Сначала я остановился. Мы все привыкли к тому, что школьное расписание непогрешимо, – когда я учился в школе, в расписание классов почти никогда не вносили изменений. Если ты сталкивался с изменением, то начинал чувствовать свою беспомощность.

Тогда я пошел в санчасть – у меня оставалось всего несколько минут. Август спал, но на этот раз мне пришлось разбудить его, я очень резко потряс его, и он довольно быстро проснулся. Из-за шлангов в носу он не мог говорить.

– Я пришел,- сказал я,- ты должен помочь мне.

Времени для объяснений не было. Я частично освободил его от ремней и дал ему в руки его банку с мочой.

– Скоро зазвонит телефон,- сказал я,- потом ты медленно сосчитаешь до трех, а затем начнешь шуметь, но не очень громко.

Когда я вышел в коридор, была ровно половика. Вокруг не было ни души. Мы двигались по узким туннелям времени и пространства, существовавшим только в это мгновение; через несколько минут раздастся телефонный звонок, все сбегутся – и тогда всему конец. Но в настоящий момент в потоке времени, между секундами, нам удалось освободить себе место.

Тут зазвонил телефон, и я вошел в канцелярию.

– Частная школа Биля,- сказала она.

– Мне кажется, он сейчас задохнется,- сказал я.

Секретарша работала в этой школе уже несколько лет, говорили, что она дальняя родственница Биля, при любых других обстоятельствах она бы сначала закончила разговор и не стала бы вести себя таким образом в присутствии ученика. Но теперь ситуация изменилась, все в школе вышло из равновесия, все чувствовали приближение чего-то неизвестного,- услышав меня, она замерла.

В это мгновение из санчасти раздался звук, это он бросил банку на пол, звук был тревожным, но при этом не слишком громким – как раз таким, как надо.

Я почувствовал, что она начинает терять самообладание. Однако ей хватило выдержки, чтобы сказать в трубку: «Минутку». Потом она выбежала.

Я взял трубку, это был мужской голос.

– Я бы хотел поговорить с Хессен,- сказал он.

Катарина описала мне, как выглядит панель коммутатора, она находилась слева от письменного стола, она сказала, что на ней все четко и понятно написано, так что думать не надо будет, и так оно и оказалось,- если бы надо было думать, я бы пропал.

К коммутатору вели три провода, я не знал, по какому он говорит, я вытащил все три, когда я вытаскивал третий, связь прервалась, этот последний провод я и вставил в тот контакт, на котором было написано: «Телефон учеников». Катарина сказала, что он зазвонит автоматически и чтобы я слушал в наушники. Однако она не могла предусмотреть, что секретарша будет прямо за дверью.

Я слышал, как зазвонил телефон, слышал, как сняли трубку. Потом сказали: «Кабинет психологии».

Это был голос Катарины.

– Это Баунсбак-Коль, – сказал он. – Хессен на месте?

Она ответила так, как будто не слышала вопроса.

– Все так, как мы и сообщали,- сказала она,- у нас большие сложности, мы просим вас немедленно приехать.

– Это совершенно исключено,- ответил он.

– Это касается Августа Йоона, о котором мы сообщали, речь идет о насильственных действиях.

– Я хочу поговорить с Хессен,- настаивал он.

Я запомнил его в день вручения наград на стадионе Гладсаксе, у него была служебная машина с шофером. Хорошо одетый и величественный. Похоже было, что он звонит из своего кабинета.

Мое положение стало еще сложнее, когда я услышал другой звук. Я стоял спиной к двери в кабинет Биля. Оттуда и доносился его голос. По нашему плану его не должно было там быть, но тем не менее он был там.

Теперь я находился в большой опасности, зажатый между секретаршей, Билем и начальником отдела образования.

– Мы снимаем с себя всякую ответственность, – заявила Катарина.- Все рушится.

Он требовал Хессен, а она ему не ответила. Это был голос Катарины, и тем не менее это была не она. Один из тех людей, которые скрывались в ней и которых я никогда не смогу понять, взял верх.

Мне было слышно его дыхание.

– Я сейчас приеду,- сказал он.- Переключите меня на канцелярию.

Я переставил контакт туда, где он был прежде.

– Канцелярия,- ответил я.

– Позовите Биля.

Он не поверил ей. Ему нужна была определенность.

– Его вызвали,- сказал я.- Произошел несчастный случай.

Мне было слышно, как секретарша бежит по коридору. Я положил трубку. Она вошла в дверь.

– Ему плохо,- сказала она,- надо найти Флаккедама.

– Я как раз собирался вниз к нему,- ответил я.- Я попрошу его сразу же подняться сюда.