговлю, что позволяет свободно перемещаться и устанавливать множественные связи. Контакты с вальденсами приписываются практически всем значимым фигурам дореформационного протестантизма: от Джона Уиклифа до Яна Гуса. Изгнанные из легального мира, вынужденные жить в масках, общаться непрямым образом, сектанты обнаружили, что именно вследствие данных обстоятельств обладают серьезными конкурентными преимуществами и великолепно подготовлены для системных операций.

Иначе говоря, они владеют механизмом успешной реализации сговора и контроля над ситуацией, для разработки и реализации сложных, многотактовых проектов, осуществления крупных, часто коллективных, капиталовложений, неформального заключения доверительных соглашений, требующих долговременного оборота средств и деятельного соприсутствия в разных точках земли. Другими словами, для формирования структур энергичного private market в рамках гораздо более аморфного public market.

Эффективность механизма была многократно проверена и со временем усилена историческим союзом, конкордатом прежней ("воинской") и новой ("денежной") аристократии, воплощена в феноменологии компаний-государств (наподобие Ост- или Вест-Индской), а впоследствии подтверждена сохранением соответствующих сетевых структур, развитием их модификаций. И появлением аналогов уже во времена торжества секулярного общества, ког-

да прежние причины возникновения данных форм поведения перестали существовать.

В XIV и XV веках совершается разделение ересей в социальном отношении. Процесс этот происходил параллельно с обустройством специфических корпораций: коммун и гильдий.

Во-первых, выделились плебейские ереси: народные религии, своего рода крестьянский New Age с хилиастическими ожиданиями и социалистической перспективой, получившие собственную историческую реализацию, в том числе в XX веке.

И, во-вторых, - ереси бюргерские ("городские", "буржуазные"), ставшие закваской будущей радикальной трансформации западноевропейского мира, равно как ереси "университетские" или "интеллектуальные". Их системная реализация, комплексная культурная и социальная композиция, проявилась ближе к концу второго тысячелетия. В том числе в таких политических и идеологических конструкциях, как коммунизм, фашизм, неолиберализм (странным образом напоминая о знаменитых трех искушениях)10. Однако и по сей день разрозненные фрагменты мозаики уверенно контролируемого мира не соединились в единую картину…

В XVI веке "буржуазная религия" окончательно выходит на поверхность в феномене Реформации, фактически второй "великой схизмы" христианской Ойкумены11. Реформация по-своему легитимирует ряд еретических течений, включив их в западнохристианский социокультурный круг, закрепляя данный симбиоз подчас в форме скрытого синкретизма некоторых протестантских сект. "Когда-то Евангелие вызвало к жизни новую человеческую расу, - писал Эразм Роттердамский.
– О том, что зарождается сейчас, я бы предпочел умолчать"™.