Рассказчиком он был тоже презануднейшим, так что вкратце история его несчастий была такова: его жена, в недалеком прошлом неплохой дизайнер, а теперь, вероятнее всего, просто сходящая с ума от безделья дама, отчего-то стала проявлять некоторую холодность к нему и начала вести себя весьма подозрительно. У нее появилась некая подруга по имени Леля, к которой вышеупомянутая жена постоянно ездит и проводит там много времени. Помимо этого, возвращаясь, она бывает столь нежна с моим визави, на устах ее сияет столь мечтательная улыбка, что и хотелось бы ему поверить в счастье, да уж больно все это подозрительно. То ли (не приведи Господи) заболела супруга модным ныне течением нетрадиционных отношений, то ли они с этой Лелей просто действительно любят поговорить обо всем и она получает дозу общения, необходимую ей для счастья, то ли… Лелю эту он не видел ни разу. Стоит только пригласить ее в гости, как она сразу заболевает или срочно уезжает. Но она постоянно звонит.

Итак, бедный мой Чернецов, забыв про покой, начал подозревать свою возлюбленную в измене. И поделился своими опасениями с лучшим своим другом Серебровым, который посоветовал ему обратиться ко мне.

— Так я оказался у вас, — сказал он, заканчивая рассказ, и, отважившись поднять на меня глаза, тихо спросил: — Наверное, вам очень противно, да?

— А вас очень беспокоит ваше реноме в моих глазах? — осведомилась я. — Вы мой клиент — если я, конечно, возьмусь за это, но думаю, что возьмусь…

Я не стала договаривать, что мне опять стали нужны деньги, которые обладали совершенно непотребной манерой кончаться именно тогда, когда были катастрофически нужны, а свой счет мне трогать не хотелось; дело же было не пыльным, достаточно легким, а нравственная сторона вопроса уже давно перестала меня напрягать. Хочется человеку узнать, что делает в свободное от него время его жена, — флаг ему в руки.

Так что, сообщив ему приятную новость, что мои запросы достаточно велики (двести долларов в сутки плюс расходы) — это, впрочем, его не испугало, лишний раз показав, что фирме «Клондайк» не грозит разорение в ближайшем будущем, если только все работники фирмы не рванут выслеживать своих супруг, — я согласилась.

Наверно, решение обратиться ко мне было все же для него испытанием. Когда он протягивал мне фотографию Алины, руки у него предательски подрагивали.

Когда он ушел, я начала внимательно рассматривать фотографию, пытаясь через внешний облик проникнуть внутрь. Что же, мол, ты за птица, Алина Чернецова?

Судя по фотографии, Алина была нормальной птицей. Она явно не относилась к разряду самодовольных куриц, была достаточно интеллигентна, не очень красива, но чрезвычайно мила, поскольку внутреннее содержание помогало ее взгляду притягивать к себе чужое внимание.

Одета она была просто и, опять же судя по фотографии, почти не пользовалась косметикой, то есть вряд ли подозрения ее мужа чего-то стоят. Послежу немного, успокою беднягу — и все. Мир и покой настанут в наших душах. Они перестанут сходить с ума от ревности, а я успокоюсь насчет завтрашнего безбедного существования.

Впрочем, как известно, в тихом омуте кто только не водится. Поэтому, дабы утвердиться в собственной правоте или убедиться в отсутствии оной, я прибегла к помощи моего любимого гадания и очень скоро получила ответ, что «непредвиденные осложнения в делах сами собой разрешатся», и я получу прибыль.

«Ну что ж, — подумала я, — пожалуй, меня устраивает этот ответ». И я ринулась в бой. То бишь подалась в слежку.

Итак, экипировавшись должным образом и получив все нужные сведения, я уже к вечеру знала об Алине почти все ее маленькие тайны. Например, я узнала, что она поздно просыпается, любит пить кофе по утрам долго и курит много. Потом Алина, если у нее плохое настроение, выходит прогуляться, причем ведет себя спокойно, по магазинам не бегает, исступленно тратя деньги направо и налево, — напротив, мне показалось, что она вообще их тратить если и любит, то не афишируя.

Внешне Алина отличается скромностью, одевается в простую майку и секонд-хэндовые джинсы — и явно одинока как перст. Проходили мы с ней по Тарасову около часа, и она благополучно вернулась домой, причем я так и не поняла, чего мы с ней искали.

Все ее прогулки были мной добросовестно сняты на портативную видеокамеру, так что, если б не скучный сюжет, можно было бы попытаться получить какой-нибудь небольшой приз на кинофестивале. Например, если под все это мельтешение кто-нибудь попоет, вполне может быть сделан неплохой клипчик. Так и прошел первый день. Больше Алина на улицу не выходила.

«Жучок», внедренный по моему наущению несчастным супругом, тоже в результате прослушивания ничего не сделал, чтобы помочь мне уличить изменницу во лжи. Изменница, вернувшись, опять долго торчала на кухне с чашкой кофе и сигаретой, по-видимому, листая при этом какое-то печатное издание, потом ее шаги были слышны по направлению скорее всего к ванной, где, судя по долгим звукам льющейся воды, она предавалась невинной усладе водных процедур.

Ей даже никто ни разу не позвонил! Полное одиночество. Видимо, Леля уехала на какие-нибудь Багамы или в деревню к бабушке, поскольку никто мою подследственную своим вниманием не тяготил. Вечером я даже почти решила сдать дела и попросить моего заказчика успокоиться, как вдруг раздался его звонок.