Золотой на чай безмерно воодушевил швейцара. По его округлившимся от восторга глазам, Женька понял, что переборщил. Золота было не жалко, но прокалываться с первого же шага было как-то стыдно даже перед самим собой. Но все-таки основная цель была достигнута. Дверь перед ним приветливо распахнулась, и он, напыжившись примерно на пол-индюка, чтобы соответствовать нормам зажиточных «пришедших», но не перебрать, как в случае со швейцаром, горделиво ступил в холл гостиницы и не спеша, обвел оценивающим взглядом помещение.

Обстановка была шикарной. Но он не подал вида, а со слегка кислой миной прошел к регистратору или метрдотелю, или как его еще там звали в этом заведении.

Сравнительно молодой человек за канцелярской стойкой таял в своей умопомрачительно-сладкой улыбке. Женьке так и хотелось сказать что-нибудь типа:

"рот на бантики подвяжи!" Но он продолжал играть роль зажравшегося обывателя и поэтому небрежно спросил:

— Как у вас тут, приличные апартаменты на троих найдутся?

— Конечно! С великой радостью и на Ваш выбор! Трехкомнатные с ванной и ватерклозетом или отдельные для каждого? И вид можно выбрать в сад или на площадь, также этаж можно выбрать: есть второй и четвертый.

— Что-то у вас посетителей не густо, раз такой выбор? — изобразил брезгливое сомнение Женька.

— Никак нет! Не пустуем, на две третьих заполнены, а если учесть, что сейчас не сезон, да и никаких публичных событий в городе, то вполне даже много гостей. И потом… не каждый же себе позволит в лучшем отеле Сарта остановиться!

— Ой ли, в лучшем? — засомневался Женька.

Парень за стойкой сумел скроить уморительную гримасу, одновременно выражающую и обиду за отель, и радость гостю, и сладострастное желание услужить. Женька не удержался и, рассмеявшись, прокомментировал эту пантомиму:

— Ну, судя по тому, как вас тут вышколили, и действительно, лучший! Ладно, давайте трехкомнатный, на втором этаже, с видом в сад, на три дня. Изанровские золотые вам подойдут? — и высыпал на прилавок несколько монет.

— Да, подойдут. Так вы из Изанры? Это ж какая даль! Вы морем сюда добирались? — не удержался от любопытства регистратор.

— Много будешь знать… в общем сам решай, что с тобой станет. А о магических тайнах расспрашивать не рекомендовал бы — целее будешь! — пренебрежительно усмехнулся Женька. — Давай, лучше номер показывай!

Номер типа свиты с большой залой и двумя, примыкающими к ним спальнями был превосходен. Водопровод и канализация совсем умилили и без того приятно удивленного Женьку, и он без дальнейших проволочек сказал:

— Я беру. Багаж доставят позже. Два моих гостя тоже прибудут чуть позже.

Регистратор, лично показывавший номер, проводил гостя в холл и замявшись, все-таки отважился спросить:

— На какое имя пожелаете записать номер?

У Женьки екнуло внутри: "Вот болван! Опять прокололся! А вдруг он какой-нибудь местный паспорт потребует?" Но снаружи он сохранял серьезную мину японского самурая, делающего себе харакири тупым кухонным ножом:

— Евгений Котов! Что-нибудь еще?

— Хорошо бы удостоверение личности посмотреть, — совсем стушевавшись, спросил метрдотель. — У нас правила такие. Это же для Вашей безопасности.

"Ну, точно! Вляпался!" — чувствуя, что он не знает, как выглядит бумажка нужного образца, Женька решил поерничать:

— А тебе какую бумажку нужно? У нас в Изанре ведь совсем не те, что у вас, Сарте приняты!

— Да мне любую! — жалобно проканючил слуга.

Женька лихорадочно думал: "Как бы и что бы ему подсунуть? Ага!" — Смотри, что там у тебя упало? — Женька детсадовским приемом отвлек внимание слуги. Благо за его спиной на полу и в самом деле белела какая-то салфетка. Пока тот оборачивался, Женька сиганул на изнанку и за секунду, выдумал себе документ.

Так что, к тому времени, как регистратор повернулся обратно, чтобы сообщить, что это какая-то ерунда, Женька стоял перед ним все в той же зевающе-невозмутимой позе. — Ну, тогда если тебя устроит, вот тебе мой документ! — и вытащил на свет продукт своего скорого творчества.

Слуга с интересом воззрился на то, что явилось на свет из Женькиного кармана.

Надо сказать, Женька и сам вытаращил глаза: "О чем же он думал, когда лазал на изнанку?" В руке у него была красная книжица, знакомая каждому гражданину России.

Но делать было нечего и он горделиво (правда, с внутренней опаской) раскрыл паспорт на первой странице. Там красовалась его фотография. Метрдотель был сражен. Но не только волшебной картинкой с изображением Женькиной физиономии, а тем непонятным языком, на котором был написан документ.

Женька, увидев вытянувшееся лицо служки, сам заглянул в паспорт, и до него дошло!

Паспорт-то был написан на русском языке! Чувствуя, что опять влипает по самые уши, он с самым невозмутимым видом поучительно объяснил: