— Разве можно? — низким голосом ответил мой товарищ. — Что там у тебя?

— Мне надо узнать имя человека, который проживает в гостинице «Братислава», в номере пятьсот три. Очень надо.

— Будет сделано. — Гарик зевнул. — Все?

— Все. Спасибо.

— На спасибо, дорогая, шубу не сошьешь, — привычно пошутил Папазян.

— Свои люди, сочтемся, — не замедлила я с ответом.

Я решила проехать посмотреть, работает ли вообще контора скупщика. Оказалось, что нет. На двери висела табличка «Закрыто». Кроме нее, об этом безмолвно свидетельствовал еще и навесной замок.

Ну, значит, не судьба мне сегодня со скупщиком еще раз побеседовать. Ладно, займусь другим делом — уточню про новую дверь для Ленки. Я ведь совсем про нее забыла, и подружка что-то не звонит, не напоминает.

Я дозвонилась в фирму по установке дверей. Ничего не поменялось, мастера к девяти часам должны приехать.

Что ж, ладно, съезжу пока к Лене. По дороге я купила ей халвы — она очень ее любит, разных других вкусностей и бутылочку вина.

Ленка встретила меня очень радостно.

— Как хорошо, что ты обо мне вспомнила, — кинулась подруга мне на шею.

— Разве я когда-нибудь о тебе забывала? Вот выдалась минутка свободная, и я тут же к тебе. Как ты тут? Не скучаешь?

— Да я на стенку скоро полезу, — кружилась около меня Лена. — И телевизор уже посмотрела, и музыку послушала, и книжку почитала. Все равно не могу на одном месте сидеть. Как там у нас с дверью?

— Сегодня поставят.

— Сегодня?

— Да. В девять часов мастера придут. Конечно, за срочность дополнительную плату надо будет внести, потому что по ночам, как мне сказали, они не работают.

— Ну ничего. — Лена повеселела. — Главное, что поставят. Ты там проследи хорошенько, чтобы ничего не украли, не испортили.

— Да что там у тебя красть?

— А Петр не звонил тебе по моему поводу? — спросила подруга.

— Кстати, не звонил. На самом деле странно. Впрочем, меня весь день дома не было. Вот сейчас поеду, может, и позвонит, доложит, что ты так и не нашлась. Снова буду его распекать.

— Ты уж поактивнее его прижми. Пусть совесть его помучает, — попросила Француженка.

— Думаешь, его это трогает? — Я пожала плечами. — Он теперь просто боится, что если с тобой что-то случится, то я на него милицию напущу. А так — ему все равно.

— Вот гад! — констатировала Ленка и принялась разбирать принесенную мной сумку с продуктами. — Ой, Таня! — закричала вдруг она. — Какая ты молодец! Купила мне халвы… Век не забуду твоей доброты!

— Да ладно. Я и сама ее люблю.

— Что бы я без тебя делала?

— Это уж точно, — засмеялась я. — Жила бы гораздо спокойнее. Ни тебе похищений, ни прочих сомнительных радостей.

— Самое главное, что ты не бросаешь меня со всем этим. Ты не опоздаешь? — посмотрела Ленка на часы.

— Да нет. Еще куча времени. Успею. Давай чаю попьем.

Лена быстро начала собирать на стол. Поставила чайник, сделала бутерброды, положила в вазочку халву. Мы сели.

— Бриллианты так и не нашлись? — задала подруга вопрос.

— В том-то и дело, что нет. Сама удивляюсь. Если их кто-нибудь украл, то почему они не появляются нигде? У скупщика их, похоже, тоже нет. Впрочем, завтра снова схожу к нему в виде клиентки.

— Если бы они нашлись, ты отдала бы их Петру? — Ленка серьезно посмотрела на меня.

— Не знаю. — Я задумалась. — Не знаю. Вообще-то камни не его, так что он не имеет права требовать их от меня. Хорошо, что ты убежала! Теперь у него в плену остался только Коля, но мне кажется, что Петр не станет марать руки. Не понимаю, почему он этого балбеса до сих пор не выгнал? Все еще надеется?

— Ладно, иди домой. Я же вижу, что ты хочешь побыстрее оказаться там. Тебе могут позвонить. — Подруга замолчала. — И потом, про дверь не забудь. Я бы сама могла ею заняться, но, думаю, мне пока рано выходить.

— Да. Лучше тобой не рисковать.

Я быстро допила ненавистный чай и ушла.

Дома первым делом я сварила наконец-то себе любимый крепкий кофе, а потом забралась в ванну. До девяти у меня оставалось еще немного времени.

Как только я села в кресло, завернувшись в полотенце, зазвонил телефон. Надеюсь, это Петр звонит.

— Да, — устало сказала я в трубку.

— Таня?

Голос в трубке был вовсе не Петра. И я не смогла сразу сообразить, чей.

— Да.

— Я хотел извиниться.