Дойч улыбнулся.

— Многочисленные, противоречащие друг другу приказы, неподходящее оборудование и хорошо инсценированный дефицит материалов. Из-за всего этого у Трофтов на работу ушло в два раза больше времени, чем могло бы, если бы они делали ремонт сами.

— И все люди, ответственные за этот провал, рисковали жизнью, выплыви все это наружу, — напомнил ему Холлоран. — И все эти вещи делали простые штатские люди, совершенно непричастные к подполью. Я еще ничего не говорил о тех жертвах, которые готовы принести подпольщики, о том упорстве, которое они проявляют изо дня в день на протяжении уже трех лет. Может быть, ты и не в восторге от своей планеты, но я был бы чертовски горд, если бы на Аэрай в подобной ситуации сделали хотя бы половину того, что я видел здесь.

Дойч сжал губы и опустил глаза на карту, лежавшую у него на коленях.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Тогда я должен признать, что наши дела не так уж плохи. Но в этой игре «если» и потенциальные возможности не учитываются. Если мы проиграем, никому не будет дела до того, сколько усилий мы приложили, все или не все. И никто нас не запомнит. Только имена победителей записываются в книгу истории.

— Возможно, — кивнул Холлоран. — А может быть, и нет. Ты когда-нибудь слышал о Масаде?

— Нет, похоже не приходилось. Что это за битва?

— Осада. Это случилось в первом веке на Земле. Римская империя вторглась в одну страну. Мне кажется, сейчас она называется Израиль. Группа местных защитников, даже не знаю, были они регулярной армией или партизанами, укрылась на вершине плато, которое называлось Масада. Римляне окружили его и пытались взять в течение целого года.

Темные глаза Дойча не мигая смотрели на рассказчика.

— И что, им это удалось?

— Да, только защитники плато поклялись, что живыми не сдадутся. И когда римляне вошли в лагерь, они увидели только мертвые тела. Люди предпочли плену смерть.

Дойч облизал пересохшие губы.

— Я бы предпочел прихватить с собой еще несколько римлян.

Холлоран пожал плечами.

— Я бы тоже. Но дело не в этом. Они проиграли, но не стали побежденными. Чувствуешь разницу? И хотя в этой войне римляне победили, Масада все же не была забыта историей.

— Хм. — Дойч устремил взгляд в пространство, потом снова поспешно углубился в изучение карты.

— Хорошо, но все же эту мне хотелось бы закончить по-другому. Какой будет наш следующий шаг?

Холлоран снова взглянул в окно, размышляя над тем, как подействовала его короткая беседа на боевой дух товарища.

— Пара безусловно приметных строений к юго-западу, которые могли бы служить хорошим прикрытием для охраны или для скрытого подземного хода. А там, немного дальше за стеной ограждения начинаются настоящие джунгли.

— Резиденция Тайлера, — кивнул Дойч, отмечая место на карте.

— До войны там были очень красивые сады и парки, окружавшие главный дом. Я думаю, что все садовники Тайлера давным-давно сбежали.

— В этих зарослях при желании могла бы укрыться целая бронедивизия. Трофты захватили это место?

— Вероятно, но трудно представить, что они смогли бы это сделать без открытого сражения. Эта стена не декоративная, да еще у Тайлера наверняка было тяжелое вооружение. Кроме того, никто и никогда не видел, чтобы Трофты входили или выходили оттуда.

— Я это помню. Прежде, чем мы куда-либо пойдем, нужно срочно найти безопасный телефон и позвонить, чтобы проверить это. Посмотрим, есть ли что-нибудь у наблюдателей относительно передвижений Трофтов.

— Если они ничего не заметили за четыре месяца, вряд ли теперь появилось что-либо новое, — сказал Дойч, сворачивая карту. — Ну да ладно. Мы будем хорошими мальчиками и все проверим. А потом нанесем удар по этим чертовым зданиям.

«Хорошо, — подумал Холлоран, — наконец-то у него для размышлений появилось еще кое-что, кроме понятий „победить“ и „проиграть“. Может быть, этого окажется достаточно».

И только на лестнице, по которой они спускались в темноту улиц, до него дошло, что говорить сейчас с Дойчем о самопожертвовании было с его стороны не слишком разумно.

Оказалось, что Илона была настоящим ходячим кладезем информации о Резиденции Тайлера. Она знала ее внешний вид, довоенную планировку парков, а также размеры и предполагаемое расположение некоторых комнат. Она была способна воспроизвести рисунок каменных украшений пятиметровой внешней стены, помнила ее размеры, общую площадь дома и прилегающих к нему окрестностей.

На Джонни все это произвело сильное впечатление. Однако он вспомнил, что всю эту информацию она свободно могла почерпнуть из журналов о жизни выдающихся личностей, которые можно было раздобыть по всему Доминиону. Информация же о системах безопасности, расположении и характере вооружения блистала своим доблестным отсутствием. Наконец, с сожалением он понял, что она была не более, чем жадной до мистики искательницей тайны Тайлера, в существовании которой, как она сама намекнула, нисколько не сомневалась.