Попробуй разберись

Аннотация
Весна — прекрасное время года. Спорить с этим утверждением бесполезно. Грязь, слякоть, тающий снег, дождик, вечно мокрые ноги, красные сопливые носы, серое небо, промозглый ветер…

* * * Весна — прекрасное время года. Спорить с этим утверждением бесполезно. Грязь, слякоть, тающий снег, дождик, вечно мокрые ноги, красные сопливые носы, серое небо, промозглый ветер… Во входную дверь позвонили. Я с трудом оторвала взгляд от окна, поплотнее укуталась в пуховый платок и задумчиво посмотрела в сторону прихожей. Кого нелегкая принесла? Ведь о встрече, по — моему, принято договариваться заранее. Может быть, я занята или вообще отсутствую. Позвонили еще раз, громко и настойчиво, я бы даже сказала, настырно. Пришлось выбраться из уютного кресла и идти открывать. В прихожей меня настиг третий звонок, еще более требовательный и душераздирающий, чем предыдущие. Мельком взглянув в глазок и заметив знакомую круглую физиономию, я распахнула дверь. — Привет, я тебя разбудила? На лестничной клетке стояла моя соседка из квартиры напротив, Елизавета. С тех пор как полгода назад, получив наследство от фронтовика-деда, Лиза вселилась в двухкомнатные хорошо обставленные хоромы, мы виделись регулярно. Спички, лампочки, соль, яйца, майонез, молоток, отвертка, целлофановые пакеты, фотопленка и лак для ногтей — вот неполный перечень вещей и продуктов, которыми мы безвозмездно обменивались один-два раза в месяц. — Нет. Здравствуй. — Я, когда ходила за хлебом, увидела твою машину у подъезда и догадалась, что ты сегодня дома. У меня к тебе дело. Я посторонилась. — Проходи на кухню. Попьем кофейку. На прошлой неделе я закончила серьезное расследование и теперь могла похвастаться колумбийским кофе в зернах. Только он мог сейчас улучшить мое не по-весеннему пасмурное настроение. Пока я возилась с кофеваркой, Лиза внесла свой вклад в посиделки — выложила пачку дорогих сигарет и несколько шоколадных конфет. — Кстати, — поинтересовалась я, — ты почему не на работе? Понедельник, двенадцать часов дня — самое времечко зарабатывать себе на хлеб с маслом. — Так ведь в школе карантин по кори. Я непонимающе посмотрела на собеседницу. — Насколько я помню, ты в магазине автозапчастями торговала. — С Нового года устроилась по специальности — преподавателем географии. Раньше как-то к слову не приходилось сказать тебе об этом. — Поздравляю. Ты даже выглядеть стала по-другому. Выглядела Лиза абсолютно счастливой, словно она попала не в логово юных бандитов, лентяев и хулиганов, а выиграла миллион долларов в лотерею. Или мои представления о современной школе несколько односторонни? Сияющие глаза, лихорадочный румянец, соблазнительно рассыпавшиеся по плечам золотые локоны, алые губы растянуты в ослепительной улыбке… Красавица! — Нет, дело не в школе, что ты! — рассмеялась соседка. — Причина в другом. — Мужчина? — догадалась я. Из наших прошлых разговоров я знала, что Лизе с противоположным полом не везет. Вроде бы и внешность у нее приятная, и характер веселый, но привлекают эти достоинства отчего-то лишь жуликов, негодяев, нищих тупиц и спившихся бездельников. За свои двадцать шесть лет соседка дважды собиралась замуж, и оба раза неудачно. Первый ее жених сбежал за неделю до свадьбы, так как задолжал неким крутым ребяткам кругленькую сумму. Напоследок он умудрился ограбить Лизиных родителей, с которыми она тогда жила. Второй жених оказался уже трижды женатым брачным аферистом. Он положил глаз на доставшуюся от деда квартиру. К счастью, свадьба была расстроена вовремя появившимися представителями правоохранительных органов, и неудачливый женишок отправился за решетку. Наверное, все дело в Лизиной доверчивости. Меня, например, на мякине не проведешь. Не надеясь, что на этот раз Лизин избранник — человек достойный и порядочный, я осторожно спросила: — Ты влюбилась? — Почти. — И кто же он? — Никогда не угадаешь! Я напряглась и вообразила самый фантастический вариант: — Принц из Саудовской Аравии? — А вот и нет, — Лиза искренне потешалась надо мной. — Леонардо Ди Каприо? — Фи! — Наверное, ваш учитель по физике? — Маньячка, — Елизавета резко перестала смеяться. — Он худой, лысый и деньги до получки вечно стреляет. Она потушила в пепельнице сигарету и сняла со спинки стула свою сумку. — Дело в том, что я не знаю, кому из них отдать предпочтение. — Ты пришла посоветоваться, кого из двоих выбрать? Вместо ответа Лиза величественно поднялась, перевернула свою сумочку и вытрясла на скатерть груду писем. Я взяла в руки одно из них. На конверте, после названия нашего города и индекса, значилось: «А/я 326, прекрасной незнакомке». — Думаю, их не меньше тридцати. Правда, поговорить я хотела всего об одном… Лиза остановилась, заметив выражение изумления на моем лице, и снова засмеялась. Потом резво вскочила, налила нам еще по чашечке кофе и распахнула окно. Свежий, пахнущий дождем воздух и глоток ароматного обжигающего напитка вывели меня из замешательства и позволили вежливо улыбнуться. — Если хочешь, я и тебе жениха подберу, — великодушно предложила Елизавета, решив, должно быть, что я умираю от зависти. — Вот, например, доктор наук, ни разу не был женат, блондин с зелеными глазами, любит рыбалку и фигурное катание. — Нет, спасибо. Ненавижу блондинов и удочки. — Увидев тебя, он перекрасится и сломает снасти о колено. — Оставь его себе. — Нетушки. Во-первых, у меня куча других вариантов, во-вторых, он не подходит мне по возрасту, росту и весу: пятьдесят, сто пятьдесят пять, сто. А в-третьих, для хорошей соседки мне ничего не жалко. Лизе удалось-таки меня развеселить. Я встала, закрыла окно, а соседка продолжала щебетать: — Я прочла около половины посланий, пять из них сочла достойными пристального внимания. На сегодня у меня запланировано три свидания: в два, пять и восемь часов. — А если тебе понравится первый кандидат, которому на два назначено? — Сомневаюсь, что мне и последний понравится. Но выбор есть. — Как же ты дошла до жизни такой? — усмехнулась я. — Две недели назад я дала объявление в раздел «Знакомства» газеты «Что кому», а в прошлую среду они его опубликовали. Показать? У меня с собой есть экземпляр газеты. Из сумки был извлечен популярный в нашем городе еженедельник и раскрыт на нужной странице. — Вот это, красным обведенное. Я зачитала вслух, дабы доставить ей удовольствие: — «Я — красивая, сексуальная блондинка с потрясающей фигурой, — на секунду прервавшись, я саркастически взглянула на женщину, сидящую напротив, — самостоятельная, без жилищных и материальных проблем, обаятельная и доверчивая, но очень одинокая. Ты — настоящий мужчина. Мы должны быть вместе, не так ли?» Лиза смущенно потупилась. Объявление меня восхитило, хотя было достоверным не на сто процентов. — Почему ты не указала возраст, рост, что-нибудь конкретное? — Если бы я указала свои параметры, — возразила опытная покорительница мужских сердец, — мне пришло бы всего одно письмо от никогда не бывшего женатым доктора наук. Мужчин притягивает загадка. Отправные точки для полета фантазии я дала, а придраться им будет не к чему, если я не совпаду с воображаемым образом. Попробуй докажи мне, что я некрасивая и несексуальная. — Ловко! — прищелкнула я языком. — Ты не боишься, что на твое объявление откликнется половина мужчин города, от младенцев до немощных стариков? Ведь предполагаемый избранник всего лишь должен быть мужчиной. — Настоящим мужчиной! — Какая разница? — А такая, — объяснила собеседница, — не каждый рискнет назваться настоящим во всех смыслах мужчиной перед красивой сексуальной женщиной без жилищных и материальных проблем. Только тот, кто обладает примерно теми же качествами, что и я. — Тогда ты слишком сузила круг претендентов. Лизавета вздохнула и задымила новой сигаретой. — Поэтому я назвала себя еще и доверчивой. Решила привлечь внимание не только тех, кто считает себя настоящим мужчиной, но и тех, кто считает, что сможет меня в этом убедить. Я покачала головой, мысленно повторяя последнюю фразу. — Замысловато и запутанно изъясняетесь, барышня. — Готовлюсь к общению с идеалом. — А я зачем понадобилась? Лиза порылась в куче писем и извлекла на белый свет одно, вынула из конверта лист и протянула мне. — Не правда ли, странное письмо? Даже не знаю, от кого, на конверте вместо имени, фамилии только витиеватая роспись. Я озадаченно повертела послание в руках. Неординарное решение послать девушке, с которой желаешь познакомиться, листок, испещренный цифрами. Некоторые из них были обведены кружочками. А внизу аккуратная подпись: «Попробуй разберись!» — Это шифр, — грустно сказала соседка. Я пожала плечами. — Тебя сочли не просто красивой, но еще и умной. — Я несколько часов думала, так и эдак прикидывала — не разгадывается головоломка! Тань, очень тебя прошу, помоги мне. Забери это письмецо, делай с ним что хочешь, что тебе заблагорассудится, просвечивай, мочи, поджигай. Ты же детектив, должна разбираться в подобных вещах. Если этот негодяй зашифровал какую-нибудь банальную глупость, я ему по почте бомбу пошлю, благо обратный адрес есть. Я фыркнула. — Захотел парень девушке понравиться, а она его бомбой. — Займись на досуге, когда других дел не будет, мне не срочно. Разгадаешь, торт испеку и… — Лиза задумалась, чем бы меня соблазнить, — и на свадьбу приглашу! — Ладно, — лениво согласилась я, — оставляй. Никаких дел у меня на данный момент не было. Отчего же не помочь соседке? Елизавета рассыпалась в благодарностях. — Тань, давай и тебе пару подберем? — предложила она, собирая письма в сумку. — Объявлению ты соответствуешь больше, чем я, с этим проблем не будет. — Откуда ты знаешь, что я сексуальная? — Я вскинула бровь. — И вообще меня в последнее время больше привлекают настоящие преступники и трупы. Собеседница испуганно вздрогнула, но сдаваться не собиралась: — Есть вполне приличные варианты. Вот бизнесмен, даже фотографию прислал. — Она сунула мне под нос изображение какого-то субъекта в черном. — Вот адвокат. Пишет, что добрый и симпатичный. Представляешь, какие у него разнообразные связи? Двух зайцев убьешь: и себе, любимой, поможешь, и работе подсобишь. — Выкинь из головы идею свести меня с кем-нибудь. — За меня не бойся, не пропаду. Зайду завтра с утра на почту, еще десяток посланий прихвачу. Недели за две-три сотню насобираю. Неужели из ста мужиков я себе одного мужа не выберу? Вот посмотри хотя бы… — Нет! На этот раз тон и взгляд возымели действие. Лиза неохотно распрощалась и отправилась восвояси, оставив мне лишь листочек с шифром. Я осмотрела его с обеих сторон, поглядела сквозь него на свет, понюхала (ничем особенным не пахло) и положила пред собой. Что-то мне эти цифры напоминают… Зазвонил телефон. Я подняла трубку и услышала: — Татьяна Александровна Иванова? — Да. — Моя фамилия Мартынов. Моего сына вчера убили. Я хочу знать, кто это сделал. Голос звучал холодно и уверенно. Чувствовалось, человек привык приказывать и даже горе не лишило его присутствия духа. — Каков ваш обычный гонорар? Я заплачу вдвое, если вы справитесь с расследованием за неделю. Милиция провозится годы, а я хочу увидеть убийцу в тюрьме как можно скорее. Вы согласны? — Да. Я согласилась пока лишь с необходимостью поимки преступника, но меня поняли иначе. — Отлично. Когда вы ко мне подъедете для заключения контракта? Давайте встретимся через полчаса в моем офисе. Адрес запомните или продиктовать? Ну и напор! Я недовольно посмотрела на моросящий за окном дождик, набрала в грудь воздуха для достойного ответа, но безутешный отец уже чеканил в трубку улицу, дом, ориентиры… — Я еще не решила, займусь ли вашим делом, так как… — Приезжайте и поговорим. До встречи. Прослушав серию гудков, я положила трубку. Надо было бы рассердиться и никуда не ехать. Плата за оконченное на прошлой неделе расследование позволит мне безбедно существовать месяц-два, погода к прогулкам не располагает, а приглашение к сотрудничеству прозвучало слишком грубо. Но… недавнее посещение Елизаветы не прошло даром. Она заразила меня хорошим настроением, жаждой деятельности и общения. Во мне проснулся азарт охотника и сыщика. Убийство — чем не головоломка для детектива? Приятно разгадать очередную тайну, помочь правосудию и собственному бюджету. Деньги никогда не бывают лишними. Отдохну летом на Багамах. Рассуждая подобным образом, я оделась и причесалась. Надеюсь, английский костюм из шерсти и теплый плащ спасут меня от весеннего ненастья. Перед выходом я на минуту задержалась. Руки сами потянулись к мешочку с магическими костями. Отчего же нам вечно хочется знать, что ждет нас в будущем? Правильно ли мы поступаем, выбирая эту дорогу, а не другую? Как сложатся наши отношения с друзьями и партнерами? Не задавая какого-то конкретного вопроса, а лишь желая получить совет или предостережение относительно моего ближайшего будущего, я бросила кости. Выпавшая комбинация 13+12+25 настольно удивила меня, что заставила усомниться в своей памяти. Но нет, все верно. Кости сообщали мне следующее: «Надвигается период, когда следует быть особенно осторожным в любовных делах». Стоит уточнить, что на данный момент мужчина в моей жизни отсутствует. Может быть, кости имели в виду Лизины попытки с кем-нибудь меня познакомить? Или на них просто подействовала пьянящая атмосфера весны? Мне остается лишь пожать плечами и ждать дальнейшего развития событий. И, конечно, быть осторожной. Погода была даже хуже, чем я представляла, разглядывая из окна тучи, лужи и ютящихся под выворачиваемыми ветром зонтиками прохожих. Хорошо хоть ехать оказалось недалеко. Нужный мне офис принадлежал торгово-закупочной компании «Полюс», на первый, неискушенный взгляд фирме крупной и процветающей. Двор был заполнен грузовиками, по комнатам сновали десятки прилично одетых молодых людей, размахивая договорами и накладными. Когда я поинтересовалась, где мне найти господина Мартынова, выяснилось, что он не владелец компании, а всего лишь начальник охраны. — Наш генерал? — откликнулась миловидная девушка-секретарь. — Он был в своем кабинете. По коридору налево, последняя дверь. Я последовала ее инструкции и через минуту очутилась в просторной светлой комнате, где за столом в кожаном кресле сидел представительный мужчина с безукоризненной армейской выправкой. В молодости он, должно быть, не знал отбоя от представительниц прекрасного пола, высокий, стройный брюнет с лицом не столько красивым, сколько благородным и мужественным. Мы поздоровались, после чего мужчина снова мне представился: — Андрей Алексеевич Мартынов, начальник службы охраны «Полюса». — Вы действительно генерал? — не сумела справиться я с любопытством. — Да, — кивнул собеседник. — Не сидится мне дома на пенсии. — Почему вы решили обратиться к частному детективу? — продолжила я устное анкетирование. — Юра был моим единственным сыном, — голос отставного военного чуть смягчился. — А теперь его нет. Я желаю лишь справедливого возмездия. Вы мне поможете? Я приняла решение мгновенно. Страшно видеть слабость и беспомощность сильного человека. — Постараюсь. Мы обговорили все пункты контракта, после чего я достала блокнот, ручку, диктофон и попросила: — Расскажите мне о сыне. — Юрий был современным молодым парнем. Увлекался техникой, работал в фирме по ремонту аудио-видеоаппаратуры, компьютеров, принтеров и прочей оргтехники. Последнее время мы редко виделись. Оба были заняты работой. — Он жил отдельно? — Да, у него была своя квартира. — Кому она достанется? — Наверное, нам с женой, год назад мы ее Юре подарили, теперь назад получим. — Как и где погиб ваш сын? — Ударили по голове. Нашли Юру у него дома. — Ограбление? — Вроде бы ничего не украдено, — неуверенно ответил Андрей Алексеевич. — Мы со следователем осмотрели каждый закуток. Все деньги и аппаратура на месте. Утверждать трудно, давно к нему не заходил, но… — Отставной генерал на миг запнулся, потом решил быть объективным до конца: — У него даже золотую печатку с агатом с пальца не сняли. Я помолчала, обдумывая возможные варианты. — У вашего сына были враги? — Нет. — Все так говорят. Постарайтесь припомнить: старые обиды, неприятели, школьные недруги — все важно. — Татьяна Александровна, я говорю только то, в чем уверен. — Хорошо, а друзей у Юры было много? — Да. Он был очень общительным. — Назовите мне несколько фамилий и, если вспомните, номера телефонов. Андрей Алексеевич удрученно посмотрел на меня. — Я был слишком занят, чтобы обращать внимание на всех, с кем Юрий общался. Школьные и институтские товарищи, сотрудники фирмы, клиенты — это же десятки людей. В этом вам скорее Нина поможет, моя младшая дочь. Она в курсе всех связей брата. Я поймала себя на том, что разговор начал меня раздражать. Генерал не может вспомнить ни одного друга или близкого знакомого своего сына, зато твердо заявляет, что врагов у покойного не было. Попробую зайти с другой стороны: — А как насчет девушек? — В каком смысле? — У Юры была невеста, постоянная… э-э… подруга? — Нет. — А временные связи? Андрей Алексеевич одарил меня негодующим взглядом и стал посматривать на часы. — У вашего сына были какие-нибудь вредные привычки? Я имею в виду карты, казино, скачки, собачьи бои? — заторопилась я, чувствуя, что еще чуть-чуть, и меня недвусмысленно попросят. — Он курил, — подчеркнуто коротко ответил Мартынов, постукивая длинными холеными пальцами по столу. — Вряд ли я расскажу вам нечто интригующее и полезное для расследования. Найдите убийцу, и мы поговорим вновь. А сейчас, извините, я заехал в контору на минутку, отдать распоряжения на то время, что меня не будет. Сами понимаете, какие у меня сейчас хлопоты… Я собиралась рассердиться и поставить грубияна-вояку на место, но, приглядевшись, заметила: равнодушный тон и командирские замашки — лишь маска. Андрей Алексеевич продолжает жить, работать, общаться по привычке, по инерции. Не надо быть психологом, чтобы понять, потеря сына — огромный удар для него. Возможно, если я отыщу и засажу за решетку преступника, несчастный отец сможет вздохнуть свободнее и смотреть в будущее без отчаяния и бессильной ярости. — Прежде чем я уйду, — терпеливо произнесла я, — будьте так добры, снабдите меня адресами вашей дочери, квартиры и места работы Юры, а также вашим собственным. Генерал написал на листке бумаги несколько слов и протянул его мне: — Нина живет с нами. Сейчас она дома. — Еще один вопрос. Вы помните, как зовут оперативника, который ведет это дело? — Кажется, Мельников… У меня записано. Да, точно. Вам нужен его телефон? — Нет, спасибо. — Телефон Андрея Мельникова, моего давнего и хорошего знакомого, я знала наизусть. — Буду держать вас в курсе. Распрощавшись с отставным генералом, я поспешила на место преступления. Если фортуна мне не изменит, я вполне могу застать там Андрея и выведать у него дополнительные факты и подробности. Вскоре я въезжала в нужный мне двор. У девятиэтажки, в которой до вчерашнего дня проживал Юрий Андреевич Мартынов, стоял милицейский «газик». Рядом курили несколько мужиков. Вид они имели серьезный и невыспавшийся, но так как других источников информации не наблюдалось, я направилась к ним, однако дойти не успела. Хмурое небо смилостивилось и послало мне выходящего из подъезда Мельникова. — Татьяна! Я нутром чуял, что сегодня тебя увижу. Как где какая неприятность: кража или убили кого, ты всегда рядом. Примета надежнее, чем черная кошка, перебегающая дорогу. — Ох, Андрюша, — я нежно улыбнулась, — разве не ты единственный мужчина, который всегда рад меня видеть? — Я разве сказал, что рад? Обижаться вредно для здоровья, да и как можно дуться, глядя в это ухмыляющееся, довольное собой лицо. — Андрюша, — я улыбнулась как можно ласковее, той улыбкой, от которой у мужиков обычно открываются рты, а это как раз то, что мне в данный момент нужно, — ты уже догадался, что меня наняли расследовать гибель некоего Юры Мартынова? Сдается мне, ты занят тем же. Не будь жадиной, поделись сведениями. За мной не заржавеет. — Хм. Я не вольный стрелок, я на работе. У меня нет времени на разговоры с тобой. Он явно важничал и набивал себе цену. Я сделала вид, что расстроена, разочарована и собралась уходить. — А я хотела предложить тебе кофе за счет клиента… Во дворе находилась небольшая забегаловка с гордым названием «Орлиное гнездо». Крутая лесенка вела в полуподвальное помещение. Пройтись по ней было не легче, чем одолеть кручи Кавказа. — Думаю, часок я смогу тебе выделить, — благосклонно грохотал Андрей, идя впереди. — Но одним кофе ты и твой клиент не отделаетесь. Я сегодня не завтракал. — Каждый раз, когда мы встречаемся в связи с убийством или ограблением, первым делом выясняется, что ты не завтракал. Странная закономерность, не находишь? — Но-но! Я не людоед. Просто я очень занятой человек, готовить мне некогда, а персональной домработницей в виде жены еще не обзавелся. Пока. Я искоса глянула на собеседника. И на этого закоренелого холостяка весна действует. Скоро все кругом переженятся и замуж повыходят. Жаль, в домработницы я совершенно не гожусь. Скорее я принадлежу к тем женщинам, которым кофе в постель подают и цветы каждый день дарят. В кафе было всего четыре столика, и, несмотря на раннее для завсегдатаев время, свободным оказался только один. Все посетители с увлечением поедали первые и вторые блюда и лишь изредка негромко переговаривались. Тихо подвывала музыка, бармен читал газету, официантка, беззвучно шевеля губами, разгадывала кроссворд. Спокойная атмосфера. Мы назаказывали разнообразной снеди и уселись на свободные места. Я достала блокнот. — Чем порадуешь, Андрюшенька? — Рыба у них вполне съедобная, а капуста в винегрете жестковата. Я с ангельским спокойствием закурила и предложила сигарету Мельникову, но он отказался, сославшись на бронхит. — Убитый — Юрий Андреевич Мартынов, двадцати семи лет от роду, являлся сотрудником небольшой, но весьма преуспевающей и многообещающей фирмы с простым названием «А-V». — Отношения с начальством? — По предварительным данным — прекрасные. Все в один голос твердят, что потерян ценнейший работник, профессионал высокого класса, что фирма понесла невосполнимую утрату. — Ясно. Отец парня сказал мне, что Юру ударили по голове. Не может ли это быть несчастным случаем? Споткнулся, упал, ударился об угол. Что говорят медики? — От них пока ничего не слышно. Но не надо быть судмедэкспертом, чтобы определить причину смерти. — Мельникова, похоже, задело мое недоверие. — Голова парня расколота почти надвое, и рядом валяется альпинистский топорик, лезвие все в крови. Отпечатков пальцев на нем нет. Типичное убийство. — Н-да. — Я задумалась. — Следы борьбы, драки есть? — Квартира подверглась тщательному обыску. Кто-то ее буквально вверх дном перевернул. А была ли драка, кто знает? — Взглянуть бы хоть глазком! Вдруг что-нибудь обнаружу, не замеченное вами. Плюс — впечатление об убитом составлю. Ни нежный взор, ни мольба в голосе сытого Мельникова не разжалобили. Скорее, наоборот, рассердили. — Там работали специалисты, — отрезал Андрей. — И если они ничего подозрительного не нашли, то ничего и не было. Не надо из нас идиотов делать. Лучше версию подкинь. — Хоть три. — Я стала загибать пальцы. — Парень был шантажист, или наркоторговец, или наемный убийца, или шпион по промышленным объектам, или перекупщик краденого, или… — Стоп. Ты назвала уже пять версий, но ни одной стоящей. — Почему? — обиделась я. — Чем меньше фактов, тем больше предположений, за что убили, не так ли? Все мои версии вполне соответствуют полученной от тебя информации. Так почему бы убитому не быть главарем какой-нибудь банды? Андрей ни с того ни с сего начал горячиться: — Вечно вы, частные детективы, навыдумываете всяких гадостей, опорочите честное имя человека! Вам лишь бы гонорар побольше отхватить. А может, родственникам и не стоит знать, кем был покойный… Им ведь еще жить и работать в нашем городе. Странно. Раньше он не считал меня непорядочной, жадной и бездушной особой. Что же изменилось? В его словах проскальзывала личная заинтересованность. Его волнует именно Юрино честное имя. Как бы то ни было, терпеть подобные наскоки я не намерена. — Ты забыл, цель у нас одна, хотя тебе платят зарплату деревянными, а мне «зелеными». Восстановить справедливость. Найти убийцу, оправдать невиновного, отыскать пропажу, не так ли? Мельников остыл так же быстро, как рассердился. — Ладно, забудем. Я успел пообщаться с родителями Юры, его сестрой, лучшим другом, начальником, соседями… — Когда же ты успел? — Так ведь убили его вчера вечером. Никто из соседей ничего не видел и не слышал. Труп обнаружила приехавшая в девять вечера сестра. Бедная девочка! Она пережила ужасное потрясение. — Действительно кошмар! Сколько ей лет? — Двадцать три. Она так страдала, пыталась держать себя в руках, но голос выдавал и взгляд… Я поперхнулась кофе. Вот уж не предполагала, что мой друг, видевший сотни разнообразных смертей и тысячи расстроенных родственников, настолько сентиментален. Или причина изменения мировоззрения Мельникова кроется в Юриной сестре? Интересно, она хорошенькая? — Так вот, — продолжил Андрей, с трудом очнувшись от волнующих его воспоминаний, — все перечисленные люди, знавшие убитого, заявляют, что он был чудесным человеком, добрым, трудолюбивым, непритязательным, щедрым и отзывчивым. Я прокашлялась, прежде чем робко предложить очередную версию, навеянную тем обстоятельством, что нынче на улице весна и ее пагубному влиянию подвержены не только грозные блюстители закона, но и простые смертные. — Значит, не обошлось без женщины. — У парня никого не было. По крайней мере последние несколько месяцев. Правда, Юрины родственники считают, что он искал себе подружку, и весьма целеустремленно. Недавно познакомился с двумя девушками, встречался пару раз. Само собой, не сразу с обеими, а по отдельности. Но дальше дело не пошло. Со слов Нины, его сестры, обе оказались скучными и страшными, а ее братец был достоин лучшей доли. — Какие нескромные запросы! — Каждый имеет право на выбор. Тем более если от него зависят твои жизнь и счастье. За это не убивают. — Может быть, брошенные девушки думают иначе? — С обеими он встречался раз или два, расстались они мирно, по взаимному согласию. Я, конечно, проверю любую теорию, даже самую безумную. С мотивами преступления у меня неувязочка. Смерть парнишки была никому не нужна. — Тяжелый случай, — согласилась я. — Слушай, а не могли Юру убить по ошибке? Адрес перепутали или его самого с кем-то другим. — Ох как расплывчато, — вздохнул Андрей, откидываясь на спинку стула. — Мне теперь весь город прикажешь переворошить? — Ради прекрасных глаз Нины постараешься, — брякнула я наобум и тут же поняла — мои догадки небеспочвенны: Андрей побагровел так, что я даже испугалась, как бы его удар не хватил. Пришлось заглаживать промах, извиняться за бестактное высказывание, пока мы не рассорились в пух и прах. Чувства — дело тонкое, обращаться с ними надо осторожно. О чем, кстати, меня магические кости предупреждали. Мои старания не прошли даром. Лицо следователя расслабилось и подобрело. — Куда же я денусь? Проверю и эту версию. Ничем не хуже других. — А какие еще остались? — Например, убийство парня может быть связано с его выездной ремонтной деятельностью. Он обслуживал в день до десятка клиентов, объезжал десяток адресов. На одном из них он мог стать невольным свидетелем какого-то правонарушения, взять случайно какую-нибудь важную улику и тем самым стать для неизвестного пока преступника опасным человеком. В общем, каким-либо образом спровоцировать убийство. — Да, поистине работы у тебя непочатый край. — У меня четыре подобных дела, — скромно потупился Мельников, — одна надежда — ты мне поможешь с Юриным убийством. У тебя же стопроцентная раскрываемость. Я заулыбалась. Лесть — великое изобретение человечества, второй верный путь к сердцу после желудочно-кишечного тракта. — Чем смогу, помогу. Взаимовыгодный обмен информацией есть основа человеческих отношений. — Спасибо за завтрак. Или это уже обед? — ухмыльнулся Андрей, поднимаясь. Я тоже встала. Пора переходить от разговора к делу, то есть двигаться к очередным собеседникам. На прощание я обрадовала своего приятеля заявлением, что обязательно позвоню завтра-послезавтра, узнать о ходе расследования. Мой путь лежал к дому Юриных родителей, который, как назло, находился неблизко. Дождь усилился, и я основательно промокла, пока бежала от «Орлиного гнезда» до машины, а потом от машины к нужному подъезду. За время, проведенное в дороге, ни одной путной мысли в моей намокшей голове не появилось. Слишком мало данных для того, чтобы делать выводы, даже предварительные. Убитый был почти идеалом, убийство совершено почти идеально: ни отпечатков пальцев, ни свидетелей, ни забытых записных книжек или визиток убийцы. Но факт остается фактом — парень мертв, преступник на свободе, и между этими двумя людьми должна быть связь. И я ее найду. Дверь мне открыла худенькая большеглазая девушка с густыми темно-рыжими волосами. Она окинула мою дрожащую фигуру жалостливым взглядом и молча посторонилась, давая мне пройти в прихожую. Когда я заговорила о цели визита, девушка прервала меня: — Снимайте плащ и идемте на кухню греться. На кухне уже кипел чайник, на столе появились конфеты, пирог с яблоками, бутерброды с сыром и колбасой. — Родителей нет. Они только что уехали в похоронное агентство и вернутся, должно быть, не скоро. Да вы ешьте, не стесняйтесь. Есть я не хотела — выпитый в «Орлином гнезде» слабенький кофе плескался в желудке, как священное море Байкал, и грозил штормом любой другой пище, но из вежливости взяла чашку. Человек с чашкой обычно внушает доверие — руки заняты и на виду. К тому же подспудно считается, что гость, разделивший с тобой угощение, не затевает ничего дурного. Сколько же умных людей ловилось именно на этом! С другой стороны, девушка пока вела себя как круглая дура. Я потрясенно рассматривала изящную рыженькую красавицу, доверчиво открывшую дверь совершенно незнакомому человеку и угощавшую пришельца пирогом, не выяснив причины посещения, в то время как ее родители отсутствуют и она находится в квартире одна. Ясно, почему Мельников после общения с этой девушкой подался в романтики. — Вы Нина? — Да. Неужели я не представилась? Вам с лимоном, с сахаром? — Спасибо. Меня зовут Татьяна Иванова. — Я замолчала, подбирая слова. — Я знаю, у вас большое горе… Личико девушки омрачилось. Огромные глазищи наполнились слезами, но она сдержалась, лишь сжала кулаки и закусила губу. Я почувствовала себя неуютно. Черствый, бездушный детектив. С другой стороны, что мне еще остается? Я попыталась оправдать свое присутствие, говоря в большей степени себе, чем девочке напротив: — Я понимаю, что сейчас не самое удачное время для расспросов, но… Нина испуганно схватила меня за руку, решив, наверное, что я собираюсь извиниться и откланяться. — Оставайтесь, прошу вас! Мне совсем не страшно сидеть одной, просто… Когда ушли папа с мамой, я забилась в уголок дивана, смотрела на дверь и мечтала, чтобы кто-нибудь пришел навестить меня. Все равно кто… По телефону звонить, зазывать в гости на час неудобно, у людей свои дела, работа. А я из-за своих дурацких страхов нарушу их планы. Мне ничего больше не оставалось, как гипнотизировать дверь в надежде, что кто-то меня спасет. Вы откликнулись на мой мысленный зов, вы моя спасительница! Не бросайте меня, прошу вас! — Конечно, я останусь. — Сама судьба послала вас мне. Можно я буду называть вас Таней? — Нина наконец отпустила мою руку, удостоверившись, что я никуда не убегу. — Уверена, мы подружимся. Обезоруживающая прямота. — Мне очень не хочется тебя расстраивать, — удрученно произнесла я после некоторой внутренней борьбы. — Я здесь из-за трагической гибели твоего брата. — Бедный Юрочка, — пролепетала девушка, но на этот раз более спокойно. — Так неожиданно… Он был просто создан для счастья: молодой, здоровый, красивый. Хотите, фотографии покажу? Не дожидаясь моего ответа, она вылетела из комнаты. Пока ее не было, я быстренько выплеснула большую часть содержимого своей чашки в кадку, где росло растение с крупными кожистыми листьями — то ли лимон, то ли фикус. Говорят, заваркой хорошо удобрять почву. К тому же на темненькой землице чай совсем не заметен. Интересно, я когда-нибудь расскажу, зачем пришла? Неудобно как-то получается. Нина вернулась очень быстро, таща увесистую гору фотоальбомов. — Вот! — чуть отдышавшись, затараторила Нина. — Юра маленький, до школы, первый класс, мы с ним на аттракционах, выпускной вечер, правда, красавец? Его обожаемый университет, Маша, он с ней встречался два года, потом она уехала в Израиль, а это Лена — моя подруга. Ей безумно захотелось сфотографироваться с Юрой, чтоб девчонкам показывать. Илюшка, друг его закадычный, они на Волге, на дне рождения, на концерте «ДДТ», с обезьянкой на проспекте. Юрина работа, его начальник Филипп, молодой, правда? Их сотрудники: Антон и Лиля. Одна из последних фотографий: Юра, я, папа и мама. Я откладывала на стол заинтересовавшие меня снимки, где Юра был с людьми, с которыми мне, возможно, придется встретиться. Мой взгляд остановился на фото, где Юра был один. Он мало походил на сестру: темноволосый, светлоглазый, уши оттопырены. Разве что сложен так же изящно и улыбается с тем же лукавым задором. — Вы не очень похожи, — я посмотрела на сидящую рядом рыжеволосую красавицу, раздумывая, как начать разговор, как представиться, как не оттолкнуть собеседницу расспросами. — Мы не родные. То есть не совсем. Юрин отец, первый мамин муж, был летчиком и погиб при испытаниях. Но мой папа воспитывал Юрку с четырех лет и любил как сына. Они никогда не ругались, у нас вообще была самая счастливая семья в мире! Жаль, что Юра год назад переехал в свою квартиру. Скучно стало, но родители твердо решили, что он заслужил отдельное жилье, куда и друзей, и девушку, и жену не стыдно будет привести. Любопытные новости. Я решительно отодвинула чашку. — Ты, должно быть, удивляешься моему появлению… — Неправда, я радуюсь! — горячо перебила Нина. — Я частный детектив. Меня нанял твой отец для проведения независимого расследования убийства твоего брата. Сегодня я уже разговаривала с Андреем Алексеевичем и со следователем, ведущим Юрино дело. Теперь твой черед. Ты должна постараться мне помочь. Возможно, я не слишком удачно приехала, но дорога каждая минута. — Особенно когда за ускоренное расследование обещано вознаграждение. — Нет, удачно! — запротестовала добрая девушка. — Я с первого взгляда поняла, ты приехала поддержать меня и нашу семью в трудный час. Сейчас ты только подтвердила мои мысли. Ты найдешь и засадишь за решетку убийцу моего братика. Огромное спасибо за участие! Мне стало как-то неуютно. В конце концов, я не ангел-хранитель. Не люблю, когда в меня слепо верят. Нет, я, конечно, умница-красавица, но живой человек и тоже иногда ошибаюсь. А вдруг удача покинет меня и в этот раз я не смогу отыскать преступника? — Я абсолютно уверена, теперь справедливость восторжествует! — продолжала радоваться Нина. — Нина, сосредоточься. — Я взяла разговор в свои руки. — Скажи мне, неужели не было ничего подозрительного в поведении брата, его знакомых, друзей, сослуживцев? — Все было как всегда. — Никого нового в Юрином окружении не появилось? — Нет, — уверенно заявила преданная сестренка. — Я бы знала. — А новая девушка? Он вроде бы встречался даже не с одной, а с двумя. Кто они такие? Как познакомились с Юрой? — Ох, смешная история. После Машиного отъезда за границу у брата личная жизнь застопорилась, никак не мог найти подходящую барышню, которая его по всем пунктам бы удовлетворяла. С одной стороны, он всех женщин непроизвольно сравнивал со своей первой любовью, которая внезапно оказалась самой умной, красивой, веселой и так далее, хотя за два года их близкой дружбы он о Машиных замечательных качествах вспоминал только к Восьмому марта и ее дню рождения. — Обычная ситуация, — согласилась я. — С другой стороны, — продолжила моя проницательная собеседница, — где в нашем городе приличному человеку познакомиться с приличным человеком? На улице приставать — морду набьют, кафе и рестораны честные девушки не посещают. — Ну почему же… — возразила я. — Час назад я пила кофе со следователем в какой-то полуподземной столовой с дурацким названием, той, что около Юриного дома. — Исключения только подтверждают правило, — погрозила мне пальцем Нина. — Потом, ты же с этим милиционером не в кафе познакомилась. В девяносто девяти случаях, кроме неприятностей, в нынешних забегаловках ничего не подцепишь. Остаются друзья и объявления в газетах. Все Юрины друзья, кроме Илюши, женаты по сто лет и водят знакомства лишь с семейными парами. Вот братец помаялся, потосковал и купил «Что кому». — Что? — удивилась я. Хорошенькое совпадение! — Точно. Попытка не пытка. Первый раз он остановил свой выбор на, как она сама написала, скромной, трудолюбивой, преданной и ласковой девушке. Они созвонились, встретились и… — И что же? — заинтересованно поторопила я Нину, вставшую налить нам по пятой или шестой чашке чая. Везет сегодня то ли лимону, то ли фикусу, агроном-любитель (то есть я) задался обеспечить его удобрениями до конца растительной жизни. — Скорее всего она никого не хотела обмануть. Но ее скромность и трудолюбие заслонили сто двадцать килограммов веса и несимпатичная рожица. Любовь не состоялась. — Эти мужчины слишком привередливы! — возмутилась я, представив себя на месте отвергнутой. — Жить-то с человеком, не с внешностью, а им всем манекенщиц подавай. — Ты права, — смутилась красавица Нина. — Мне стыдно за свою иронию. Конечно, дело в душе, а не в привлекательном теле. Единственным оправданием моему брату может служить то, что он весил почти вполовину меньше и, по-моему, по-детски испугался габаритов новой знакомой. Я посмотрела на фото. Юра не выглядел ни атлетом, ни толстяком. Средний рост, средняя комплекция. — Женщин надо носить на руках, — подвела итог Нина. — Значит, выбирать парням надо ту, которую они могут поднять. — Спорный вопрос, — пробурчала я, но спорить со мной никто не стал. — Второй раз Юра ответил на объявление примерно такого содержания: девяносто—шестьдесят—девяносто (это обхват груди, талии и бедер) плюс вес — пятьдесят, возраст — девятнадцать, ищу мужика с высшим образованием, машиной, квартирой с телефоном и в центре города. Юра решил, что подходит. — Я бы никогда не ответила на такое объявление! — перебила я рассказчицу. — Ясно, она или дура непроходимая, или расчетливая акула, готовая намертво вцепиться в жертву. — Что ты хочешь от мужчин! Она оказалась именно такой, как ты говоришь, — подтвердила Нина, — смазливая, тощая, модно одетая и при этом хитрющая дура. Ее кругозор ограничивался сведениями о тряпках и поп-звездах, почерпнутыми из расплодившихся ныне журналов с яркими картинками. Юрке немедленно стало скучно, и он распрощался с этой девицей. Брат и сестра, наверное, были очень близки: такие мелочи о брате знает не каждая сестра. Лучший источник сведений мне не найти, повезло. Вслух же я сказала, подразумевая Юру: — Н-да, не везло ему. — Последний раз брат решил рискнуть незадолго до гибели. Девушка запнулась и судорожно вцепилась пальцами в чашку. До меня дошел смысл сказанного. — Был последний раз? Юра познакомился еще с кем-то? — Не успел. Купил в прошлую среду последний выпуск «Что кому», внимательно изучил его, выбрал три объявления и в субботу разослал письма. — Ты знаешь, кому он написал? Ты видела эту газету? Кого он выбрал? Я лихорадочно вспоминала, не было ли среди Елизаветиной почты чего-нибудь похожего на Юрино послание. Надо будет обязательно поискать… Хотя особое значение письму вряд ли стоило придавать. Маловероятно, что найденная мной тонюсенькая ниточка приведет к убийце. Да и ниточка ли это? — Нет, но думаю, именно об объявлениях, девушках и знакомствах с ними хотел поговорить со мной Юра, когда пригласил к себе в воскресенье. Я ему давала советы, что лучше надеть, куда сводить, ну и все такое… — Так ты поехала к брату по его приглашению? — Да. Я никогда не прощу себе, что опоздала почти на час! — Он звал тебя к конкретному часу? — К половине девятого вечера и очень просил не задерживаться, словно предчувствовал, что я смогу ему помочь. Я никогда, понимаешь, Таня, никогда раньше не опаздывала! Ни разу в жизни. Всегда раньше приезжала на любую встречу когда на десять минут, когда на сорок. Никогда себе не прощу! — Наверное, тебе что-то помешало явиться вовремя, — попыталась утешить я загрустившую собеседницу, вспоминая, сколько раз я опаздывала, когда на час, когда на два. — Или кто-то. — Я сейчас подумала, — Нина уставилась на меня огромными печальными глазами, — если бы я успела, я могла бы предотвратить преступление или застать убийцу в квартире. — И лежать сейчас рядом с братом в морге, — жестко оборвала я ее самобичевание. — Твои родители с ума сошли бы от горя. — Ты опять права. Хорошо, что ты слушаешь мои глупости и вразумляешь меня. Юра вчера позвонил в половине восьмого вечера, сказал, что надо подъехать через час, важный разговор будет. — Вот как? — заинтересовалась я. — Он не уточнил, о чем? — Сказал еще, чтобы я приготовилась сильно удивиться. — Он был взволнован? — Нет, скорее обрадован. Мне показалось, когда говорил, он улыбался. — Больше ничего не добавил? — Нет. — Нина сосредоточенно нахмурилась. — Просил поторопиться, а то мало ли как дело обернется. Таня, он предвидел свою смерть! — И улыбался при этом? — Я покачала головой. — Должно быть, он хотел сообщить тебе какие-то приятные новости: в «Лотто-миллион» выиграл, с девушкой познакомился и сразу влюбился. — Да, наверное. Как назло, когда я прибежала вчера на троллейбусную остановку, произошла жуткая дорожная авария, и никакой транспорт не ходил. Я пешком двинулась до проспекта, там можно сесть на автобус, и ждала его сорок минут. — Почему же ты машину не поймала? Такси или частника. — Что ты! Разве можно! Это же так опасно! Увезут куда-нибудь, и хорошо, если жива останешься. Нина помолчала, а потом робко призналась: — Если бы я знала, что произойдет, обязательно поймала бы машину. — Когда ты приехала, дверь в квартиру брата была открыта? — Да. По словам следователя, никаких следов взлома. — Юра открыл дверь убийце сам? Похоже, к нему пришел старый знакомый. — Вовсе нет! Он был такой доверчивый! Всем подряд дверь открывал: цыганам, агитаторам, коммивояжерам, водопроводчикам — совершенно посторонним людям, ни у кого документов не спрашивал. — Семейная черта, — брякнула я. — Его сестра поступает точно так же. Я — живой пример ее феноменального легкомыслия. — Обычно я спрашиваю, кто там. Но сегодня я не в состоянии была ни о чем думать, к тому же я ждала хоть кого-нибудь, кто спас бы меня от одиночества и тяжелых мыслей. Ну, опять она за свое. — Мне пора, — улыбнулась я. — Ты больше ничего ценного для расследования не помнишь? Я оставлю номер своего телефона. — Посиди еще! — взмолилась бедная девушка. — Пожалуйста! — Я бы с радостью. Но у меня запланировано еще несколько встреч: с сотрудниками Юры, с его друзьями. Под лежачий камень, как известно, вода не течет. Зазвенел дверной звонок. — Мама с папой! — радостно взвизгнула Нина и улетела в прихожую. Итак, я выяснила следующее: перед самой гибелью Юра получил какие-то хорошие новости и позвал сестру. Затем явился убийца, то ли Юрин знакомый, то ли нет, и был впущен. Преступник завладел альпинистским топориком, кстати, чьим? Дождался, пока хозяин отвернется, или сам чем-то его отвлек и раскроил ему череп. После чего переворошил все вещи и улизнул прямо перед приходом Нины. Что же он такое искал? Может, покойный действительно выиграл крупную сумму денег или ценный приз? Обрадовался, рассказал кому-то, за что и поплатился. Но тогда бандит позарился бы и на деньги, технику, золотой перстень с агатом. Не все ли равно, что воровать? Мои размышления прервали появившиеся на кухне Нина и молодой высокий мужчина. Его нельзя было назвать красивым, но сердце отчего-то забилось сильнее. Атлетическая фигура с широченными плечами, густые светло-русые волосы, серые внимательные глаза, то притягивающие, то пригвождающие к месту. Плюс безупречно скроенный и отлично сидящий на нем серый костюм, белая рубашка, строгий темный галстук и вычищенные до блеска ботинки. Это при необъятных лужах и грязи по колено на улице! В любовь с первого взгляда я не верю, но симпатия с первого взгляда в природе существует. Первое мое впечатление (а оно, говорят, самое правильное) о новоприбывшем было: вот он каков, настоящий мужчина. — Илья Журавлев. Парень протянул мне руку и крепко пожал мою дрогнувшую от непонятного волнения ладонь. Что это со мной происходит? Простудилась, что ли? — Татьяна Иванова. Я улыбнулась. Нина завертелась у плиты с чайником и кастрюльками, добродушно напомнив мне: — Видишь, как удачно. Ты хотела его видеть, вот он и пришел. — Вы хотели меня видеть? — приподнял одну бровь друг убитого. Мне захотелось сказать что-нибудь оригинальное и одновременно расположить парня к себе. — Мужчину в костюме и галстуке, а также в чистых ботинках, несмотря на погодные условия, я желаю встретить уже двадцать с лишним лет. — С внутриутробного периода? На вид вам лет девятнадцать. Один—один, победила дружба. Умен, галантен, не слишком ли много достоинств для одного индивидуума? Должно быть, он бабник, игрок и пьяница. Тоже неотъемлемые качества настоящего мужчины. Взглянув на невесело сгорбившуюся на табуретке Нину, я почувствовала болезненный укол совести и дала себе зарок не отвлекаться на пустяки. — Я частный детектив, расследую убийство Юрия Мартынова по поручению его отчима. Поэтому я собиралась познакомиться и побеседовать со всеми, кто способен пролить свет на это загадочное дело. — Вы уверены, что убийцу схватят? В том, что я его найду, я была уверена, а вот схватят ли? За мою обширную практику встречались случаи, когда преступнику удавалось обойти правосудие или договориться с ним. Но ради сидящей рядышком Нины я решила слегка исказить истину. К тому же немного саморекламы никогда не помешает. — Конечно. У меня безукоризненная репутация детектива, который всегда доводит дело до конца. Недели через две-три, не позже, вы соберетесь на этой кухне и выпьете за успешное завершение моего расследования. — Готов поспорить, — Илья дернул девушку за волосы, легонько потрепал по щеке, и она слабо заулыбалась, — что праздник по поводу захвата бандита состоится куда раньше, еще на этой неделе. Во мне вдруг шевельнулась ревность, а потом раскаяние: парень пришел утешить сестру друга, которую знает чуть ли не с пеленок. Не люблю чувствовать себя лишней. Я решительно встала. — Илья, мне надо задать вам несколько вопросов, и лучше это сделать не здесь. Я понимаю, вы пришли выразить свои соболезнования, не хочу мешать, но… Парень быстро встал, отряхивая пиджак от невидимых пылинок. — Соболезнования раскрытию убийства не помогут. Вы собираетесь сегодня на место Юриной работы поговорить с его сослуживцами? — Да. — Я на машине. Могу вас подвезти. По пути отвечу на ваши вопросы. Я, направившись было к двери, замерла в замешательстве. Позволить поухаживать за собой или сообщить, что я не беспомощна, средства для передвижения имею? На обмане отношений не построишь, это мы уже проходили. Пусть знает, с кем имеет дело. — Я тоже на машине. Город большой, думаю, мы найдем место для беседы. Илья кивнул, вынул из внутреннего кармана шоколадку и положил на стол перед рыжеволосой красавицей, пообещав на прощание: — Не скучай. Вернусь попозже. Та лишь благодарно всхлипнула. По-моему, у Андрюши Мельникова нет ни единого шанса. Выйдя из подъезда, я замерла как вкопанная. Там, где должна была стоять моя «девятка», пузырилась под дождиком огромная лужа. Не обращая внимания на потоки льющейся с неба воды, я рванула к луже и закружилась в поисках хоть какого-то следа. Какая наглость! Полный беспредел! Что за город, что за страна такая дурацкая! От досады я топнула ногой, окатив себя брызгами. Илья, до этого молча наблюдавший за мной, забеспокоился и утащил меня обратно под козырек подъезда. — Сволочи! — прорычала я разъяренно. — Пусть не думают, что им это с рук сойдет! Нашли кого грабить. — Надо в милицию позвонить. Может, еще найдут. Я почувствовала стыд за то, что потеряла над собой контроль, дала эмоциям взять верх над разумом. Провела рукой по мокрым волосам, взглянула на невозмутимого спутника. — Извини за истерику. Не каждый день у меня уводят машину. — Неправда, ты замечательно держишься. Чем я могу тебе помочь? Подвезти до районного отделения милиции? — Нет уж, спасибо. Сами разберемся. Я достала сотовый и набрала номер, который, думала, мне никогда больше не пригодится. Отозвался молодой незнакомый голос: — Чего надо? — Крюка позови. — А кто его спрашивает? — Татьяна Александровна Иванова. — А по какому вопросу? — По личному. Не заставляй меня ждать. Наверно, секретарь известного уголовника и вора в законе неправильно понял мою последнюю фразу, или просто день выдался такой неудачный, но в следующий раз трубка ожила минут через шесть-семь. — Что надо, Иванова? — Повежливее бы вы, Иван Дмитриевич. Вы все-таки мой должник. Забыли разве? — Потому и говорю с тобой, что помню, — с явным неудовольствием сказал Крюк. — Что у тебя за дело? — Машину угнали. — Бежевая «девятка», номер такой-то, на лобовом стекле игральные кости? — Да, — подивилась я осведомленности старого знакомого. — Так вы знаете, где она? — Нет. Я чуть не рассмеялась. Разговариваем, как персонажи анекдота. Крюк прокашлялся и добавил: — Но через пару часов буду знать. Куда ее пригнать? — Адрес мой продиктовать? — Не надо. — И еще, — я кровожадно оскалилась. — Пришли мне того умельца, которого угораздило ее умыкнуть. — Может, лучше я сам его проучу? — неуверенно предложил вор. — Навек запомнит… Но я была непреклонна. Имею я право лично познакомиться с человеком, испортившим мне вечер? Пряча сотовый, я подняла глаза на человека, который мог улучшить мне настроение. — Твое предложение еще в силе? — Конечно. — Илья вдруг лукаво мне подмигнул. — Знаешь, у меня иногда возникает чувство, что все, чего бы я ни захотел, исполняется. — Ты хотел, чтобы у меня угнали машину? — Я хотел тебя подвезти. Хороший знак. Или я ничего не понимаю в мужчинах, или я ему нравлюсь. Эх, весна, весна! Видно, и я не являюсь исключением из общего правила, и на меня действуют ее чары, и мне хочется быть любимой. Главное, чтобы взаимно. Тачка у Ильи Журавлева оказалась далеко не крутая: старые «Жигули», «пятерка» цвета морской волны. — «Мерседес» намечается в будущем году, — в ответ на мой слегка разочарованный вид пошутил парень. Или не пошутил? — Многим в твоем возрасте финансов хватает лишь на общественный транспорт, — попыталась я загладить неловкость. — Или автомобиль тебе предки подарили на окончание школы? — Заработал на шикарных улыбках толстосумов. — Каким образом? Ты рекламный агент? — Я стоматолог. — А я думала, вы с Юрой вместе в университете учились. — Наша дружба началась в восьмом классе. Мы с родителями только переехали в город. Я был новичком, тихим и забитым очкариком. — Что-то не верится! — Ты меня раскусила. На самом деле я был толстым и неповоротливым увальнем, а Юран — маленьким и худым. Чем не пара? Я не могла понять, серьезно он говорит или нет. Но то, что парню сейчас тяжело и муторно, видно было сразу. Он словно старался отгородиться от мира забором равнодушия, насмешливых, чуть горьких слов. Засунул боль о погибшем друге в дальний уголок сердца, спрятался за привычной вежливой маской и примчался к Юриным близким, утешить и поддержать их в трудный час. — Ты знаешь, куда ехать? — Да. Я не раз бывал у него на работе. Мы рванули с места и помчались по темнеющим улицам. — Когда ты в последний раз видел Мартынова? — В среду. Он купил «Что кому», и мы смеялись до икоты, выбирая ему очередную невесту. Сидели у него, пиво пили. — У тебя-то проблем с девушками нет? Я и не заметила, когда мы перешли на «ты», непроизвольно получилось. Илья промолчал, и я, вдоволь налюбовавшись его профилем, первой продолжила разговор. Но к девушкам я еще вернусь… — Ты знаешь, кому он написал? — Знаю, кому он собирался написать: блондинкам и красавицам. — Опять? — Нина рассказала тебе страшную историю о неудачных знакомствах ее братика? На этот раз мы искали послание с изюминкой. Но встретиться ни с одной Юран не успел. — Откуда ты знаешь? — Последний раз я разговаривал с ним по телефону в четверг вечером. Он намеревался написать письма в пятницу и отправить их в субботу. Тогда к девушкам они попадут, точнее, уже попали, сегодня, в понедельник. Итак, любовь не состоялась. Ага! Вот, значит, чью фразу повторяла давеча Нина. Илья внезапно затормозил машину перед светофором. — Чуть на красный не проехали. — Не нравится правила нарушать? — Я — законопослушный, скучный и занудный. — Не верю. Наверно, мой голос прозвучал слишком серьезно, так как мой хладнокровный водитель с улыбкой взглянул на меня. Я улыбнулась в ответ. Интересно, Илья сам попросит мой телефон или мне придется всучивать его силком, под предлогом обмена информацией для расследования убийства его друга. Как назло, мы уже добрались до офиса фирмы «A-V». — Можно пойти с тобой? — Если пообещаешь отвезти меня потом домой. — Договорились. После короткой перебежки по мокрому двору мы спустились по небольшой, но крутой лесенке в полуподвальное помещение. Постояли немного у запертой двери и пошли обратно. — Еще целых десять минут до конца рабочего дня, — укоризненно покачал головой Илья, поглядев на часы. — Мне сегодня во всем не везет, — посетовала я. — Если сегодня день не удался, значит, завтрашний будет успешным на сто процентов. Закон маятника. — С тобой мне, похоже, повезло. — Личный шофер к вашим услугам, леди. Я объяснила, как доехать ко мне домой, и вернулась к расспросам. — Юра вел себя как обычно? — Да. И в среду, и в четверг он был такой же, как всегда. — Он не хотел рассказать тебе какую-нибудь удивительную новость? Что-нибудь неожиданное, радостное, приятное? — Нет. А почему ты спрашиваешь? — Потому что он заинтриговал сестру и даже просил ее приехать, обсудить какое-то событие в своей жизни. — Могу сказать точно, это событие произошло после четверга. — Почему Юра не позвонил тебе? Где ты был в выходные? Илья тихонько рассмеялся. — Вопрос, достойный уст моей будущей жены. Я был на даче. Я повторила про себя его двусмысленную фразу и покраснела. Надеюсь, мне идет румянец. — Все выходные? — Да. Уехал после работы в пятницу, вернулся вечером в воскресенье. Дай прикинуть… С дачи сбежал, бросив маму, в восемь, на дорогу уходит около часа, получается, что в городе я был в начале десятого. Машин на трассе не такое безумное количество, какое бывает воскресными вечерами летом. — Чем же сейчас на даче заниматься? Разве не рано для садовых и огородных работ? — наивно поинтересовалась я. — Я дом достраиваю. Да и по участку миллион дел — вскопать, сжечь листву, опрыскать деревья, побелить их, забор покрасить… Хозяйственный мужик — как он увлеченно повествует о своих дачных подвигах. — Приехали. Леди проводить? — Может, зайдешь? Кофе попьем. Тут же я поняла, что совершила непростительный промах. — В другой раз. — Илья вновь надел вежливо-равнодушную маску. — Я должен вернуться к Мартыновым. Они нуждаются в дружеской поддержке. К тому же я рассказал все, что знал. Безобразие. Не мог скрыть какую-нибудь мелочь, чтобы иметь потом повод со мной встретиться. Илья вышел из «пятерки», обошел ее и открыл мне дверь. Выметайся, мол. — Очень приятно было познакомиться с красивой и умной леди. В наше время подобное сочетание чрезвычайно редко. Он говорил, протягивая мне руку, помогая выйти из машины, а в мыслях пребывал уже далеко, на другом конце города. — Ну что ж, — промямлила я, — запиши мой телефон, если вспомнишь важные подробности… Или неважные, или не подробности… — Я запомню. Продиктовав для верности раз пять номера домашнего и сотового телефонов, я поняла, дальше тянуть нельзя, надо прощаться. — Удачи тебе. Надеюсь, еще увидимся. — Обязательно. — Илья уже садился в тачку. — Город-то маленький. — Может, я к тебе зубы лечить приду, — сделала я последнюю попытку. — Ой! Не надо! — с притворным испугом запротестовал он. — Не дай бог рука дрогнет. Лучше я, когда ключи потеряю, найму тебя для расследования. Если, конечно, разбогатею. — Ловлю на слове! — Заметано. Тут хлынул настоящий ливень, и я, проявив нестойкость и отсутствие выдержки, рванула в подъезд и даже не помахала напоследок. Самое главное — не заболеть. Распухший нос и красные слезящиеся глаза еще никого не делали привлекательнее. А встречу с неприступным блондином я как-нибудь себе устрою. Весь оставшийся вечер я пила апельсиновый сок, чтобы предотвратить простуду, колумбийский кофе, чтобы стимулировать мыслительную деятельность, и выглядывала в окно, чтобы не пропустить возвращения моей «девятки». К сожалению, выглядывала я зря, машину мне не вернули, зато в остальном я преуспела, то есть не заболела и вдоволь наразмышлялась. Вырисовывалась следующая картина: в последнее время, перед смертью, Юра активно знакомился с девушками. Итак, опять «шерше ля фам»? Правда, была еще какая-то приятная новость, из-за которой он позвал сестру, но, возможно, и тут не обошлось без вмешательства женщины. Например, парень захотел познакомить Нину со своей избранницей, но не успел, так как получил топором по голове. Могла ли представительница слабого пола нанести такую страшную рану? Надо уточнить у Мельникова, что по этому поводу думают судмедэксперты, с какой силой и под каким углом был нанесен удар. Даже если окажется, что женщина сама не могла так ударить, она могла подговорить своего знакомого, друга. Меня также беспокоило одно обстоятельство: мой наниматель оказался не отцом, а отчимом убитого. Какие тщательно скрываемые от постороннего взгляда бури нарушали покой этого идеального семейства? Надо хорошенько надавить на Юрину мать, потрясти его сестренку. К не классифицированным пока факторам я отнесла взаимоотношения убитого парня с сослуживцами, незнакомыми мне пока друзьями и клиентами. Завтра у меня намечается напряженный и насыщенный день. Буду надеяться, что Илья прав, принцип маятника сработает и подарит мне удачу. Утром я проснулась ни свет ни заря. Лежала и гадала: фортуна уже повернулась ко мне лицом или еще только боком? Для проверки посмотрела в окно. Как ни в чем не бывало возле гаражей, целая и невредимая, стояла моя «девятка». Я распахнула створки окна и, движимая непонятным радостным возбуждением, высунулась по пояс и полной грудью вдохнула прохладный чистый воздух. Погода резко изменилась: небо изумительно синело, солнце ослепительно сияло, тротуары просыхали, на ветках деревьев узелочками набухли почки, истошно чирикали воробьи. Чем бы заняться? Для визитов вроде бы рано… В дверь позвонили. Кого это нелегкая несет? Может, угонщик машины на растерзание явился? Я с подозрением уставилась в дверной глазок, но все поле зрения заслоняла огромная охапка вербы. Сердце бешено застучало. Вдруг Илья? Как он узнал номер квартиры? А я не причесана, и майка с пятном на животе… Поспешно открыв, я еле удержалась от возгласа разочарования, но вовремя спохватилась. — Елизавета! Какой сюрприз! — Это тебе! — Соседка бочком протиснулась в прихожую. — Да помоги же! Не видишь, сейчас уроню. — Вот красота! — Я приняла из ее рук половину веток. — Где надрала? Лиза затравленно оглянулась, давая понять, что побывала в местах, опасных для жизни и репутации честного человека. Вербу мы пристроили во всю пустующую стеклянную посуду: бутылки из-под пива, водки и шампанского, банки из-под кетчупа и кабачковой икры. Очень оригинально получилось. Правда, перед высоконравственными посетителями (если таковые случайно зайдут) я себя дискредитировала полностью. Они решат, что слова «детектив» и «алкоголик» — синонимы. — Рано ты, однако, просыпаешься, — заметила я, наливая Елизавете кофе. — Я тебя с балкона увидела, когда ты из окна собиралась выпрыгнуть, а потом вдруг передумала. Надо, думаю, морально поддержать. — Спасибо. Спасла от опрометчивого шага. Надо будет в виде благодарности твоим зашифрованным письмом заняться. — Как! Ты его еще не расшифровала? — Нет. Не до него было. Я работаю над серьезным делом. Убийство молодого парня… Кстати, тебе, случайно, не приходило письмо от некоего Юрия Мартынова? — Нет, — наморщила лобик Лиза. — Но, может быть, еще придет. Я пойду за почтой попозже. — Странно, что они не отреагировали на твое объявление. Блондинка, красавица и изюминок полкило. — Они? — Ну да, Юра и Илья, два друга. — Если одного из них убили, а ты краснеешь, значит, ты втюрилась во второго. — Во-первых, ничего это не значит, во-вторых, я вовсе не краснею, в-третьих, твои вульгарные словечки ко мне вообще никакого отношения не имеют… — А в-четвертых, ты слишком активно защищаешься, чтобы быть равнодушной. Познакомишь? Мы смерили друг друга взглядами. Я Лизу — оскорбленным и негодующим, она меня — озорным и подначивающим. — У тебя и так поклонников полно. Кого-то одного не выбрала? На круглое личико соседки набежала туча. — Пока мне попадались только самовлюбленные ослы и хилые неудачники. Кажется, настоящие мужчины исчезли с лица земли, как новозеландская птичка дронт. Я бесстрастно пожала плечами и не стала ее разубеждать. — Одна надежда на того парня, который мне шифровку послал. Тань, ну что тебе стоит… Ты такая умная… — Ладно, разберемся. Вот убийство раскрою… — Нет, к тому времени я уже умру в старых девах. Ты ведь сейчас ничем не занята, рано еще для нормальных людей. Тань, будь человеком! Минут десять я стойко отбивалась, но не выдержала напора и сдалась. Достала из-за сахарницы засунутый туда вчера листок и положила на скатерть. Цифры расположены столбиками, часть цифр обведена кружочками. Посмотрела на Лизу. — Как и любое послание, это письмо состоит из слов и, возможно, из чисел. По моему мнению, цифры в кружочках являются числами. — Ой! Он, наверно, мне свидание назначил! Указал день и час. Надо торопиться, вдруг наша встреча сегодня? — Что-то не похоже. Сначала он пишет 30000, затем 1203. Первое число в даты никак не годится, а второе если и означает день, то он был почти месяц назад: двенадцатого марта. Опоздала ты на свидание. — А вдруг 1203 — не дата, а время суток, — не унималась Елизавета. — Тогда до начала свидания у меня четыре часа и шестнадцать минут. — Осталось всего ничего: узнать, где упомянутое свидание состоится. И ты с чистой совестью будешь появляться там каждый день в три минуты первого. Подобная перспектива мою соседку не вдохновила. Она взглянула на листок и взбудораженно доложила: — Еще несколько цифр обведено! — Я заметила. Повторяется та же история. Первое число 10000 датой быть не может, а второе — 2803 — отсылает нас на две недели назад. Или, по-твоему, это двадцать восемь минут четвертого? Вот только что он имел в виду, день или ночь? — Оригинал, — обиженно надула губы Лиза. Я рассмеялась. Парень, пославший письмо, слишком многого захотел от бедных, замотанных жизнью женщин. Вот плюнем на разгадывание ребусов, и останется он один-одинешенек, такой умный и неординарный. Лизавета поторопила меня: — Давай дальше! — Единственное обнадеживающее обстоятельство: последняя группа чисел и в самом деле может оказаться датой. 1404 и 1630 — полпятого вечера в четверг на этой неделе. — Ура! Свидание состоится! — Добрый юноша. Дал на умственную работу целых четыре дня. — Теперь надо бы текст почитать. Я хмыкнула, но препираться не стала. Самой интересно, о чем написал загадочный Лизин поклонник. — В каждом столбике по восемь цифр — где по одной строке, где по две, по четыре, пять и так далее. О чем это говорит? — О чем? — Елизавета уважительно замерла, даже дыхание задержала. — О том, что в каждом столбике закодировано слово, а в каждой восьмизначной строке — буква. — Ах! — собеседница наконец вдохнула. — Знаю! В каком-то детективе читала. Мы должны подсчитать, с какой частотой встречается каждая комбинация цифр в строке и в столбце, то есть выяснить, какие буквы и какие слова попадаются чаще, а какие — реже, и сравнить с распределением букв по частоте в русском языке… И еще логически надо додумать… Лиза окончательно запуталась и замолчала, ища у меня одобрения и поддержки. Я снисходительно похлопала ее по руке. — Есть более простой способ. — Объясни! — потребовала Лиза. — Объясняю. На листке каждое восьмизначное число кодирует один символ. Это навело меня на мысль, что шифр создан наподобие двоичной системы кодирования в информатике. Там используются лишь две цифры — ноль и единица — для обозначения всех цифр, букв, знаков препинания и прочих символов. Здесь же для того же самого использовали восемь цифр. Твой заочный поклонник, должно быть, оператор-программист или проходил в школе то же самое, что и я. — Татьяна — ты гений! — Нам осталось лишь узнать, о чем он хотел поведать тебе в своем письме. — Но как ты узнаешь, какие числа кодируют какие буквы? — Если бы подобный шифр сочиняла я, то букву А обозначила бы числом 01234567, букву Б — 11234567, букву В — 12234567 и так далее. — Здорово! Давай скорее проверим, права ты или нет. Вначале мы выписали на отдельный листок комбинации цифр и соответствующие им, по нашему мнению, буквы. Затем Лиза стала зачитывать мне комбинации цифр с таинственной шифровки, а я диктовала ей буквы, которые она старательно переносила на бумагу. После окончания черновой работы мы сложили получившиеся буквы в слова и, прочитав наконец послание, не сговариваясь открыли рты и переглянулись. — Какая-то глупая шутка… — пробормотала Елизавета, и я мысленно с ней согласилась. Расшифрованное письмо гласило: «За убийство господина Полякова мне было выплачено тридцать тысяч долларов двенадцатого марта этого года, за убийство Юлии Иваковой мне должно было быть выплачено десять тысяч долларов двадцать восьмого марта этого года, но срок платежа по просьбе заказчика отложен до четырнадцатого апреля этого года. Шестнадцать тридцать по местному времени. Место встречи прежнее». — Полная чушь! — неуверенно произнесла моя соседка. — Похоже на расписку… — Зачем это посылать мне? — Она брезгливо взяла листок двумя пальцами и потрясла перед моим носом. — А? И еще в зашифрованном виде! А подпись-то какая наглая: «Попробуй разберись!» — Разобрались на свои головы. — Тань! Ты частный детектив или нет? Прокомментируй как-нибудь это безобразие. — Дурацкий розыгрыш, — заявила я безапелляционно. — И ничего больше. Возвращайся домой и займись более приличными кандидатами. Лиза было запротестовала, но я проявила твердость характера и выпроводила ее восвояси. Затем вернулась на кухню и вновь перечитала послание. Очень оно мне не понравилось. Или я ни черта не смыслю в подобных вещах, или все это очень похоже на правду. Придется навести справки. Я уже набирала номер Мельникова, когда мне в голову пришла мысль: а вдруг на Лизино объявление в газете откликнулся настоящий киллер? Тряхнула головой. Глупости! Разве только он сошел с ума или запланировал в ближайшем будущем убийство самой Лизы, чтобы не болтала лишнего. А заодно и меня, получается? Нет, проще предположить, что какой-то идиот начитался детективных романов и теперь развлекается таким непотребным способом. — Алло! Андрей? Татьяна тебя беспокоит. — Узнал. — Не слышу энтузиазма в голосе. Только проснулся? — На работу опаздываю. — Ладно, не ворчи. У меня всего пара вопросиков. — Ага, поверил. Я проигнорировала сарказм в его голосе и осведомилась: — Алиби всех Юриных знакомых и родственников успел проверить? — Всех не успел, — сварливо ответил Андрей. — Много их слишком. Алиби есть у его матери, друзей Ильи и Антона, сотрудницы Лили и обеих девушек, с которыми он знакомился. Алиби нет у его отчима, сестры и начальника по имени Филипп. — Отлично. А что слышно от медиков по поводу характера раны на голове парня? — Рана рубленая, нанесена с большой силой под углом почти в девяносто градусов. — Как это? — Я попыталась вообразить картину убийства. — Преступник на табуретку, что ли, забрался? — В момент совершения преступления Юра сидел спиной к убийце, который обрушил топорик сзади сверху вниз. — Понятно. А такой удар могла нанести женщина? — Могла, но или физически хорошо подготовленная, или находящаяся в состоянии аффекта, чрезмерного возбуждения, эмоционального всплеска. — Ясненько. Чем еще порадуешь? — Топорик убитому подарили сослуживцы около года назад, он висел в гостиной на ковре, как у других людей турецкие сабли. — А где был убит Юрий? — В кухне. Все? — Тут еще одно небольшое дельце… — я замялась, не зная, как сформулировать вопрос. — Ну что еще? — Ты знаешь что-нибудь об убийстве господина Полякова в начале марта этого года? — Бывшего президента и совладельца компании «Бриллиант»? — Да? — отозвалась я скорее вопросительно, чем утвердительно. — А почему ты спрашиваешь об убийстве? Он умер сам. — Да? — Несчастный случай: умер от электрошока — брился в ванной. Метки на теле находятся где положено и формой соответствуют бритве, не как от электрошокера. Не придраться. — Но я вижу, сомнения в естественности его гибели были? — Да. Его смерть была выгодна совладельцам, так как им перешла его часть акций компании, а также его жене, ставшей богатой вдовой. А тут еще одна смерть… — Юлии Иваковой? — Она была секретаршей покойного, а по совместительству и любовницей. — Тоже несчастный случай? — Отравилась маринованными грибами собственного изготовления. — Поганки с опятами перепутала? — Точно. С кем не бывает, не так ли? А какой у тебя интерес в этой невинной истории? — Пока не знаю. Спасибо за помощь. Я еще позвоню. — Вот удивила! Чао. Любопытно. Две случайности подряд — это закономерность. Особенно если умерли не слесарь и дворничиха, а президент компании и его любовница. Чувствуется рука профессионала высокого класса. Одно непонятно, при чем здесь моя соседка Елизавета? Предположим, что киллер просто перепутал конверты, хотел послать любовную записку, а послал отчет о проделанной работе. Но тогда зачем он приписал «Попробуй разберись!»? Опять концы с концами не сходятся. Листок, испещренный цифрами, все еще лежал передо мной, дразня своей загадочностью. Присмотревшись, я обратила внимание на то, что цифры в столбиках и буквы в словах написаны по-разному. Буквы — маленькие, квадратные, в многочисленных завитушках, написаны темно-фиолетовой пастой с сильным нажимом, аж на обратной стороне листа пропечатались. Цифры же исполнены в другой манере: длинные, заостренные, без украшений и вычурностей, с небольшим «ученическим» наклоном, написаны без нажима. Вот только чернила такие же, темно-фиолетовые. Я не эксперт, но думаю, в создании письма участвовали двое. Из этого следует вывод: парень захотел удивить девушку и отправил ей случайно попавший ему в руки листок с шифром. Второй вывод: киллер — большая растяпа. Скоро про его махинации весь город знать будет. Но мне до этого дела нет, других занятий полно. Удовлетворенная своей сообразительностью, я начала одеваться и готовиться к выходу из дома. Пора мне побывать в фирме, где работал Юра Мартынов. Легкий замшевый плащ, вельветовые брючки, джемпер — все золотисто-бежевого цвета, плюс полусапожки с опасным оружием — железными шпильками, и я полностью готова к своему тяжелому детективному труду. Забираясь в машину, я не могла не улыбнуться. На приборной доске лежал маленький букетик фиалок. Старается, хитрец, умилостивить меня перед личной встречей? Что ж, у него неплохо получается. В знакомый двор я подъехала часам к девяти утра. Дверь в полуподвальное помещение, где располагался офис «A-V», была широко распахнута. Я спустилась по крутой лесенке и очутилась в сумрачном узком коридорчике. Заслышав, видимо, перестук моих каблучков, ко мне выскочила невысокая черноволосая девушка. — Вы к нам? — А вы кто? — Мы, — брюнетка гордо выпятила грудь, — ООО «A-V»! — Тогда к вам. — Вы правильно сделали, что с утра зашли. Потом все ребята разъезжаются на вызовы, я одна остаюсь на телефоне. — Вчера я тоже заезжала, — мстительно сообщила я. — Никого уже не было. Девушка смущенно потупилась. — Понедельник — день тяжелый, а когда он еще и дождливый… Вы только Филу не говорите, он меня убьет! Она провела меня в просторную комнату, где на нескольких столах стояли включенные и неработающие разобранные компьютеры, принтеры, музыкальные центры, видеомагнитофоны и прочая техника. Кроме меня и брюнетки, в комнате находились еще три парня. — Вы всегда посетителей в коридоре встречаете? — спросила я добродушно, разглядывая Юриных сослуживцев. — Дальше по коридору расположена другая ремонтная контора, — объяснил высокий худой парень в джинсовой рубашке. — Чтобы клиенты не достались конкурентам, Лиля приноровилась их в коридоре отлавливать. Девушка улыбнулась мне, просеменила за свой более-менее свободный стол в углу и бойко защелкала по клавиатуре. — Вы по какому делу? — Я по поводу убийства Юры Мартынова. Понаблюдав с минуту онемевшее и застывшее общество, я продолжила: — Расследование этого преступления мне как частному детективу поручил отец убитого. Я бы хотела познакомиться и поговорить со всеми сотрудниками вашей фирмы. — Да, да, конечно, — пролепетала Лиля. — Сейчас Фила позову, нашего грозного начальника. Она поспешно направилась в коридор. — Кабинет шефа расположен отдельно от нашей захламленной конуры, — опять дал пояснения парень в джинсе. — Меня зовут Тимур. — Антон, — представился полный несимпатичный парень со светлыми, почти белыми волосами и маленькими блеклыми глазками. Я узнала его — он был на фотографии, которую показывала мне Нина. На снимке Юрин друг был без широкого багрового шрама на лбу, прятавшегося под редкой челкой. Где это Антон раздобыл такое украшение? — А я — Саня. Третий парнишка в светло-голубом костюме имел приятную внешность и темные курчавые волосы. Его манера держаться, слащавые улыбочки и жеманные манеры наводили на мысль о нетрадиционной половой ориентации. Я собралась задать первый вопрос, но вернулась Лиля. За ней в комнату вошел маленький серьезный мужчина лет тридцати пяти. Все присутствующие, кроме меня, вcтали по стойке «смирно». — Вольно, лентяи. Голос вошедшего оказался на удивление сильным и красивым, а улыбка — мягкой и обаятельной. — С кем имею честь беседовать? Я представилась, после чего шеф отвесил мне изящный поклон. — Знаменитая Татьяна Иванова! Счастлив познакомиться. Филипп Островский к вашим услугам. Для друзей — Фил. Он вновь поклонился и уселся на стол, что послужило своеобразной командой для его подчиненных, которые тут же заняли все остальные столы. Ни один не сел на стул. — Вы авторитетный руководитель. — Дразнят старикана, оболтусы. — Неправда, Фил. Мы тебя уважаем, — возразил Тимур и повернулся ко мне. — В городе нет другого человека, который бы лучше знал и чувствовал технику. Наш шеф из тех, кто из запчастей к пишущей машинке и пары железок непонятного назначения может создать «Пентиум» последней модели и с его помощью вскрыть компьютерную систему Пентагона. — Ну уж нет! — возмутился Островский, соскочил со стола и ударил себя кулаком в грудь. — Я не хакер! Я честный технарь и бизнесмен. Я чуть не рассмеялась. Уж очень комично он себя вел. — Татьяна, приступайте к допросу. Обещаю, мы расскажем все, что помним, и досочиняем то, что подзабыли. — Меня интересует Юра Мартынов. Какой он был? Как работал? Как вел себя в последнее время? Отвечать мне, естественно, начал Фил: — Старательный, исполнительный, безотказный. Постоянно совершенствовал свое мастерство, в чем я ему по мере сил и возможностей помогал. Он ведь был не просто моим подчиненным, но и моим хорошим другом. Я был потрясен, когда узнал о его гибели. Сам даже хотел взяться за расследование… — Добродушное лицо мужчины исказила печать горя и гнева. — Я рад, что за дело взялись вы. Знаю, из ваших коготков преступнику не спастись. Лиля вдруг захлюпала носом и закрыла рот рукой, словно пытаясь удержать плач внутри. К ней подошел Антон и обнял за плечи. В разговор вступил Тимур: — Юран был отличный парень. Компанейский, веселый, занять у него можно было без проблем, в отличие от некоторых. На выпад отреагировал Антон, отодвинулся от девушки и тяжело уставился на говорившего, потом пробурчал: — Если бы ты не через раз возвращал… — Ты задолжал Юре крупную сумму? — Я задумчиво взглянула на побледневшего Тимура. — Нет! — Да! — вмешалась Лиля. — Юра за неделю до смерти говорил мне, что дал тебе в общей сложности тысячу долларов и не против получить их обратно. — Это совсем не большие деньги! И потом, я намеревался их вернуть не сегодня, так завтра. — Опоздал чуть-чуть, — вновь всхлипнула девушка. — Ничего себе небольшие деньги! — присвистнул Антон. — Зачем вам понадобилась такая сумма? Тимур умоляюще посмотрел на меня, потом на Фила. — Жене подарок сделать хотел, стиральную машину купить. Да я бы отдал их, честное слово! — Таня, не подозревайте его, не теряйте время, — медленно, но веско произнес шеф. — Я знаю его как облупленного, и он меня тоже. Не посмел бы он сделать такое. Я пожала плечами. И из-за меньших сумм убийства совершались, и менее решительными и вроде бы неподходящими людьми. — У меня алиби есть! — радостно закричал Тимур. — Я с женой и дочкой у тещи был! Они подтвердят. — Последние дни Юра был точно такой же, как всегда, — перевел разговор на другую тему Фил. — Я ничего особенного не заметил. — Вы знаете про его знакомства с девушками? — Да, немного. К сожалению, знакомства оказались неудачными. — А кого он выбрал в последний раз, вы не обсуждали? — В последний раз? Это когда? — На прошлой неделе. Мужчины обменялись осторожными взглядами и одновременно отрицательно покачали головами. — Он ничего нам не рассказывал о своей новой попытке. Ладно, оставим пока их тайны. — Антон, откуда у тебя шрам? Очередная неопределенная пауза. — Несчастный случай во время последнего похода… — вяло начал Островский. — Не надо, Фил. Я сам расскажу. — Антон вздохнул. — Я, Юран, шеф и Лиля уже около трех лет занимаемся альпинизмом. Достижения у нас скромные, но постепенно приобретаются и специальные навыки, и необходимое снаряжение, кстати, очень дорогое. Прошлой весной мы подарили Юре настоящий альпинистский топорик, немецкий, с потрясающим нержавеющим лезвием и с «бриллиантовой» заточкой. Им-то он меня чуть не убил: замахнулся по льду ударить, а я сзади стоял. Как по лбу получил, помню, а очнулся уже в больнице. Так неудачно закончилось наше осеннее путешествие. — Неправда, что после этого между Антоном и Юрой черная кошка пробежала! — горячо воскликнула Лиля. Все посмотрели на нее, как на идиотку, а Антон побагровел, хотел что-то сказать, но закашлялся. Снова вмешался Фил: — Они были лучшими друзьями. Такая мелочь, нечаянный неловкий удар не мог повлиять на их отношения! Об этом даже говорить смешно. — И потом, у меня есть алиби, — поспешно добавил Антон. — Я с женой и сыном был у тещи… Саня хихикнул, но, ощутив всеобщую подавленность и несклонность шутить, замолчал. — Кто-нибудь еще желает высказаться? — Нет! — ответили мне почти хором. Неловкость попытался сгладить Фил: — Вроде бы все вам рассказали. Даже больше, чем хотели. — У меня просьба. Я могу получить адреса, на которые Юра выезжал в четверг и в пятницу на прошлой неделе? — Конечно! Все, что угодно! Лиля, живо распечатай Юрины вызовы за два дня. Через пять минут я держала в руках длинный список. Оставаться дальше не имело смысла. Оставив номер своего сотового, я покинула офис ООО «A-V». Во дворе я заметила увязавшегося за мной Саню. — Меня ожидают конфиденциальные сведения? — Не все спокойно в Датском королевстве, не так ли? — ухмыльнулся парень. — Как вам наше гнездышко? Осиное. — Ребята у вас дружные, — осторожно поделилась я впечатлениями. — А Фил просто молодец. Саня состроил насмешливую гримаску. — Признаюсь, покойного я недолюбливал, но подобной участи ему не желал, в отличие от всех остальных. — Про Тимура с Антоном я уже наслышана, но Фил и Лиля? — Вот именно, Фил и Лиля. Лицемеры, не правда ли? — О чем ты? — Лилька уже энное количество лет безнадежно влюблена в Юрана. А Фил не менее безнадежно — в Лильку. Даже с женой разводиться задумал. Теперь его шансы резко возросли. Очаровательный треугольничек! — Лиля такая милая и симпатичная, почему она не нравилась Юре? — Он считал ее своим другом и любил как друга. Она бесилась, ревновала, не раз клялась его убить. Он ей ведь и про своих баб рассказывал, совета спрашивал. Смех, да и только! Про последние знакомства, видно, не успел доложить, умник. У Лильки опять истерика была бы. Мне стали понятны переглядывания мужчин после моего упоминания о новых Юриных знакомствах. — А Фил бы опять желваками играл и кулаки сжимал, — ехидно продолжил Саня. — А у тебя самого не было повода убить Юрия? Сам говорил, недолюбливал его. — Мне единственному Юран был нужен живым. Дело в том, что мне нравится Фил, и меня больше устраивало положение вещей до убийства, когда Лиля была недоступна для него. Нынче же мои шансы скатились до нуля. — Н-да, запутанные отношения. — Я покачала головой, уясняя для себя ситуацию в дружном и сплоченном коллективе фирмы с кратким названием «A-V». Уже в машине я продолжала обдумывать собранную информацию. Какая знакомая картина! Поначалу все твердят, что врагов у покойного не было, а затем выясняется, каждому второму, если не всем, убийство приносило выгоду, ради которой стоило рискнуть преступить закон. Один преступил, убийство свершилось, и все остальные совершенно искренне говорят, что покойный был чистое золото и они души в нем не чаяли. Требовательно зазвонил сотовый. На мое приветствие отозвался низкий красивый женский голос: — Детектив Иванова? — Да. — Я мама Юры Мартынова, Ирина Сергеевна. Мне надо с вами немедленно встретиться. — Я не против. Где? — Около памятника Чернышевскому, через полчаса. — Договорились. К памятнику я добралась первая. Еле отбилась от молодого человека с кривыми зубами и огромной алой розой. Бедолага принял меня за девушку, с которой он познакомился по объявлению, но еще не видел. Он ждал почти час, но никто не пришел. Я высказала предположение, что девушка поглядела на него издалека, развернулась и потопала домой. После этого парень обиделся и отстал. Юрина мама оказалась интересной, модно причесанной и модно одетой дамой. Даже на самый критический взгляд ей нельзя было дать больше сорока одного — сорока двух лет. Убитому, насколько мне известно, было двадцать семь. Во сколько же она его родила? Ирина Сергеевна прочитала мысли, отразившиеся на моем лице, и сухо объяснила: — Юра был ранний ребенок, плод первой любви. Его отец давно умер. — Но летчиком, как вы сказали своим детям, не был? — Нет. Я хотела поговорить о другом. — О чем же? — Я хочу, чтобы вы прекратили расследование. От неожиданности я чуть сумку не выронила. — Почему? — Не имеет значения. Если бы я знала, что задумал Андрей, я бы его отговорила. Дурацкая затея. — Почему? — настойчиво повторила я. — Что случилось, то случилось. Не надо вытаскивать на белый свет грязное белье, не надо ворошить прошлое. — И все-таки я не понимаю… — Не надо ничего понимать! — всплеснула руками Ирина Сергеевна. — Прекратите ваши поиски, и все. — Я не могу этого сделать. — Разве в вашем уставе нет положения, при котором для проведения расследования требуется согласие близких родственников? — Нет, скорее наоборот. — Значит, вы будете продолжать? — Да. — Послушайте меня, я вас умоляю! — Лучше объясните мне причину, которая толкнула вас на этот разговор. — Я вижу, вас не переубедить. Прощайте. Она резко повернулась и заспешила прочь. Я некоторое время смотрела ей вслед, затем достала сотовый и набрала номер квартиры Мартыновых. — Нина, ты? Это Татьяна. Позови, пожалуйста, отца. — Его нет. — Он на работе? — Нет, он у следователя. — Передай ему, когда вернется, пусть перезвонит мне. Нам необходимо поговорить. — Передам. У вас есть новости? Вы уже нашли убийцу? — Пока нет, но обязательно найду. Хотя твоя мама против, добавила я про себя. Единственной причиной, по которой Ирина Сергеевна не желает, чтобы нашли убийцу ее сына, может быть то, что она его знает или думает, что знает. Кого замужняя женщина покрывает? Кому не хочет мстить за смерть сына? Напрашиваются три варианта. Первый — убил сына ее муж, отчим Юрия. Второй подозреваемый — любовник, если такой имеется. И третий — она покрывает свою дочь. Нина напоминает ангелочка без крылышек, доброго и невинного, но в моей практике встречались и более невозможные на первый взгляд преступники. Остается выяснить мотив и собрать необходимые доказательства… Голова кругом идет от количества подозреваемых! Милый парень, совсем нет ни врагов, ни недоброжелателей. Причем повод его убить у большинства его друзей весьма редкий. Не деньги, как в девяноста процентах преступлений, а любовь, страсть, ревность и прочие высокие чувства. Ох и запутанная задачка мне попалась! Не хуже шифровки, присланной Лизе поклонником. Головоломка для детектива. Около машины я остановилась и достала список Юриных вызовов. Только за четверг их набиралось около десятка, за пятницу — немногим меньше. Делать нечего, версию Мельникова о Юре как случайном свидетеле стоит проверить. Следующие четыре часа я провела в разъездах и расспросах. Напасть на след мне не удалось, лишь устала как собака и проголодалось. Вызовы за четверг наконец закончились, осталось проверить, где Юра трудился в пятницу. Но сначала пообедаю! Словно подслушав мои мысли, ожил сотовый. Андрей Алексеевич, должно быть. Придется ему раскошелиться на ресторан. — Алло! Татьяна? Голос показался мне незнакомым. — Это Илья. От усталости у меня не хватило сил разволноваться, только слабо порадоваться. — Ты не против со мной встретиться? Пообедаем вместе. — Где? — тихо выдохнула я. — Около моей работы есть неплохая забегаловка. Называется «Барокко». Ты на машине? Подъезжай, я буду ждать. Разве поймешь мужчин? От чашечки кофе на ужин, плавно перетекающий в завтрак, отказывается, а пообедать вместе не против. Может, стоило не кофе предложить, а что-нибудь посущественнее? Жареную курицу или борщ? Возьмем на заметку. Заведение с изысканным названием «Барокко» располагалось на тихой улочке недалеко от центра города. Через дорогу находился широко известный круглосуточный стоматологический салон «Профи», где, по-видимому, вкалывал на зубочинильном поприще мой новый знакомый. Внутренняя обстановка ресторанчика не отличалась изысканностью. Для соблюдения стиля по углам поставили высокие бронзовые подсвечники, на стены повесили несколько натюрмортов, а на окна — парчовые портьеры, украшенные кистями, шнурами и золотистой бахромой. Судя по претенциозному убранству, цены здесь должны быть безбожные. Илья разглядывал меню за дальним столиком возле окна. Я подошла и села напротив, получилось спиной ко входу, чего я терпеть не могу, но постараюсь пережить ради такого случая. — Таня! Ты сегодня чудесно выглядишь! А вчера я выглядела отвратительно? Кстати, может, и так. — Светишься, словно солнышко. — Илья помолчал и деловито продолжил: — Не против, если я закажу? — Денег-то хватит? Я люблю плотно и вкусно обедать. Не знаю, зачем я его обидела. Характер дурацкий, привыкла говорить то, что думаю, и ни в чем себе не отказывать. — Если не хватит, заложу часы и запонки, — отшутился парень, и на моей душе сразу стало легко. Пока ждали заказанное, мы трепались на различные, далекие от наших профессий темы. Илья рассказал пару смешных анекдотов, пару забавных случаев из практики. В общем, вовсю старался разогнать скуку и развеселить меня. — Странно, что ты не интересуешься расценками на мосты и коронки. Обычно меня первым делом спрашивают об этом. — Странно, что ты не спрашиваешь о ходе расследования. А вдруг я уже поймала убийцу? — Я думал, ты не захочешь рассекретить свои следственные приемы до окончания работы. Не хочу быть назойливым, бестактным и быстро надоесть. Какая разумная точка зрения! — Ничего, если я задам тебе несколько вопросов? Будешь моим независимым экспертом. — С большим удовольствием помогу следствию. — Ты знаком с Юриными сослуживцами? — Да. — Что ты о них думаешь? — Разнородная компания. Фил наслаждается руководящим положением, но и сам вкалывает на совесть. Тимур метит в начальники, хотя и вполовину не такой толковый, как Антон или Саня. — Саня? Он не произвел на меня впечатления. — Ты хочешь сказать, произвел неприятное впечатление? А между тем у него умнейшая голова и золотые руки. Когда Фил отсутствует в многочисленных командировках, фирма держится на Сане, хотя все стараются игнорировать данный факт. — А Юра? Какое он занимал положение в фирме? — Юран был любимцем Фила, опекаемым и поддерживаемым во всех начинаниях. Они даже на вызовы часто вместе ходили. — Разве Лиля не была яблоком раздора? — Мужская дружба выдерживала и не такое. — Илья замолчал, словно что-то припоминая. — По отношению к секретарше Юран вел себя благородно, хотя она порой и раздражала его своими вздохами-охами. Фил знал, что его соперник не Мартынов, а глупое женское воображение. Что делать, если Лильке нравилось страдать от безответной любви, сочинять про нее песни и напиваться на вечеринках. — Жена шефа знала о его увлечении? — Его жена живет и работает в Москве. — Почему? — Она занимается бизнесом, у нее своя жизнь, свои друзья. Лет пять назад уехала погостить, да так и не вернулась. — Поэтому они разводятся? — Не знал. Но давно пора. Принесли наш заказ, и на некоторое время мы прекратили разговор. Если честно, Фил не показался мне способным на убийство. Алиби у него нет, хотя что оно значит? Свидетелей можно подговорить, купить, запугать, обмануть, и они подтвердят все, что угодно. Уверена, Фил — хороший мужик. У меня и без него подозреваемых достаточно. — Как ты относишься к Антону? — Я оторвала собеседника от десерта. — Антон — вещь в себе. Говорит мало, а о чем он думает, никому не известно. С Юраном их дружба началась, когда Фил увлекся альпинизмом и набирал группу единомышленников. Совместное преодоление трудностей сближает. — Они ходили в походы вчетвером? — Вначале впятером. Работал раньше в «А-V» некий Костик Бутаков. Он был профессиональным альпинистом, от него исходила эта идея. — Где же он теперь? Уволился? Илья посмотрел на меня грустно. — Погиб при восхождении около двух лет назад. — По-моему, ты чего-то недоговариваешь. — Таня, ничего толком не известно, одни слухи. К тому же прошло так много времени… — Я ведь все равно узнаю, рано или поздно. Мой собеседник нахмурился и забарабанил пальцами по столу. Я вытянулась в струнку, гипнотизируя его взглядом. — Возможно, в гибели Бутакова был виноват Юран. Они находились в одной связке, и почему один не удержал другого, никто не в курсе. Сам Юрка не любил говорить на эту тему. Об этом случае все стараются не вспоминать. — У Кости были родственники? — Кажется, он был сирота. Так. Новое направление для деятельности. Количество версий растет, ветвится и множится, словно космический вирус под микроскопом. Сравнение, навеянное просмотром одного из фильмов ужасов. — Вернемся к Антону. Как он отреагировал на удар топором по лбу? — А ты бы как отреагировала? Когда пришел в себя — ругался, а потом успокоился. — Он мог затаить обиду? — По нему не поймешь. Вел он себя по-прежнему. Юра продолжал считать его своим другом. Немного поколебавшись, я приступила к самой неприятной части вопросов: — Теперь я хочу узнать твое мнение о Юриных родных. — О чем именно? — Юра в последнее время не ссорился с отчимом? — У них не было повода, — не слишком уверенно ответил Илья. — Тогда почему Ирина Сергеевна категорически против поисков убийцы сына? — Возможно, она знает больше, чем я. — Юра никогда не упоминал ни о каких разногласиях? — У меня сложилось впечатление, что у них идеальная семья. Впечатления бывают обманчивы, а в шкафах бывают скелеты. Вслух же я ничего не сказала. Илья внезапно засобирался: — Через десять минут у меня клиент. Приятно было с тобой поболтать. — Я старательно портила тебе аппетит. — Мне понравилось. Согласен на повторение пытки завтра. — Наши желания совпадают, но я не знаю, когда буду свободна. Рабочий день не нормированный, иногда без обеда обходиться приходится. — Позвони завтра и обсудим. Илья черкнул на листочке свой телефон, расплатился по счету и ушел. Я проследила в окно, как он бегом пересек дорогу и скрылся в дверях клиники «Профи». Хотя на протяжении всего обеда я говорила исключительно о деле, теперь в голове не осталось ни одной умной мысли. Сидела и вспоминала, как он улыбался, хмурился и ел салат… Взгляд на часы вернул меня к действительности. Скоро кончится рабочий день, а мне еще надо успеть в шесть различных мест. Следующим по списку и первым за пятницу значился магазин «Подарок». К счастью, он находился рядышком, чуть дальше по улице. Магазинчик располагался в старом двухэтажном здании. Продавалась в нем различная бижутерия, от детских заколок до украшений, почти не отличимых от настоящих, а также игрушки, сумки, фарфор, искусственные цветы и косметика. Посетителей оказалось, на удивление, много. Не сумев сразу пробиться к прилавку, я остановилась и огляделась. В глаза мне бросился красочный плакат: «Вся представленная продукция произведена на фабрике компании „Бриллиант“. Поддержи отечественного производителя!» Верно говорят, жизнь состоит из совпадений. С кем бы пообщаться? Продавщицы заняты, к тому же мастера вызывали не они. Надо найти начальство. У двери в служебное помещение меня задержал молоденький охранник: — Вы куда? — К начальству, — честно ответила я. — К какому? — А какое есть? — Есть директор магазина, есть директор фабрики. — Фабрика расположена в этом здании? — догадалась я. — Ага. Удобно и аренда дешевая. — Кто из директоров является владельцем акций компании? — Оба. Они муж и жена. — Имя-отчество не подскажешь? — Седовы Анжелика Петровна и Эдуард Максимович. — Тогда я к Анжелике Петровне. Она ведь директор магазина? — Ага, угадали. Проходите. По коридору направо, предпоследняя дверь. — Для охранника ты слишком гостеприимен, — удивленно покачала я головой. — Разве в твои обязанности не входит задерживать и допрашивать всех посторонних, вместо того чтобы давать им исчерпывающую информацию? — Я по должности охранник, а по функциям я привратник и справочное бюро, — с гордостью в голосе ответил парень. — Мужиков с автоматами по зданию сотня мотается, к фабрике или складу чужому человеку ни за что не приблизиться. Да и остальные помещения хорошо охраняются. Но кому-то надо и клиентов встречать-привечать, а их в неделю до сотни к директорам приходит. — Понятно, — поспешила я прервать самозваного специалиста по «паблик рилейшнз». — Спокойного тебе дежурства. За указанной дверью я обнаружила секретаршу, сообщившую, что ее начальница занята, и предложившую подождать на удобном кожаном диванчике. Звали девушку Галя, и она была не менее общительной, чем охранник. — Галя, ты не в курсе, кто вызывал техников из фирмы «А-V»? — Я вызывала, — охотно откликнулась девушка. — По поручению Анжелики Петровны. Это ее компьютер забарахлил. А в прошлые разы у нее то принтер барахлил, то факс. — В последний раз приходил молодой парень по имени Юра? — Да. Пронырливый такой, приставучий. Как отличаются оценки, даваемые разными людьми! — Понравилась я ему, видите ли! А мое мнение он спросил? Телефон пытался выведать, комплиментами замучил. Я и без него знаю, что красивая и интересная. Новое придумать у этого прощелыги воображения не хватило. — Он пришел в пятницу утром и сразу отправился чинить компьютер? — Говорю же: полчаса вокруг меня крутился, пока хозяйка с хозяином ругались. Потом Анжелика Петровна вышла, сидела здесь, курила. Разобрался в поломке он быстро, хотел опять ко мне пристать, но побоялся. Подмигнул раз пятьдесят и ушел. Напоследок брякнул: «Скорее бы у вас еще что-нибудь сломалось». Язык без костей, голова без мозгов… Она продолжала ругать покойного Юру на все лады. Я узнала все, что требовалось, ждать директрису смысла не имело. Надо двигаться дальше, осталось проверить пять адресов. Но я продолжала сидеть и слушать затянувшийся монолог секретарши. Меня удерживало любопытство. Если мои утренние догадки верны, нынешняя верхушка компании заказала убийство предыдущего директора и его любовницы и не до конца расплатилась с наемным убийцей. Или я ошибаюсь, принимая всерьез чью-то глупую шутку? Внезапно все части головоломки встали на свои места. Юра покупает газету с Лизиным объявлением, Юра идет в «Бриллиант» чинить компьютер, Лиза получает письмо с шифровкой. Вывод: Юре в руки случайно попала зашифрованная расписка киллера, он приписал от себя пожелание разобраться и отправил моей соседке. Вряд ли это послужило причиной гибели, скорее просто события совпали. Но версия не хуже многих других. — Хозяйка освободилась. Как вас представить? Я лихорадочно соображала, пойти или нет, как себя вести и что сказать. Галя посмотрела на меня покровительственно. — Скажу, что вы по личному делу. Я не успела вмешаться, она уже щебетала в коммутатор обо мне и о цели моего прихода. Может, оно и к лучшему? Поговорю с подозреваемой, посмотрю, что она за птица. Кабинет директрисы «Подарка» был небольшим и уютным. Стены и мебель отделаны голубым шелком с бледными цветами, занавески, рабочий стол и оргтехника на нем снежно-белые. Сама Анжелика Петровна напомнила мне постаревшую Белоснежку из диснеевского мультика: маленькая, кругленькая, хорошенькая, с розовыми щечками и красными губками. Темно-каштановые волосы уложены в высокую прическу, закрепленную заколкой из жемчужин. Украшений на ней было в избытке: перстенечки, браслеты, бусы, цепочки, серьги. Рекламирует, наверно, продукцию своей фабрики. — Добрый день. Присаживайтесь. Нежный томный голос соответствовал созданному образу. — Здравствуйте. — Я села и в упор уставилась на хозяйку. — Я частный детектив, расследую убийство Юрия Мартынова. Вы его знали? Белоснежка открыла рот. Чем вызвано ее удивление? Моим высказыванием или самим фактом моего появления? — Я? — В прошлую пятницу этот парнишка приходил к вам чинить компьютер. — Ко мне? Она надо мной издевается или всегда так туго соображает? — Вы отдали распоряжение Гале, и она вызвала мастера из фирмы «А-V». — Не припомню… Я разозлилась: — Или вы будете говорить со мной, или со следователем в прокуратуре! Угроза возымела действие: взгляд Белоснежки стал осмысленнее. Она положила пухлые ручки перед собой и проворковала: — Со следователем я уже говорила. — По поводу убийства? — Да. — Что вы ему сказали? Анжелика Петровна углубилась в воспоминания. Минут через пять она просияла. — Что я ничего не знаю! — А кто знает? Мой новый вопрос поставил ее в тупик. Я вздохнула, достала сигареты, предложила ей. Мы закурили. Еще через пять минут директриса ласково попросила: — Документики ваши покажите. После чего долго разглядывала мое удостоверение с нескрываемым восхищением и любопытством. Ясно, эта кукла меня не боится. Скорее всего ее не поставили в известность, каким образом был устранен бывший президент, и расписку от киллера она в глаза не видела. — Придется поговорить с вашим мужем. Белоснежка вернула мне корочки и обиженно надула губы. — Его нет. — Охранник внизу сказал, он здесь. — Да? — Вы не знаете, где находится и чем занимается ваш собственный муж? — Не хамите. Я сама чувствовала, меня заносит. Терпеть не могу таких аморфных амеб, да еще на руководящей должности. А ведь многие назовут ее настоящей женщиной: мягкая, нерешительная, беспомощная плюс сказочная внешность и соответствующее количество интеллекта. — Анжелика Петровна, вы помните Юру? Странно, но она его помнила. — Милый мальчик, вежливый, услужливый. — Когда уходил, он не был взволнован, рассержен, испуган? Вел себя необычно? Слишком много вопросов. Перегрузка соображающей системы. Я сократила фразу на семьдесят процентов: — Юра вел себя необычно? — Нет. Дождалась ответа, ура! — Почему вы ссорились с мужем? — Он забыл принести мне каталог. Вечно все забывает. Так я и думала. — Спасибо, вы безмерно помогли следствию! Белоснежка не заметила сарказма и довольно заулыбалась. — Приходите еще! — Нет уж, лучше вы к нам! Я выскочила из кабинета директрисы «Подарка» с ощущением нехватки воздуха, с головной болью и твердым намерением больше никогда не встречаться с этой приятной во всех отношениях дамой. Надеюсь, ее супруг утомит меня меньше. Гали на рабочем месте не оказалось. Я вышла в коридор и стала заглядывать подряд во все открытые двери. В бухгалтерии мне указали обычное место обитания Эдуарда Максимовича, но его кабинет был заперт. Когда я попыталась проникнуть на фабрику, на моем пути встали два охранника, которые в отличие от своего магазинного коллеги в разговоры со мной вступать не пожелали и пригрозили вывести вон под белые ручки, если я немедленно не покину помещение. Искать хозяина грозные ребята отказались, сдержанно заметив, что для приема молодых женщин у него есть отдельная комната и встречи надо согласовывать заранее. Пришлось отступить. Очутившись на улице, я обошла здание кругом. На всех окнах первого этажа железные решетки, у двух служебных входов прогуливались охранники. Серьезное предприятие. Неужели полно желающих поживиться блестящими безделушками? Так уж и быть, обойдусь без аудиенции у президента компании «Бриллиант». До выяснения новых обстоятельств. В машине я закурила, размышляя, стоит ли ехать по оставшимся адресам. С одной стороны, сейчас около пяти, я могу никого не застать. С другой стороны, вызовы успел проверить Мельников. Не проще ли позвонить ему и узнать результаты? Схалтурить первый и последний раз в жизни. Интуиция сыщика подсказывает: ничего полезного я не обнаружу, лишь время и силы потрачу. Зазвонил сотовый. — Да? — Мартынов говорит. Вам нужно со мной встретиться? — Нужно. — Подъезжайте к Воскресенскому кладбищу. Погуляем. По пути я вновь и вновь перебирала, как гадалка карты, действующих лиц, их поведение, их высказывания, возможные мотивы и связи. Юра (теперь я уверена, это был он) оставил на расписке киллера пророческие слова: «Попробуй разберись!» Словно знал, какие трудности мне предстоят при расследовании его гибели. Андрей Алексеевич ждал меня у входа. После приветствий мы медленным шагом направились вдоль тенистых аллей кладбища. — Договаривался о захоронении Юры в бабушкину могилу. О чем вы хотели меня спросить? — Сегодня у меня состоялся, точнее, не состоялся, разговор с вашей женой. Отставной генерал помрачнел. Не дождавшись его ответа, я продолжила: — Она настаивала на прекращении расследования. — Вы ей не уступили? — Нет, естественно. — Спасибо. — Я хочу знать, чем вызвано ее, мягко говоря, неадекватное поведение. — Она вам не объяснила? — Нет. — У нас небольшие семейные разногласия, не имеющие никакого отношения к убийству Юры. — Так дело не пойдет. Или вы вводите меня в курс, или я слагаю с себя все обязательства. Я блефовала, так как отказываться от работы не собиралась. Не в моих принципах бросать расследование на середине. Генерал о моих принципах не ведал и заволновался. — Все сказанное вами останется между нами, — подбодрила я Андрея Алексеевича. — Хорошо, — решился он. — Будь по-вашему. Не угостите сигаретой? Я, правда, бросил… Я молча протянула ему пачку. — Я познакомился с Ириной, когда ей было пятнадцать. Она тогда была беременна, седьмой месяц шел… Вы не поверите, мы познакомились на кладбище. Я к отцу на могилу пришел. Она с родителями жила рядом и бегала на кладбище каждый день. Плачущий человек на кладбище ни у кого не вызовет недоумения. Сама худенькая, ручки, как спички, ключицы торчат, а живот уже большой, сразу заметен. Глазищи вполлица, ресницы слиплись от слез, словно длинные черные стрелы… Мне — двадцать восемь, профессиональный вояка без семьи, дома и детей, прошел через огонь, воду и медные трубы, крови видел море, а уж слез… Но как она плачет, никогда видеть не мог. Во время первого разговора она не жаловалась, не оправдывала себя, хотя ей и от родителей, и от соседей, и в школе изрядно доставалось. Сказала только: «Ты сильный, ты все можешь, убей его!» Я отказался, а надо было убить… Смалодушничал, захотел собственное счастье устроить, осесть, остепениться. Поженились мы через четыре года. Много всякого-разного было, не перескажешь, но Юрку я любил как сына, вырастил, воспитал, на ноги поставил. Часто мне казалось, что я к парню больше привязан, чем родная мать. Она с ним столько горя хлебнула, он живым напоминанием был. С годами подзабылось, сгладилось, пока полгода назад Юркин папаша не появился. — Он жив? — Да. Ирина так часто повторяла ложь о его смерти, что сама в это поверила. Для нее было настоящим потрясением увидеть его вновь. Тогда же она обнаружила две вещи… Андрей Алексеевич закашлялся и отбросил окурок. — Первая: она его все еще любит. И вторая: он такой же подлец, каким был и раньше. — Он шантажировал вашу жену? — Нет. — Он не требовал денег? — удивилась я. Генерал грустно посмотрел на меня. — Если бы. Он очень богатый человек. Он хотел, чтобы Ирина ушла от меня к нему, чтобы они жили вместе. Для него она была лишь развлечением, очередной прихотью, капризом. А наш мирок, нашу семью он разрушил и раздавил бы не задумываясь, походя. — Тяжелая ситуация. — Ирина отказывалась, но держалась из последних сил. Я поговорил с ним по-мужски, сорвался и избил до полусмерти. Хорошо, у меня в прокуратуре генералы знакомые, дело не завели. Уразумев, что от меня лучше держаться подальше, он уехал из города. — Почему же ваша жена считает его причастным к убийству сына? — Потому что за несколько дней до гибели Юра рассказал нам о знакомстве с человеком, по описанию очень похожим на его отца. Ирина считает, они могли встретиться вновь, повздорить и в пылу драки в руки Юркиного отца попал топор. — Хм, маловероятно. — Я тоже так думаю. Поэтому вы должны найти настоящего убийцу, пока мы все с ума не посходили. — Как зовут Юриного отца? — Алексей Алексеевич Протов. — Где работает, чем живет? — Живет он в Москве, кем и где работает — не знаю. Полгода назад останавливался в гостинице «Чехия». — Опишите его. — На Костолевского очень похож, ростом немного пониже. — Я проверю версию Ирины Сергеевны. К воротам мы возвращались в молчании. Напоследок Андрей Алексеевич крепко пожал мне руку. — Удачи вам, Татьяна. Отъезжая от кладбища, я обратила внимание на мягко тронувшуюся вслед за мной белую «Волгу». Точно такая же или очень похожая на нее машина случайно попалась мне на глаза на перекрестке возле «Бриллианта». Слежку за мной затеяли? Проверим. Я увеличила скорость, затем снизила, перестроилась в другой ряд, но никуда не свернула, промчалась на желтый свет светофора, еле вписалась в поворот из средней полосы, перепугав многочисленных обывателей на тачках и без. Мои преследователи старательно повторили те же маневры, почти не отстав. Ловкие ребята. Надо бы познакомиться, узнать, чем вызваны такие почести. Поплутав немного по переулкам, я затормозила в коротком тупичке. Справа глухая стена дома, слева высокий забор военной части, сзади гаражи. Удобное место для выяснения отношений. Вышла из «девятки», встала, облокотившись на капот и ковыряя влажную землю носком сапожка. Ну, голубчики, вперед, я жду. Голубчики не замедлили появиться. Чудом успели надавить на тормоза, едва не вмазав меня вместе с машиной в упомянутые гаражи. Меня аж холодный пот прошиб. Лихачи безмозглые. Из «Волги» выходить никто не спешил, и я решила ускорить процесс знакомства. Подошла, пнула легонько бампер и бросила: — Выметайтесь. Разговор есть. То ли я выгляжу несерьезно, то ли преследователи мои были ребятами легкомысленными и безрассудными, но отреагировали на мое предложение они ошибочно. Вместо того чтобы дать обратный ход и рвать когти, спасая шкуры и репутацию, на скорости, близкой к световой, они натянули на морды наглые ухмылочки и покинули тачку. Выглядели оба мужика внушительно. Необхватные из-за толщи мускулов и жира торсы, животы, нависающие над пряжками брюк, бычьи шеи с неизменными золотыми цепями и незначительные по сравнению с прочими частями тела головы. Таких традиционными приемами не удивишь и не свалишь. Для подобных случаев в моем арсенале имеются нетрадиционные. — Ну? — глубокомысленно буркнул водитель и демонстративно почесал брюхо кастетом. Я сразу решила: буду разговаривать с ним. Второго придется устранить. Давно доказано, что общение один на один более продуктивно, так как никто не любит иметь свидетелей своей слабости. Без предупреждений и предисловий я пошла в атаку. Вначале досталось опешившему водителю. Удар ребром ладони по переносице, так что хрустнули нежные косточки и хрящики, и второй, послабее — по обнажившемуся горлу — отправили моего будущего «языка» в нокаут. — Ах ты, мразь! Ко мне бросился второй мужик, делая непонятные пассы руками-кувалдами. Я легко запрыгнула на капот «Волги» и, крутанувшись для придания движениям силы и ускорения, врезала ему ногой в ухо. Нападающий погрустнел, призадумался, но не упал. Я повторила маневр другой ногой в другое ухо, а когда и этого оказалось недостаточно, прыгнула. Одна моя нога со всего размаха ударила его в лоб, другая в грудь. Из милосердия я повернула ступню так, чтобы не выколоть ему глаз и не пробить череп. Мужик рухнул на спину и вырубился. Я слезла с него и вернулась к водителю, который, по моим расчетам, минут через пять-десять должен прийти в себя. Вся схватка заняла гораздо меньше времени, чем стоматологи советуют чистить зубы. Улыбаясь приятным мыслям о стоматологах, точнее, об одном из них, я достала из кармана плащика стальную леску, обвязала лодыжки и запястья амбала, а другим концом перехватила его горло. Достала сигарету, закурила. Вскоре он зашевелился и захрипел. — Если обещаешь не ругаться, я приспущу удавку, — сжалилась я над ним. — Но учти, мата не выношу. Руки начинают дергаться и затягивать все подряд. Обещаешь хорошо себя вести? Поверженный враг попытался кивнуть. Я ослабила захват. — Что тебе надо? — просипел бедняга. — То же самое я хотела спросить у тебя. Так как он не ответил, я продолжила развивать свою мысль: — Думаю, на мой вопрос ты ответишь. Не изображай из себя умирающего, могу и поспособствовать. Невинное выражение физиономии тебе тоже не идет. Итак, кто вас послал? Мужик возомнил себя было партизаном, но вскоре изменил решение: — Хозяйка… Анжелика Петровна послала. Ай да Белоснежка! Неужели я в тебе ошиблась? — Зачем? — Проследить, где живешь, с кем контачишь… — И все? — Я щелкнула водителя по сломанному носу. Он взвыл. Отдышался и дополнил: — Каждый час делать доклады. Других распоряжений пока не поступало. — Ты знаешь, кто я такая? Чем занимаюсь? — Да. Хозяйка сообщила. У нее и память неплохая, и реакция отменная. За то время, пока я искала ее мужа, она нашла и проинструктировала этих бандитов. Я глянула на распростертое передо мной накачанное, упитанное и холеное тело. — Вы не похожи на простых охранников. — Мы не простые, — обиделся водитель. — Мы это… как его? Личная гвардия. — Хозяйка так назвала? — Угу. Только ей подчиняемся. Похоже, директриса «Подарка» в свое время зачитывалась «Тремя мушкетерами», а может, и не только ими. — Ладно, котик, передай своей хозяйке, что со мной лучше не шутить. В следующий раз замечу слежку — руки-ноги поотрываю. Получит вместо гвардии жирных обормотов гвардию инвалидов. Уяснил? Он сделал вид, что уяснил. Я сделала вид, что поверила. Оставила его валяться на весенней теплой землице, отогнала «Волгу», дабы не загораживала выезд. Догадавшись, что я собираюсь уехать, оставив его с другом беспомощными, амбал возмущенно завопил. — Не расстраивайся, — попробовала я его утешить. — Кто-то же здесь ходит, развяжет. А нет, так к ночи твой напарник в себя придет. В машине я почувствовала разом навалившуюся усталость. Весь день пробегала, прокрутилась, не заметила, как вечер подступил. Весна, авитаминоз, упадок сил… Я тоже не железная, хотя и покрепче большинства. У дома меня ждали. Дверцу помог открыть, даже руку подал невысокий юркий парнишка, крайне неприметный на вид. — Звать как? — поинтересовалась я у раскаявшегося угонщика моей «девятки». — Вася. — Давно ждешь? — С пяти. Два часа по двору шатается, и все машины целы! Чудеса. — Значит, так, Василий, чтобы заслужить мое прощение, побудешь пару-тройку дней у меня на побегушках. — Рад стараться! — бойко отозвался парень. — Первое задание. Узнай, прибывал ли в наш город в последнюю неделю или чуть раньше некто Алексей Алексеевич Протов, очень похожий на актера Костолевского и предпочитающий останавливаться в гостинице «Чехия». Мужик богатый, живет и работает в Москве. Я должна знать про него все. — Будет сделано! — Позвонишь, доложишь. Если новости важные — приезжай, побеседуем. Справишься? — Не сомневайтесь! — Тебе бы в армии служить, а не воровством промышлять. Личико Васьки брезгливо скривилось, и он поспешил смыться. А я пошла домой. У двери в свою квартиру я замерла, потом развернулась и позвонила к Елизавете. Мне открыли почти мгновенно. Соседка стояла в прихожей, ярко накрашенная, одетая и причесанная. — На свидание собираешься? Она лучезарно улыбнулась. — Уже опаздываю. — Я тебя не задержу. Мне нужен конверт от зашифрованного письма. — Зачем? — Не скажу. — Ну и не надо. Крепче спать буду. Поиски конверта заняли на удивление мало времени. — Я его сразу отложила, как заслуживающее внимания. Ты выяснила, в нем правда написана? Убийства были? — Были. А будешь много спрашивать, еще будут. Как я и предполагала, адрес на конверте был Юрин. Вместо имени и фамилии Юра нарисовал размашистую закорючку с завитушками. Мы вместе вышли на лестничную клетку. На всякий случай я спросила: — Имя Юра Мартынов тебе ничего не говорит? — Абсолютно ничего. А должно? — Счастливо отдохнуть. Я не стала слушать ее сетований по поводу тяжелой доли одинокой девушки, сбежала к себе. После горячей ванны и стакана апельсинового сока я уселась на диване в гостиной и погрузилась в думы. На данный момент в моем распоряжении имелось шесть подозреваемых: Протов, Антон, Тимур, Фил и Лиля, а также компания «Бриллиант» во главе с неуловимым президентом и его очаровательной женушкой. Поразмышляв, я пришла к выводу, что наиболее вероятными кандидатами в преступники являются первый и последние. Антон, Тимур и Лиля имеют алиби. Каким бы ни было их отношение к Юре, убить его они не имели возможности. Кандидатуру Фила я отклонила на основании интуиции и опыта, длительного наблюдения за людьми, невиновными и преступившими закон. Про Алексея Алексеевича завтра-послезавтра я буду знать все. Василий вызывает безотчетное доверие. Следовательно, главными моими подозреваемыми становятся Анжелика Петровна и Эдуард Максимович Седовы. Хозяйка послала за мной своих гвардейцев неспроста. Мое появление заставило ее поволноваться. Убрать Юру у владельцев компании причина была: к нему в руки попала крамольнейшая бумага, которую расшифровать — раз плюнуть. На встречу с киллером они не могут не пойти. Опасно. Наемные убийцы — люди серьезные, шуток не понимают. Юра вполне мог догадаться, где должна состояться встреча, и притащить туда всю городскую милицию. Доказывай потом, что ты не верблюд и с киллером про любовь болтаешь. Проще убить парня. Обыск в квартире тоже их рук дело. Шифровки они не нашли и теперь нервничают. Все более-менее сходится. Я вновь и вновь перетасовывала факты, но других выводов не придумала. Зазвонил телефон. Кому я на ночь глядя понадобилась? Отдохнуть не дают. — Таня? Это Илья. При звуках знакомого голоса моя досада испарилась, как лужа под солнцем. — Рада тебя слышать! — Звоню, чтобы пожелать тебе спокойной ночи и приятных сновидений. — Спасибо. Я как раз намеревалась лечь в постель. Надеюсь, у него перед глазами возникнет соответствующая картина, и он пожалеет, что не присутствует при этом лично. — Я завтра с трех часов дня свободен. Встретимся? Мне показалось или его голос дрогнул? — Если найдется полчасика… — В три я буду ждать тебя на том же месте. — Я постараюсь… Про себя добавила: меня сможет задержать только землетрясение и падение метеорита на голову. Ночью мне снились исключительно приятные сны. Разбудил меня телефонный звонок. Я хотела возмутиться, почему меня беспокоят в такую рань, но взглянула на часы и осеклась: начало десятого утра. Ну я и соня! — Иванова, — прохрипели в трубку. — Ты, что ли? — Крюк? — растерялась я. — Что надо? — То же, что и тебе вчера, — угрюмо отозвался старый вор в законе. — Помощи. Он замолчал, а я не стала его торопить. — Племяшку мою хлопнули. Двадцать лет девке было. Хоть и дура была, да моя кровинушка. Вот и сестра моя — ее мать, Надька, в ногах валяется. Иванова, найди мне его… Я не могла отказать, сослаться на занятость, на переизбыток клиентов и нехватку времени. Не тот случай. Особенно теперь, когда я езжу на возвращенной «девятке» и мелкого воришку использую на посылках. — Куда мне приехать? — В Надькину хибару подъезжай. Садовый тупик, дом шестнадцать. О «капусте» и «шестерках» не беспокойся. Сколько скажешь — все будет. Крюк длинно чахоточно закашлял, в передышках вставляя: — Побыстрее бы… Должен буду… по гроб… Я сдержанно отвечала, понимая, соболезнования ни к чему. — Да. Да. Да. За окном царила весна, но вчерашней радости в моей душе не возникло. Погибла молодая девчонка, а сволочь, убившая ее, спокойно разгуливает по улицам, наслаждается теплом и солнышком. Когда же это кончится?! Я готова потерять работу, если не станет ни одного убийцы, ни одной жертвы… Эмоциями делу не поможешь, надо работать. Экипировалась я так же, как в прошлый раз, только вместо сапожек на шпильках надела ботинки на высокой подошве. В них удобнее грязь месить: адрес, который мне дал Крюк, находится на самой окраине нашего города. Ни об асфальте, ни о дворниках там представления не имеют. Добиралась я почти час. Мои худшие опасения оправдались. Два раза машина буксовала, и добровольцам приходилось подталкивать ее сзади. У дома номер шестнадцать в Садовом тупике меня встречал пренеприятнейший мужичишка с бегающими хитрющими глазками, представившийся Гошей. Я грубовато спросила, та ли он «шестерка», которую мне обещал предоставить в помощники Крюк. Гоша долго визгливо хихикал, но от ответа уклонился. С таким не вызывающим доверия эскортом я предстала перед родной сестрой крупнейшего криминального авторитета Тарасова. Надежда — полная некрасивая женщина лет тридцати семи — сидела в гостиной, обставленной весьма традиционно: стенка, набор мягкой мебели, журнальный столик, туркменский ковер на стене, хрустальная люстра, телевизор и видеомагнитофон «Сони» в дальнем углу. Держалась сестра Крюка на удивление стойко, чему, возможно, способствовала наполовину опустевшая бутылка водки. Рядом с ней примостилась длинноносая худющая старушенция и тихонько толковала о законе божьем, загробном мире, необходимости простить и покаяться. — Для начала давайте познакомимся, — вежливо предложила я, располагаясь в одном из кресел. — Меня зовут Татьяна Александровна. По просьбе вашего брата расследованием убийства займусь я. Надежда посмотрела на меня вяло, а длинноносая бабулька оценивающе и чуть презрительно. За них высказался Гоша: — Надежда Дмитриевна Крюкова, в замужестве Шершнева, и ее соседка Алевтина Абрамовна. Убитую девочку звали Викой. — Ее фотография найдется? Хозяйка дома медленно поднялась и вынула из серванта маленький дешевый альбомчик с яркой обложкой. — Расскажите мне о вашей дочери. Надежда вздохнула, перекрестилась, пригладила волосы, изувеченные химической завивкой, взглянула на соседку. Та пока выжидающе помалкивала. — Да что говорить-то? — неуверенно протянула мать убитой. — Обыкновенная девка была, без выкрутасов или там умностей каких… Техникум закончила, и слава богу. Это Ванька все хотел ее в юридический пристроить, но она тогда взбрыкнулась. Надоело, говорит, учиться, просто пожить не успеваю. И то верно. Зачем бабе много мозгов? Мужик бы правильный попался, с головой… Но характерец ай-яй был. Что не по ней — в крик, и тарелку разбить может, и с кулаками кинуться. Ладно бы только со мной, с мамкой, так ведь и Ваньке истерики закатывала, и даже парням своим. Я ей: дура, тебя ж никто замуж не возьмет. А она: не беспокойся, найду. Так ведь найти не проблема, проблема удержать на коротком поводочке. Недавно вот за ум взялась, работать устроилась, опять же Ванька помог. Место хорошее, зарплата приличная. Магазин обувной на проспекте знаете? Вот туда. Уж как я за нее радовалась, словами не передать. Я слушала и рассматривала фотографии. Первый класс: светловолосый ангелочек с огромными белыми бантами открыто улыбается всему миру. Школьный выпускной: платиновая блондинка с вишневыми пухлыми губами и семью серебряными кольцами, по три в каждом ухе и одно в носу. Двадцатилетие (два месяца назад): короткие русые волосы, стильный костюм, жесткий уверенный взгляд. Взрослеет девочка, точнее, взрослела. Слетела шелуха, появилось свое собственное мнение, накопился жизненный опыт. По прихоти какого-то мерзавца ее путь оборвался в самом начале… Надежда продолжала рассказывать, ни к кому конкретно не обращаясь, углубившись в воспоминания: — Я влияния на Вику никакого не имела. Пока маленькая была, еще слушалась, а потом совсем от рук отбилась, что хотела, то и творила. С шестнадцати лет вообще одна стала жить, Ванька ей квартиру подарил, а то чуть техникум не бросила, ездить, видишь ли, далеко. На двадцать он собирался племяшке машину подарить, она же ни в какую. Хватит, говорит. Пора мне самой себя обеспечивать, а то уважать себя не смогу. Так и не взяла, обидела старика. За неделю до смерти приезжала, сидела в том кресле, где вы сидите. Руку мне жала, обещала заботиться, когда на ноги встанет… Надежда горько расплакалась. Соседка налила ей полную стопку, придвинула ломоть черного хлеба и повернулась ко мне: — Вы почему вопросы не задаете? — Алевтина Абрамовна, что вы думаете о Вике? Старуха грозно нахмурилась, сейчас правду-матку резать будет. — Распутная безбожница. С младых лет привыкла для себя жить, ни в чем отказа не знала, а законам божьим и жизненным не научена. Избаловала ты ее, Надька. И нечего теперь реветь, раньше думать надо было. — Жизнь закрутила, все некогда было, — оправдывалась сквозь всхлипы Викина мать. — Накормить, обуть, одеть не хуже других… — Нечего на жизнь пенять, — строго оборвала ее соседка. — Жизнь у всех одна, да тратят ее по-разному. — Надежда Дмитриевна, подруги близкие у вашей дочки были? Та обрадовалась поводу переменить тему: — Со школьными она давно разлаялась, парней каких-то не поделили. В магазине она крепко с одной девочкой сдружилась, Дашей зовут. На дне рождения я ее видела. Хорошая девочка, вежливая и мордашка смазливая. — Никакого мужчины в жизни Вики не было? — Ох, давно уже не было. Вначале она парней, как перчатки, меняла, и они за ней толпами ходили. Затем разборчивая стала: в одном ее внешность не устроила, в другом — привычки уркаганские, в третьем — недостаток мозгов и так далее. Пока всех женихов не распугала, не успокоилась. — Обиженные кавалеры отомстить не грозили? — И прибить грозили, и на куски порезать. Но как услышат про Ваню нашего, извинения прибегают просить. Это она последнее время гордая стала, а раньше дядино имя у нее вторым после «здрасте» изо рта выскакивало. Значит, тот, кто ее убил, познакомился с ней недавно, когда она перестала афишировать свое родство с Крюком. — Какое время назад Вика переменилась? Стала «гордой»? — Месяца четыре назад, а то и больше. Оно постепенно происходило. Отлично. Круг поисков несколько сузился. — Отец Вики жив? — А что этому подлецу сделается? — Вы в разводе? — Через полгода после рождения дочки развелись. — Как же Крюк такое безобразие допустил? Надежде воспоминания о бывшем муже давались с трудом. Она налила себе стопку водочки и выпила, не закусывая. Вместо нее ворчливо ответила Алевтина Абрамовна: — Чтоб энтот прохиндей на сестре женился, Ванька ему почки отбил. Поженились, состряпали ребеночка, но насильно мил не будешь, разбежались, как в море корабли. Ванька тогда в очередной раз в тюрьму сел, не до того ему было. Когда вышел, хотел разыскать, да Лешка уж в Москву смылся, большим человеком стал. Хозяйка дома перебила ее: — Я перед братом на коленках ползала, просила пожалеть муженька. Верно Абрамовна говорит, не виноват он, мы с Ванькой и так ему здоровье подпортили. Очень я тогда за него замуж хотела. — Именно за него? — Ах, милая моя! Видели бы вы его двадцать лет назад. Красавец, каких поискать, одевался модно, говорил — заслушаешься. Он сельскохозяйственный институт закончил, но никуда не поехал, по комсомольской линии пошел. Мне шестнадцать было, страшненькая и толстая, в школе еще училась. Встретились, когда он в нашу школу по каким-то комсомольским делам пожаловал. Я сразу решила: вот за этого мужика я замуж выйду. — Дурой была, дурой осталась, — резко вмешалась соседка. — Нечего улыбаться, глянь, чего добилась: дочка одна выросла, безотцовщина, сама сколько лет одна мыкалась, надеялась на что-то. — Любила я его! — То не любовь, то гордыня. Показать всем, какого мужа оттяпала: красивый, умный, деловой. Смотрите, завидуйте! — Да что ты про любовь знаешь? Дева старая! — закричала, привстав с дивана, хозяйка дома. Я сочла нужным отвлечь внимание от таких щепетильных вопросов к более прозаическим: — Надежда Дмитриевна, ваш бывший муж, Алексей, навещал дочку? Писал, звонил, подарки на день рождения присылал? — Открыточки на именины присылал, да Вика их всегда в маленькие клочки рвала. Ненавидела она папку, хоть и не видала никогда после шестимесячного возраста. А может, потому и терпеть не могла? Говорила: нет у меня отца, помер давно. И подружкам, и парням врала. Собеседница моя вновь вздохнула и задумалась. — Что ж не расскажешь, как Лешка осенью приезжал? — Сейчас расскажу, — сварливо отозвалась на соседкино замечание Надежда. — В октябре того года объявился мой бывший муженечек. Водки привез, жратвы всякой три пакета. Дочку повидать хотел, так она здесь уже не жила. Посидели, повспоминали молодость, выпили. На следующий день он с Викой встретился, наобещал всякого, в Москву звал, но она его послала на три буквы. Приехала ко мне сама не своя, истерику закатила, зачем я ему ее адрес дала. А я считаю, какой-никакой, а отец. Имеет право дочь увидеть, а она имеет право его матом обложить. Вот так. Ко мне в душу закралось нехорошее предчувствие: — Больше Алексей Шершнев не приезжал? На прошлой неделе, например? Надежда громко фыркнула, ее насупленная соседка скупо улыбнулась, а Крюков прихвостень визгливо хихикнул. — Я по второму мужу Шершнева, — объяснила хозяйка дома. — Мы с Гошей три года как женаты. Я изумленно взглянула на хилого несимпатичного мужичка, на котором крупными буквами было написано: «жулик», «вор», а может, и похуже — «бандит». — Вы не смотрите так, — вступилась за супруга Надежда. — Мужик он отличный, лучше не сыскать. Непьющий, хозяйственный, надежный и прочее… А что сидел, так кто из нас без греха? — Приношу свои извинения, — пробормотала я, коря себя за преждевременные и поспешные суждения. — Если бы не Гоша, не знаю, как бы я пережила этот ужас… Руки бы на себя наложила. — Полно, полно, не заводись, — похлопал супругу по крутому плечику второй муженек. — А у Алексея как фамилия? — Протов. Я почти не удивилась, словно ожидала услышать нечто подобное. Совпадение или нет? — Он не объявлялся в последнее время? Надежда развела руками: — Ко мне не приезжал, а так разве ж я знаю? Может, и совался опять к Вике, но я ее с той среды не видала, ничего сказать не могу. Пора двигаться дальше. — Надежда Дмитриевна, мне надо съездить на квартиру вашей дочери. — Устроим, — заверил меня Гоша. — Езжайте. Бог вам в помощь. Алевтина Абрамовна промолчала, лишь украдкой меня перекрестила. Гоша вышел вслед за мной. Наверное, собрался сопровождать и устранять препятствия. На улице он приостановился и кивнул на стоящий невдалеке «Форд»: — Я поеду на своей тачке. Я разочарованно пошутила: — А я-то хотела познакомиться поближе… Гоша мысленно сверился с инструкциями, которыми его наверняка в избытке снабдил Крюк. — Если вы настаиваете, поедем вместе. Я особо не настаивала, но мужичок уже принял решение и переливчато свистнул. Из тени возле одного из домов отделилась тощая фигурка паренька, как две капли воды похожего на угонщика моей машины Ваську. Специальную породу вывел уголовный мир: неприметные, шустрые, дерзкие, но свято соблюдающие субординацию. Парень сел в Гошин «Форд» и медленно тронулся за нами. — Гоша, — обратилась я к спутнику, — вы не посторонний Вике человек, отчим и должны иметь собственное мнение о случившемся. — Я совсем мало знал девочку, — засмущался мужичок. — Она с вами ссорилась? — Нет! — испугался он. — Как можно! — Крюка боитесь? Гоша пожал плечами: — Вы его не боитесь, потому что в его власти никогда не были, срок не мотали. На зоне такой вор, как он, царь и бог. Когда я вернулся, Крюк мне очень помог. Теперь я человек, а не мразь подзаборная. — Рада за вас, — усмехнулась я. — Значит, Вика к вам спокойно относилась? — Спокойно — то самое слово, — задумчиво кивнул Гоша. — Я ей не мешал, а то, что я с ее мамкой живу, она считала нашим личным делом и никогда не вмешивалась. — Разумный подход. Многие падчерицы ее возраста считают иначе. — Вика была на редкость здравомыслящей девушкой, хоть и избалованной. Последнее время она мне стала Крюка напоминать: спокойная, сильная, а потом вдруг такое выдаст… Убежать хочется и спрятаться. — Убийство с целью ограбления вы полностью исключили? — Сумасшедших среди воров нет. — Она имела какие-то накопления? — Дома только золотишко хранила. В двух банках у нее счета были, в общей сложности тысяч тридцать рублей и десять тысяч долларов, но последние полгода она ни копейки с них не сняла. — Раньше расходы у нее больше были? — А то! Казино, рестораны через день посещала, веселилась от души. — Вы ее знакомых не проверили? Кто где вчера был и прочее. — Проверим. Только, думается мне, убил ее кто-то, не знавший о родстве с Крюком. Значит, познакомиться с ним она должна была недавно. Я искоса глянула на Гошу. Соображает мужик. — Загвоздка в том, что она ни с кем новым не знакомилась. За ее связями Крюк наблюдает. Мы замолчали. Я прокручивала в голове возможные варианты. Во-первых, девушка работала в магазине и каждый день контачила со многими мужчинами, могла и подцепить кого втайне от строгого дяди. Во-вторых, убийца мог знать, чья она племянница, но надеялся, что убийство совершено идеально и его имя никогда не всплывет. Опрометчивых преступников пруд пруди, и ничьим авторитетом их не остановишь. Каламбур получился! И в-третьих, нельзя сбрасывать со счетов Викиного настоящего отца. Он уже проходит подозреваемым по другому моему делу, и скоро, получив донесение своего внештатного агента Василия, я буду знать, стоит ли обращать на него внимание. Профессиональное чутье подсказывает мне, что Протов сейчас в Тарасове, именно он встречался на прошлой неделе с Юрой, возможно, и с Викой. Даже если он не убийца, у него могут быть родственники и наследники, заинтересованные в гибели его детей. Может, Алексей Алексеевич смертельно болен, потому и пытается загладить грехи юности. Человек он богатый, сбережения после себя оставит… Для построения более правдоподобной версии у меня фактов маловато. Квартира Вики находилась в самом центре, в доме новой планировки, где одна комната равняется трем в «хрущевке», а в кухне можно разместить для кормежки батальон солдат. В квартире работали оперативники и незнакомый мне, но хорошо знакомый Гоше следователь. Так, будем знать, кто с ворами якшается. Вероятнее всего, то же самое он подумал обо мне. — Дмитрий Савинов, — представился следователь. — Вы не будете против, если я тут поброжу, а затем вас порасспрашиваю? Савинов посмотрел на невозмутимого Гошу и сделал приглашающий жест. — Буду только рад, если вы поможете разобраться в этом убийстве. Можно я буду звать вас Таней? Я благосклонно согласилась. Лишний друг в прокуратуре никогда не лишний. Опять каламбур. Записывать надо и на конкурс в газету посылать. — Я вас в машине подожду, — предложил Гоша, убедившись, что в его моральной поддержке я больше не нуждаюсь. Я потратила уйму времени и облазила всю Викину квартиру. Потом мы с Дмитрием устроились на лестничной клетке и закурили. — Это преступник перевернул все вещи? — начала я обещанный допрос. — Скорее всего. Вряд ли девушка стала бы выкидывать книжки из шкафов и косметику в ванной на пол. У Юры тоже был обыск. А что, если Протов оставил своим детям копию завещания, затем явились его злые наследники, уничтожили претендента и забрали документ? — Я не видела тело. Каким образом ее убили? — Подошли сзади и зарезали кухонным ножом. Нож тщательно помыли, все ручки на дверях протерли. — Когда это произошло? — Вчера между восемью и десятью часами вечера. Точнее будет известно позже. — Кто ее обнаружил? — Когда девушка к восьми не явилась на работу, там забеспокоились, позвонили — никто не отвечает, позвонили ее дяде, у него были вторые ключи. — Ее нашел Крюк? — опешила я. — Нет. Один из его эээ… друзей. Было около девяти утра. Меня старый вор разбудил в пятнадцать минут десятого. Оперативность, достойная уважения. — Почему сотрудники Вики забеспокоились? Опаздывает девушка, с кем не бывает. Или у них были причины волноваться? — Я с ними еще не беседовал, не успел. — Два бокала в серванте не пыльные, — поведала я Савельеву одну из своих находок. — Их недавно вымыли и насухо вытерли. — Девушка с кем-то вчера встречалась? — Нет никаких сомнений, что с мужчиной. — Категоричное утверждение. — В ванной еще не выветрился моментально узнаваемый запах «Клима», — я взглянула на недоуменное лицо собеседника, — это французские духи, а не название шампуня. На мебели протерта пыль, на ковре ни соринки, в холодильнике бутылка очень дорогого вина, а ведь Вика последнее время жила на зарплату. Какое на девушке было белье? — Черное, шелковое, кружевное… Но одета она была обычно, не празднично: черные кожаные брючки и короткая полупрозрачная маечка, тоже черная. — Я нашла у покойной с десяток комплектов хлопчатобумажного белья и лишь один шелковый — персикового цвета, под длинное вечернее платье, валявшееся в куче тряпок, выкинутых преступником из шкафа. Вика предпочитала носить в обычных ситуациях простые вещи, а изысканное белье надевала в исключительных случаях. А насчет верхней одежды… Современная молодежь надевает на свидания не то, что блестит и путается под ногами, а то, в чем удобно ходить и что легко снимать. — Браво! — Савельев захлопал в ладоши. — Мастер-класс детективного искусства. Слухи о тебе не врут. — Мерси. Золото не пропало? — На первый взгляд ничего не пропало. — Соседи что-нибудь видели-слышали? — Опрошенные — ничего, но работа с ними продолжается. К нам подошел молодой оперативник. — Свидетель отыскался. Мы спустились во двор. Свидетелем оказался понурый юноша, из тех, кого называют «ботаниками» вне зависимости от полученного образования. Услышав просьбу повторить рассказ, он покорно загнусавил: — Вчера к вечеру дождь пошел, поэтому народу во дворе — ни души. Я один, дурак, у той вон детской лесенки стоял. — Зачем? — Девчонка знакомая, она в этом же доме живет, свидание там мне назначила. В восемь ноль-ноль. — Пришла? — Нет. Я ждал минут двадцать, уходить собрался, а тут Вика из восемьдесят пятой квартиры появилась с каким-то мужиком под руку. — Ты его рассмотрел? Описать сможешь? Раньше с ней никогда не видел? — закидали мы вопросами свидетеля. — Раньше не видел, — твердо произнес парень. — Да и на этот раз толком не разглядел: темно было, а он шел по другую сторону от Вики. — Высокий? — Нет, не очень. На полголовы выше Вики, где-то моего роста, метр семьдесят пять-шесть, не больше. — Волосы темные, светлые? — Шляпа у него была на голове. Черная. — Одет в куртку? — Нет, в длинный черный плащ. — Они разговаривали? — Вика что-то говорила, но слов я не слышал. — Каким тоном она говорила? Радостным, злым, нервным? — Спокойно говорила, но как-то настороженно, словно не знала его реакции. По-моему, она немного волновалась. — Он молчал? — Да. — Он смотрел на девушку? — Нет. Они быстро прошли, дождь ведь. Ой, еще вспомнил! — Что? — хором воскликнули мы с Савельевым. — Они под черным зонтиком шли. У Вики зонт ярко-желтый, значит, тот зонт принадлежал мужчине. — А-а-а, — хором протянули мы. Трудно найти мужика, у которого был бы зонт другого цвета. — Все. Больше ничего не запомнил. — Как обратно он выходил, не видел? — Нет. Я домой сразу после них ушел. По крайней мере моя версия о встрече убитой с мужчиной подтвердилась. И то приятно. Мы со следователем обменялись телефонами и обещаниями звонить, когда появится новая информация. Гоша ждал меня у «девятки». На его молчаливый вопрос я коротко бросила: — Рано делать выводы. Поехали в магазин. Итак, убийца — мужчина. Скорее всего Юру убил тот же человек. Или Протов, или кто-то из его окружения. Внезапно мне в голову пришла мысль: нет ли у Алексея Алексеевича других брошенных детей? В таком случае неизбежно появление новых трупов. Если Протов в городе, я с ним встречусь. Скорее бы позвонил Василий. Машину пришлось бросить в двух кварталах от обувного магазина, ближе мест для стоянки не нашлось. Наш проспект — популярное место. Гошу я оставила охранять тачку. Его присутствие начало меня раздражать. Надо бы отправить его домой к женушке, но вдруг его помощь понадобится? Пусть караулит. В обувном магазине почти никого не было. Дашу я вычислила сразу — по красным заплаканным глазам и опухшему носу. В который раз убеждаюсь, что слезы женщину не красят. Впрочем, стоит признать, юная продавщица была прехорошенькая: вздернутый носик, пушистые черные ресницы, великолепная бархатистая кожа, изящная фигурка. — Вы Даша? А я частный детектив, расследующий убийство твоей подруги Вики. — Мне так ее жаль! — жарко прошептала девушка. — Ты можешь выкроить минутку и поговорить со мной? — Конечно! Если директор позволит. Подойдите к нему, а я с девочками договорюсь. Даша объяснила мне, где находится ее начальство, и я отправилась на поиски. Директором магазина оказался толстый обрюзгший мужчина, мучающийся от насморка и головной боли. Встретил меня он неприветливо: — Кто? Детектив? Следователь запретил давать какую-либо информацию о Вике, пока идет официальное следствие. — Меня настоятельно просил дядя убитой, некто Крюк, поспешить с расследованием, — с огромным удовольствием сказала я чистую правду. — Не хотите мне помогать, не надо. Позвоните моему работодателю и назовите причины отказа. Телефончик я дам. Имя старого уголовника произвело магическое действие. Директор побледнел, покрылся потом, затем расплылся в радушнейшей улыбке и предложил мне кофе. Я отказалась. — Вы неправильно меня поняли, — приторно проблеял директор. — Вы можете располагать мной и всеми моими людьми, как вам будет угодно! — А как же запрет следователя? — съехидничала я. — Шут с ним, с запретом! Надо же побыстрее… — Отлично. Сначала я поговорю с вами, а потом с подругой убитой — Дашей. Не против? — Ради бога! Можете уединиться с ней в моем кабинете. — Когда Вика начала у вас работать? — С конца ноября прошлого года. — У вас были к ней какие-нибудь претензии? — Вначале она пару раз конфликтовала с посетителями, но потом привыкла, опыта набралась. К работе относилась серьезно, ни разу не опоздала, ни разу раньше не отпросилась. И от коллектива не отбивалась, во всех наших мероприятиях участвовала. — Пьянках, что ли? — Праздниках. Зимой они чередой идут, да и весной хватает. — С другими продавщицами она ладила? — Бывало, собачилась, но до драк не доходило. В любом женском коллективе присутствуют склоки и разборки, а Вика умела за себя постоять. — С кем она собачилась чаще всего? — Со Светкой Мароян. Клянусь, серьезных разборок я бы у себя не потерпел! У нас приличный магазин. Девочки это знают, а не нравятся наши порядки — по статье выгоню. Для убедительности толстяк громко чихнул. — Ясно. Кто поднял тревогу по поводу Викиного опоздания? — Дашка. Замучила меня, прицепилась, как банный лист, твердила: с ней что-то произошло, надо что-то предпринять. У меня телефон Викиного дяди был, на всякий случай… Я и позвонил, пусть сам с родственницей разбирается. Я же не думал, что она убита! Такая трагедия. Похоже, директору больше нечего добавить. — Позовите Дашу, — приказала я. — Сию секунду! Толстяк легко выпрыгнул из кресла и почти бегом скрылся за дверью. Вскоре в кабинет влетела подружка убитой. — А я думала, он вам не разрешил… — выпалила она, запыхавшись. — Сволочь жирная! — Не любишь начальство? — За что его любить? Облапать так и норовит, реагировать на это надо исключительно улыбкой и шуткой, а хочется по морде дать. Некоторых особо понравившихся принудил переспать с собой. Фу, мерзость! — На Вику он тоже нападал? — Боялся. Перед тем как она сюда пришла, с ним мощную подготовительную работу провели, разъяснили, что можно, что нельзя. — И что же можно? — Следить за каждым Викиным шагом и доносить на нее. — С помощью продавщиц? — И продавщиц, и охранников, и грузчиков, и уборщиц. — Она знала об этом? — Конечно. — И как реагировала? — Привыкла. Не первый год со своим дядькой общается, знает, каких пакостей от него ждать надо. — Почему Вика ссорилась со Светой Мароян? — Вика занимала в магазине особое, немного привилегированное положение. Светку это не устраивало. Хотя ее ничего в жизни не устраивает. Она со всеми ругается по любому поводу, характер склочный. А Вику она регулярно уголовницей называла. Если пропадут, мол, в магазине деньги или товар, известно, на кого думать. Слыша такие оскорбления, каждый бы вспылил. — К более серьезным угрозам и оскорблениям Светлана не переходила? — Нет, ей это не нужно. Удовлетворение ей доставляет сам процесс выяснения отношений. На преступление она бы никогда не решилась, труслива слишком. — Ты сегодня с утра подняла тревогу? — Да. — Но почему? — Я знала, Вика вчера должна была встретиться с мужчиной, и беспокоилась за нее. Я не удержалась и потерла ладони. Люблю находить след, тоненькую ниточку, приводящую к победе. — С каким мужчиной? — Долгая история… — Я никуда не тороплюсь. Даша поерзала в кресле, собралась с мыслями и начала: — У Вики давно уже не было парня… Она сама всех ухажеров разогнала и даже была рада появившемуся свободному времени и отсутствию проблем. А потом заскучала: на вечеринку не с кем сходить, веник никто не подарит, да и без секса тяжело… Тут еще праздники один за другим. Решила познакомиться с кем-нибудь. Но требования у нее были высокие, и им мало кто соответствовал. В кабаках сидят одни скоты, им девочка на ночь нужна, а Вика если не замуж, то хотя бы на долгое время себе парня искала. Где еще знакомиться? По библиотекам ходить? Чушь, на «ботаника» нарвешься. Просто по улицам мотаться времени нет. Вот она и решила объявление в газету дать. Я не поверила своим ушам. — Не в «Что кому» случаем? — Да, именно туда. Две недели назад послала, в ту среду опубликовали. — У тебя нет с собой этого номера? — Есть. В сумке завалялся. — Принеси, пожалуйста. Даша отправилась за «Что кому», а я попыталась найти связь между опубликованием объявления о знакомстве в данном конкретном номере и убийством. Может, маньяк какой-нибудь орудует? Но между убитыми есть другая, более важная связь! У них общий отец. Следовательно, объявления не имеют отношения к их смерти… Или имеют? Вернулась Даша и протянула мне газету. — Викино объявление кружочком обведено. Я прочитала: — «Самостоятельная блондинка двадцати лет, рост 170, вес 52, для серьезных отношений познакомится с культурным, порядочным, целеустремленным мужчиной 25–35 лет. Искателей приключений просьба не обращаться». — Здорово, правда? Она сама сочинила. — Много ей писем пришло? — Всего за выходные, понедельник и вторник — штук двадцать. Елизавета получила в два раза больше. Вот как важно найти правильную формулировку. — Из них она выбрала лишь одно? — Да. Позвонила избраннику по телефону и договорилась о встрече на вчерашний вечер. — Где они встречались? — На набережной, у памятника космонавту. Я вздохнула. Вчерашним дождливым вечером на набережной не гуляло ни одного нормального человека. Свидетелей их встречи вряд ли удастся отыскать. Разве что рыбак какой-нибудь мимо проходил… — Ты видела его письмо? — Да. Он очень интересно о себе написал. — Вспомни, пожалуйста, все данные, которые он о себе дал. Это крайне важно! — Вначале он написал, чем его привлекло письмо Вики и какой он ее представляет. Много лестных слов и на правду похоже. Вика, по его мнению, умная, принципиальная, честная, но много горя хлебнула от мужчин и теперь осторожничает, не хочет нарваться на очередного ловеласа, которому нужна лишь постель. Я своими словами передаю, он куда красивее написал. — Да, на такое письмо любая бы отреагировала. — Про себя он написал следующее: по возрасту входит в верхнюю указанную ею границу, но сколько именно ему лет, не уточнил. — Около тридцати пяти. Придется довольствоваться этим. — Про внешность написал, что не разочарует. — И все? — Да. Потом написал, что материальных проблем не имеет, так как является совладельцем крупной компании, имеет квартиру, машину, дачу. Много работает, но есть время и для хобби. Любит отдыхать на природе и экстремальные виды спорта: прыжки с парашютом и с «тарзанки», виндсерфинг, горные лыжи и дельтапланеризм. Эта фраза Вику просто зацепила. Сколько, говорит, в мире интересных вещей, а я ничего не знаю, ничего не пробовала! — Странно. Такой шикарный мужик и один. Или он, как Синяя Борода, уже шесть жен сменил? По тому, как вытянулось Дашино лицо, я поняла, что пошутила неудачно, и попыталась загладить промах: — Или ему не везло с женским полом? — Точно! — подхватила девушка. — Попадались одни авантюристки, охочие до легких денег. Написал, что знакомиться ему негде и некогда, в кабаках сидят одни шлюхи, а по библиотекам ходить — на зануду нарвешься… Но он не теряет надежды встретить веселую девушку, любящую и знающую жизнь, готовую к длительным отношениям, а в перспективе — к замужеству. Поэтому и ответил на Викино письмо. — Кладезь красноречия, — усмехнулась я. — Соответствует он своей писанине хоть на десять процентов? — Вика тоже засомневалась, собралась встретиться разок, посмотреть, что за человек, а потом окончательно решить, нужен он ей или нет. Ему всего одна встреча и нужна была. — Я была на Викиной квартире, — сказала я. — И не видела там ни газеты, ни писем. Даша неопределенно пожала плечами: — Все письма от других мужиков она выкинула. Зачем их хранить, если не собираешься отвечать? — Но одно письмо она должна была сохранить. — Я не знаю, — жалобно проговорила девушка. — Наверно, он его забрал. — Я тоже так думаю. Письмо — это улика. Любопытно, а Юра не отправил ей свое послание? Вика вполне в его вкусе: блондинка с изюминкой. — Даш, припомни, среди писем не встречалось послания от парня по имени Юра Мартынов? Ему двадцать семь лет, живет один в собственной квартире, работает в фирме по ремонту компьютеров и прочей техники, увлекается альпинизмом… — Вспомнила! Было такое письмо, оно даже заинтересовало Вику, но что-то ей не понравилось. То ли стиль, то ли тон игривый. А что, если бы брат и сестра познакомились, понравились друг другу и так далее? Какой-то второсортный любовный роман. Правда, в жизни попадаются ситуации запутаннее и экстравагантнее любого романа. — В Юрином письме не было никакого шифра? — спросила я на всякий случай. — Столбики чисел, некоторые цифры обведены? — Нет, ничего подобного в письме не было. Осталось выяснить только один вопрос: — Вика тебе рассказывала про своего отца? — Немного. То, что он сволочь порядочная, мать ее бросил, ее саму никогда не навещал, а в последнее время почему-то зачастил, совесть, наверно, замучила. — Когда он приезжал в последний раз? — На той неделе. В четверг или в пятницу… Нет, все-таки в четверг. — Они опять поругались? — Ну, не совсем поругались. Поговорили. Вика сказала ему все, что о нем думает и какие претензии к нему имеет. Он извинялся, говорил, что был дурак, что счастлив иметь такую дочь, как она. В общем, ни до чего не договорились. — Он ей ничего не оставлял? — Не знаю, она ни о чем не упоминала. — Он хотел встретиться еще раз? — Вика сказала: он наверняка припрется, упрямый как баран, русского языка не понимает. — О своей семье он не рассказывал? — О какой семье? — Новой, московской. — Так у него семья есть? Вот подлец! Вике мозги канифолил, что одинокий и несчастный. А сам-то… Я не была уверена в своей правоте, но промолчала. Сын у Протова точно был. Коли не упомянул о Юрии, мог и о московских родственниках соврать. — Вы обо всем спросили? Как бы директор из моей зарплаты не вычел… — Пусть только попробует. Сразу ссылайся на Крюка, ты ведь помогала раскрыть убийство его племянницы. — Так-то так, но лучше не рисковать. — Вот о чем я не спросила: могла Вика познакомиться с кем-то из покупателей? — Ой, у нас подобные развлечения на работе строго запрещены! Все знакомства — после окончания рабочего дня и закрытия магазина. Вика старалась соблюдать правила и не нарываться. — Спасибо, Даша, ты мне очень помогла. После Дашиного ухода я сидела несколько минут, размышляя, пока не появился директор. Общаться с ним у меня не было никакого желания, и я скоренько распрощалась. В задумчивости я дошла до своей «девятки». — Как успехи? Гоша топтался у машины и ел пирожок. — Который час? — Пять минут четвертого. Боже! Меня Илья ждет с обедом в «Барокко»! Надо делать перерыв, а то голова уже не варит от избытка фактов и аргументов. В подтверждение правильности принятого решения забурчал голодный живот. Гоша тактично отвернулся. — Ты можешь возвращаться к жене. Я позвоню Крюку, когда мне что-нибудь потребуется. Викин отчим посмотрел на меня лукаво и многозначительно и направился к стоявшему в сторонке «Форду». — И не вздумай за мной следить! — запоздало крикнула я Гоше. — Не поздоровится, если засеку! Он повернулся и помахал мне рукой, словно говоря: не засечешь и не пытайся. Безобразие! Личную свободу еще никто не отменял. Ворча себе под нос и думая о еде, а не о двух убийствах, я добралась до знакомой тихой улочки. Илья расположился за тем же столиком, что и вчера. Я подошла и начала многословно и путано извиняться за опоздание. — Не стоит, — улыбнулся Илья. — Все женщины опаздывают на свидания. — А все мужчины терпеть этого не могут. — Верно! — рассмеялся парень. — Но никогда не признаются. Как и в прошлый раз, заказывал он. Меня его выбор блюд вполне устраивал, и я с удовольствием принялась за еду. Как и в прошлый раз, Илья развлекал меня анекдотами и историями из жизни. Как и в прошлый раз, он ничего не спрашивал о ходе расследования. Меня слегка задело его равнодушие. Или великолепная выдержка? Самой захотелось похвастаться успехами и посетовать на трудности. Может, посоветует что-нибудь дельное. Одна голова хорошо, а две лучше. — Знаешь, кто вышел у меня в главные подозреваемые? Илья преспокойно отправил в рот листик салата. — Кто? — Отец Юры. — Вот как. Я пояснила: — Настоящий отец, биологический. — А! Спокойствие спокойствием, но, по-моему, реакция у Ильи неадекватная. Я подозрительно взглянула на собеседника. — Ты знал, что Юрин отец жив? — Да. — Но почему ты вчера сказал, что не знаешь? — Вчера я сказал, что не вижу повода для ссор между Юрой и Андреем Алексеевичем, — сдержанно возразил Илья. — А еще я сказал, что семья Мартыновых кажется мне почти идеальной. О настоящем Юрином отце ты не спрашивала. Потрясающая память! Слово в слово повторил наш вчерашний разговор. Но мне от этого не легче. — Мог бы сам упомянуть. Я столько сил и времени потратила на добычу сведений о Протове. — Не имею привычки сплетничать о друзьях. — Даже в благородных целях? Ты же покрывал возможного убийцу и запутывал следствие. Я преувеличивала вину Ильи, так как чувствовала себя оскорбленной его недоверием. Скрыть от меня столь важный факт! Вдруг он еще что-нибудь скрывает или кого-нибудь? Жену, например, или пятерых внебрачных детей. — Если бы я знал, что ты так расстроишься, обязательно бы рассказал, — попытался утешить меня парень. — Я представить себе не мог Юркиного отца в роли его убийцы. И потом, в такие щепетильные вопросы, как оживший через двадцать семь лет первый муж Ирины Сергеевны, тебя должен был посвятить кто-то из семьи Мартыновых, а не посторонний человек. — Он не был ей мужем, — машинально сказала я и тут же одернула себя: нечего сплетни передавать. — Неужели я тебя не убедил в своей невиновности или хотя бы непредумышленности своих действий? — Илья сложил ладони в молящем жесте. — Скостите срок, начальник! Я не могла остаться равнодушной: — Ладно, мир. Откуда узнал про Юриного папашу? — Юран в четверг мне рассказал. Они встретились в среду и немного побеседовали. — Протов предлагал Юре помощь, деньги и прочее? — Предлагал переехать в Москву, но Юран отказался. Сказал ему, что и в Тарасове неплохо обосновался и родителей покидать не хочет. — Они не поругались? — Нет. Договорились еще как-нибудь встретиться. — Когда? — Конкретный срок не назначали. По крайней мере, мне Юран ничего не сказал. — Почему твой друг соврал родителям? — А что он им сообщил? — Встретил какого-то мужчину, по описанию похожего на усопшего папочку. — Наверно, он хотел их подготовить, щадил их чувства. Для его матери появление Протова — настоящее потрясение. — Она пожаловалась тебе в понедельник? — Да, она очень нервничала. Но мы мало говорили о Юрином отце. — Юра упоминал о семье отца в Москве, его положении, здоровье и прочих деталях? Илья на минуту задумался. — Кажется, Юрин отец — очень богатый и влиятельный в Москве человек. Больше ничего. — Юра так и не узнал о своей сестре? — У него была сестра? — искренне удивился Илья. — Да, была. Вчера вечером ее тоже убили. Парень растерялся. — Убили? Кошмар какой! Кто? За что? — Если бы я знала. В одном я убеждена — убийства Юрия и Вики связаны. — Несомненно. Ну и головоломка! — Кстати, твой друг любил шифры, ребусы и прочее? — Да, мы даже обменивались иногда особо сложными. А почему ты спрашиваешь? — Да, неважно. Ты от него ничего в последние дни не получал? — Нет. В его вещах нашли какую-то головоломку? — Нет. Я погрузилась в свои мысли. Значит, шифровка предназначалась Илье, а не Елизавете, Юра просто перепутал конверты. Это все объясняет. Мои мысли перескочили на компанию «Бриллиант». Я почему-то выпустила из поля зрения моих вторых главных подозреваемых, а ведь у них была очень веская причина желать Юрию смерти. А вот как связать супругов Седовых с Викой? Юру с сестрой, кроме общего отца, связывает письмо… Седовы или посланный ими человек могли убить парня, перерыть его квартиру, не найти шифра, но найти газету «Что кому» с отмеченными объявлениями девушек… Плюс наткнулись на не отправленное Илье письмо с текстом, предназначавшимся Лизе. Они решили, что их драгоценная шифровка попала к одной из Юриных избранниц. Накатали привлекательные письма, послали по указанным абонентским ящикам, договорились о встрече. С Викой уже встретились. Вывод: Елизавете грозит нешуточная опасность. Ее необходимо немедленно предупредить! Я вынула сотовый и принялась лихорадочно набирать ее номер. Безуспешно. Моей соседки не было дома. — Ты отчего-то разволновалась. Ох. Я совсем позабыла о красавце стоматологе. Смешно: я рада была бы влюбиться, да сосредоточиться на объекте не могу, все мысли о работе. — Прости, — я ласково улыбнулась Илье. — Ты со мной заскучал. — Зато наелся без помех. Потрясающая способность сглаживать острые углы, с честью выходить из неприятных ситуаций! Надо учиться, пока ему не надоело со мной общаться. — Я придумала чудесный способ тебя развеселить. Ты говорил, что свободен сегодня? — Так оно и есть. — Тогда мы сейчас же отправляемся к одному из подозреваемых. — Ничего себе развлечение! И кто же этот несчастный? — Идем со мной и увидишь. Мы расплатились и покинули «Барокко». По пути в «Бриллиант» я проинструктировала Илью, как ему себя вести: — Побольше хмурься, посматривай по сторонам и поводи плечами. Пусть думают, что ты мой телохранитель. Двум их «гвардейцам» я показала, где раки зимуют. Увидев тебя, они поймут — мы непобедимы! — Я не люблю драться, — брезгливо поморщился Илья. — Да разве ж я люблю? — возмутилась я. — Скорее всего нам и не придется. Ты, часом, не сдрейфил? — Поджилки трясутся, — дрожащим голосом пролепетал парень. — Вдруг внешность испортят? — Постесняются такую красоту портить. — А если они к мужчинам равнодушны? Предпочитают женский пол? — Тогда я, как представительница женского пола, замолвлю за тебя словечко. В «Бриллианте» я сразу направилась к знакомому охраннику. — Привет! — Здорово, — отреагировал он на меня, как на старую знакомую. — Опять к начальству? — Ага. Есть кто-нибудь в наличии? — Хозяйка куда-то упорхнула, а муженек ее еще здесь. — Пойду поищу? — Он с тобой? По недоброжелательному тону охранника я поняла, что он относится к тем, кто равнодушен к мужчинам, даже к таким красавцам. Я кокетливо провела пальчиком по планке на униформе. — Со мной. Разрешишь? Парнишка растаял: — Ладно, идите. Кабинет директора фабрики и президента компании «Бриллиант» был заперт, и на стук никто не отзывался. — Неуловимый Джо! — бросила я в сердцах. — Надо попытаться проникнуть в цеха. Он наверняка там. — Странно, что у него нет секретарши, которая могла бы записать нас на прием или объяснить, где искать ее босса. — Может, он ее с собой таскает, дабы записывала его гениальные приказы по мере их рождения. — В таком случае должно быть две секретарши. — Финансов не хватает. У меня возникло еще одно предположение, но я не стала высказывать его вслух. Предыдущую секретаршу предыдущего директора убили две недели назад и на вакантное место замены просто не успели найти. А уж если претенденток отбирает Анжелика Петровна, процесс наверняка затянется на месяцы. Мы попробовали прорваться на фабрику через внутренний вход, где меня развернули в прошлый раз. Не тут-то было. Нам посоветовали убираться подобру-поздорову, пока не вызвана подмога и не пущены в ход средства уничтожения злостных нарушителей границ частной собственности. Илья предложил не нарываться, и мы отступили без боя. — Не понимаю! — воскликнула я на улице. — К чему столько предосторожностей? Лувр меньше народа охраняет. — Должно быть, их уже не раз грабили. — У меня есть идея. Два служебных входа расположены таким образом, что охрана на одном не может видеть происходящего на другом. — Для поддержания связи у ребят есть рация. — Они же не каждую секунду переговариваются. Охрану на одном из постов ты отвлечешь, а я проникну внутрь. — Как же я их отвлеку? — Сообрази что-нибудь. Когда я подам тебе вот такой знак рукой, — я показала, — начинай действовать. — А если тебя поймают? — Не праздновать нам серебряной свадьбы… — вздохнула я едва слышно. — Прощай. Даст бог, свидимся. Я прижалась к стене дома и под прикрытием кустов сирени двинулась к облюбованному служебному входу-выходу. Когда до цели оставалось не более двух метров пустого пространства, я подала своему сообщнику условный знак. Он не замедлил появиться откуда-то слева. — Мужики! У меня тачка в луже заглохла. Не подтолкнете? Я заплачу. Стольника на двоих хватит? Купюра, которой Илья помахал перед носом охранников, произвела на них магическое действие. Печать сомнений и настороженность исчезли с их чела, радиотелефоны поспешно отправились в карманы — не делиться же халявным приработком с сотоварищами, и мужики, словно крысы за дудочкой, потопали за хитроумным Илюшей. Я же никем не замеченная проскользнула в приоткрытую дверь. Я очутилась в коротком пустом коридоре, заканчивающемся лестницей, ведущей вверх и вниз. Я задумалась, какое направление выбрать. Мысленно представила план здания. Если я поднимусь на второй этаж, то прямиком попаду в лапы тех охранников, которые уже дважды меня выгоняли… Кто знает, как они отреагируют на мое третье появление? Спущусь-ка я вниз, посмотрю на местный подвал. Эх, надо было со второго служебного входа начать. Придется Илье еще сто рублей потратить. Внизу я наткнулась на массивную стальную дверь с десятком сейфовых замков. Хранилище готовой продукции? Я осторожно толкнула дверь. Не заперто. Какая безалаберность! На моем месте могли быть воры. За дверью находилось небольшое помещение, из которого было два выхода: один, неприметный и несолидный, запертый на щеколду, и второй, перегороженный не менее внушительной стальной конструкцией, чем первая дверь в подвал. Естественно, я сунулась туда, где труднее и небезопаснее. Успела, правда, немного. Поднатужилась, приоткрыла тяжеленную дверь и засунула в щель голову. На меня уставилось сразу пять пар глаз и пять стволов автоматов. — Ты что тут делаешь? — спросил самый хладнокровный. — Это она! — закричал другой. — Баба-детектив! — Ну, щас мы ее… Я не стала вступать в полемику, мигом захлопнула дверь и крутанула какое-то железное колесико. Пока откроют, у меня будет время выбраться. Я направилась к выходу, но вовремя услышала топот и ругань спускающихся охранников. У них же рация, как я могла забыть! На секунду я замерла, затем рванула щеколду на другой двери и кубарем скатилась вниз по железной винтовой лестнице. Меня со всех сторон окружила темнота. Постоянно спотыкаясь и натыкаясь на невидимые трубы, вентили и ящики, но сохраняя приличную скорость, я двигалась вперед, пока не уперлась в стену. Преследователи уже переговаривались где-то сзади, намереваясь взять меня то ли в кольцо, то ли измором. Далеко позади вспыхнул неяркий свет. Мрак несколько рассеялся, и я заметила справа узкие неудобные ступеньки, ведущие к люку в потолке. С ловкостью обезьяны я вскарабкалась вверх и осторожно приоткрыла крышку. Не обнаружив непосредственной опасности для жизни, выбралась из мрачного подземелья. Я находилась в неработающей кабинке туалета. Под рукой не было ничего подходящего для того, чтобы придавить крышку люка. Значит, надо быстрее уносить ноги. Я прошла вдоль ряда работающих кабинок, вышла в знакомый коридор и, отсалютовав разговорчивому парнишке-охраннику, вылетела сначала в торговый зал «Подарка», а затем вон из магазина. На улице я почти столкнулась с двумя дюжими молодцами в униформе, спешившими мне наперерез. Оба тяжело дышали и картинно размахивали пушками. — Стой, сука! Стрелять будем! Терпеть не могу, когда в меня целятся дрожащими руками. Вдруг и правда на спуск нажмут? С такого расстояния промахнуться трудно, могут покалечить. Я резко затормозила, протягивая амбалам пустые руки. Смотрите, мол, не вооружена. Мужики, как завороженные, уставились на мои ладони. В то же мгновение я рубанула правой ногой по ближайшей кисти с пистолетом. Второй нападающий все же успел выстрелить, но я вовремя направила локтем ствол в землю, а мой кулак отправил вслед за пулей и хозяина оружия. Привлеченные выстрелом, из-за угла дома появились новые противники. Я кинулась бежать. Прозвучал еще один выстрел, затем команда: «Не стрелять, идиоты! Живой брать!» Ага, как же. Так я вам и далась. Свернула в подворотню, перепрыгнула через невысокий заборчик. Погоня не отставала. С чего это они так рассердились? За двумя стальными дверями я приметила, кроме автоматчиков, обычный цех по производству различной бижутерии: блеснул металл, искрились под рукой мастеров разноцветные стекляшки, мягко гудели станки. Ничего не понимаю! Я выбежала на улицу и сразу увидела медленно едущего вдоль домов Илью на его «пятерке». Молодец! Просек ситуацию. Я на ходу заскочила в притормозившую машину, и «Жигули» стремительно рванули вперед. Как раз вовремя. Из переулка вывернули мои преследователи, а дальше по улице на двух иномарках появились их друзья-товарищи. Илья глянул в зеркальце и покачал головой. — Не думал, что когда-нибудь буду участвовать в боевике. — Сам пригласил меня пообедать, — напомнила ему я, отдышавшись. — Ставлю двадцать против одного: они нас догонят. — Да, — вынужден был признать парень. — Технические возможности у нас разные. — Надо было тебе поторопиться с покупкой «Мерседеса». — Если бы я знал заранее, приобрел бы реактивный самолет. Кстати, почему ты столь спокойна? — Меня приказано брать живой. — А на счет меня тебе ничего не сообщили? — Ничего утешительного. Илья вновь посмотрел в зеркальце и вздохнул. — Догоняют гады. Придется рискнуть. Он свернул на встречную полосу, проехал на «кирпич» и резко затормозил перед зданием РОВД, где стоянка для всех машин, кроме служебных, была запрещена. Бедный Илья! С его патологическим законопослушанием нарушить сразу три правила! Илья повернулся ко мне: — Немедленно вылезай и убегай! Я их отвлеку. — Нет, я не… — Быстро! Его тон подействовал на меня отрезвляюще. Хватит геройствовать, по одному у нас больше шансов выйти сухими из воды. Я выскочила из машины, пожелав Илье удачи. Отъезжая, он помахал мне рукой и пообещал: — Я позвоню. Я не успела скрыться в кустах за зданием РОВД, когда, скрипя тормозами, в переулке появились машины охранников «Бриллианта». Я замерла, пытаясь слиться со стеной, но они не обратили на меня никакого внимания, стараясь побыстрее покинуть запретную территорию. Проводив их взглядом, я передумала лезть в грязные мокрые кусты и отправилась назад, на поиски своей тачки. Моя «девятка» преспокойно стояла рядом с рестораном «Барокко». Я посидела, взявшись за руль, все больше и больше волнуясь. Теперь мой поступок казался мне предательством. Безусловно, Илью догонят и болтовней ему не отделаться. Изобьют, изувечат, выместят на нем свою злобу. А если решат, что он мой сообщник? Убьют ведь, ублюдки… Зазвонивший сотовый я чуть не выронила. Голос внезапно охрип и прозвучал виновато: — Алло. — Здрасте, Татьяна Александровна. — Кто говорит? — Василий. Я закрыла глаза, досчитала до десяти и постаралась успокоиться. Почти удалось. — Какие у тебя новости? — Протов Алексей Алексеевич снимает номер в гостинице «Чехия» с пятого апреля, то есть с прошлого вторника. В гостиницу приходит лишь ночевать, так как каждый день у него много деловых встреч. Шлюх не водит. Не пьет. В номере — никаких подозрительных вещей, чьих-либо адресов или телефонов не обнаружено. Скорее всего все важное Протов носит с собой. Останавливается в «Чехии» каждый раз, когда приезжает в Тарасов. За последний год это его третий приезд. На завтрашнее число попросил заказать билет. — Уезжать собрался? Когда? — Улетает рейсом в четырнадцать двадцать. — Мне надо с ним встретиться до отъезда. — Пока он в гостиницу не возвращался. Я могу позвонить, когда он придет. — Хорошо. Буду ждать звонка. Добравшись до дома, я первым делом отправилась к Елизавете, но она по-прежнему где-то пропадала. Я оставила ей на дверной ручке записку, в которой просила срочно зайти или позвонить. В собственной квартире я не могла ни есть, ни пить, ни думать. Металась из угла в угол в ожидании звонка Ильи. Но первым вновь оказался соглядатай Вася. — Протов вернулся! — радостно сообщил он. — И не один, а с двумя какими-то жлобами. — Дай номер его телефона. Через минуту я уже говорила с отцом Юры и Вики: — Алексей Алексеевич, мне необходимо с вами встретиться. Чем быстрее, тем лучше. — Кто вы? — Лучше спросите, по какому поводу. Нам надо поговорить об убийствах ваших сына и дочери. — Что?! Или он на редкость талантливый актер, или он впервые слышит про гибель своих детей. — Как вы можете так шутить? — К сожалению, я не шучу. Позвоните Мартыновым, вашей бывшей жене Надежде, Крюку, наконец. — Боже мой! Когда? Почему? Кто? — Теперь вы понимаете, наша встреча должна состояться в ближайшее время. — Да, да, конечно… — Я могу подъехать к «Чехии» прямо сейчас. — Нет, только не сейчас! Я опять заподозрила Протова в неискренности. Если бы мне сообщили такую новость, я бы постаралась отложить все дела. А не с убийцами ли он сейчас встречается? — У меня два очень важных заказчика, я их уже год обрабатываю, вот-вот должны согласиться… Из-за них в городишко этот паршивый ездить приходится. Я не могу их упустить! — Имена, фамилии, названия фирм, номера телефонов. Протов поколебался, но дал. — Давайте встретимся завтра. Часиков в двенадцать в ресторане гостиницы. Я буду в темном костюме с цветком в петлице… Или вы в курсе, как я выгляжу? — Найду, — буркнула я и положила трубку. Эгоистичный, самовлюбленный, бесчувственный пижон! Я перезвонила Васе, дала ему задание проверить гостей Протова и вновь заметалась по квартире. Василий объявился через час. Он был вынужден признать, что наш подозреваемый не врал, пришедшие с ним мужчины действительно известные и всеми уважаемые бизнесмены нашего города. — Следи, чтобы Протов никуда не сбежал, — наказала я своему молодому помощнику. Следующие несколько часов прошли в тяжких тревожных раздумьях и ожидании. Лизавета так и не объявилась. Около одиннадцати вечера наконец позвонил Илья. — Таня? Звоню пожелать тебе спокойной ночи. — Илюша! Миленький! — Я готова была поцеловать телефонную трубку. — Как ты выкрутился? — Сказал, что подвез симпатичную незнакомую девушку за неплохую плату. — Они тебе поверили? — Да. Я могу быть очень убедительным. — Что же ты раньше не позвонил? — Ты волновалась за меня? Вот и отвечай на подобные вопросы! Еще возомнит себе, что я от него без ума… А впрочем, пусть. — Безумно! Чуть с ума не сошла! — Чудесно. Позвоню завтра. И это все? Я некоторое время оторопело смотрела на трубку. Вырвал у меня признание в нежных чувствах и спокойно отправился спать? Ну и темперамент! Горячий финский парень. Будем надеяться, завтра он решится на более активные по сравнению с ежедневным приглашением отобедать действия. А вдруг он синяков на личике стесняется? Лежит сейчас, пузырь со льдом прикладывает… Всю ночь я проворочалась с бока на бок. Около шести утра я уже пила на кухне кофе и курила. Илья, Протов, Седовы из «Бриллианта», киллер, которому они сегодня в условленном месте должны передать десять тысяч долларов… Елизавета и таинственный убийца… Головоломку пора разгадывать. На кону человеческие жизни, дальше медлить некуда. У кого спросить совета? От кого ждать помощи? Единственные верные друзья, которые не проговорятся о моих сомнениях, не выдадут моих планов, не посмеются над моими подозрениями, — это многогранные магические кости. Я тщательно подготовилась: очистила стол от всего постороннего, а голову от ненужных, но навязчивых мыслей. Взяла в ладони кости, почувствовала прохладу и легкое покалывание, словно я пыталась удержать в руках свежий морской ветер. Сконцентрировалась на волнующей проблеме: правильны ли мои выводы? Удастся ли мне то, что я собираюсь сегодня предпринять? Я бросила кости, и они, немного покружив по столу, выдали мне следующие цифры — 3+20+25. Я близка к успеху, но кто-то прилагает силы, чтобы помешать мне его достигнуть. Его действия напрасны. Я припомнила погоню по подвалам «Бриллианта», драку, автомобильные гонки и усмехнулась. Что верно, то верно. Кто-то прилагает значительные усилия для сокрытия своих преступлений. Если убийства Юры и Вики связаны с махинациями Седовых, я должна взять их с поличным, во время передачи вознаграждения киллеру. Одной мне не справиться. Надо будет привлечь милицию, или ребят Крюка, или Илью… Воспоминание о красавце стоматологе заставило меня еще раз взять в руки кости. На этот раз они обжигали пальцы, как раскаленные угли. Я поспешно представила улыбающегося Илью и почти выронила многогранники. Сердце застучало с частотой двести ударов в минуту. 30+16+4, что означает: «Разногласия с другом, не исключена разлука». Обидно. По какому же поводу мы можем поругаться? Наверно, его шокировало то, с какой легкостью я обхожу иногда закон в нужных мне ситуациях. Для него на желтый сигнал светофора проехать — стресс. А из-за меня пришлось нарушать правила дорожного движения, обманывать охранников, в общем, идти на неблаговидные поступки. Должно быть, Илья сейчас находится на распутье, решает, поддерживать со мной отношения в ущерб душевному спокойствию или расстаться, но сохранить свои принципы в чистоте и неприкосновенности. Захотелось немедленно ему позвонить, поговорить по душам, однако я сдержалась — рано для телефонных бесед. В восемь заявилась Елизавета, взявшая на вооружение фразу из мультфильма про Винни-Пуха «кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро». — Читала мою записку? — угрожающе поинтересовалась я. — Ага, — сладко зевнула соседка. — Потому и пришла. — Я же настоятельно просила прийти или хотя бы позвонить мне вчера! — Как прочитала, так и прибежала, — огрызнулась Лиза. Я растерялась. — Ты не ночевала дома? — Не надо на меня так смотреть. Я краснею. — И где же ты шлялась? — Я вполне невинно танцевала в ночном клубе. — С очередным ухажером? — Угадала. На учительскую зарплату не пошикуешь. — Значит, ты сделала окончательный выбор? Теперь к свадьбе готовишься? Елизавета недовольно поморщилась. — При чем тут свадьба? Неужели я не могу просто так сходить с мужиком в казино и ресторан? Он от меня ничего не требовал, мы отлично повеселились. — Он тебе понравился? — Ну как тебе сказать… — Если ты сомневаешься, то он тебе не понравился. Соседка поджала губы, но возражать не стала. — Ты о чем хотела со мной поговорить? — Не хочу тебя пугать, но надо. В городе орудует маньяк, который убивает девушек по объявлениям о знакомстве. Лиза перестала зевать. Я решила усилить впечатление: — Его жертвами были исключительно красивые сексуальные блондинки без материальных и жилищных проблем. — Ужас какой! — Поэтому с сегодняшнего дня все свидания отменяются. — Но… — Никаких «но»! — прикрикнула на нее я. — У меня полно других дел, за тебя беспокоиться мне некогда. Будешь дома сидеть и любовные романы читать. — Хорошо. Мне не понравился столь быстрый отказ от борьбы. — Что ты задумала? Выкладывай. — Я? — Лизавета смиренно покачала головой. — Ничего не задумала. Я же себе не враг. Нутром чувствую, врет. Что же мне с ней делать? — Если ты решила быть паинькой, отлично. Для твоего же блага я тебя запру в своей квартире. Наиболее безопасное место. — Нет! — Почему? — Мне в магазин надо. — Дашь список, я тебе все куплю. — Я с подругой договорилась встретиться. — Или с другом? Лиза поняла, сопротивляться бесполезно, и заканючила: — Я с ним уже созвонилась, непорядочно обманывать человека. — Ничего, переживет. — Я не переживу! — Девушка готова была расплакаться. — Первый раз такой мужик попался, лучше и придумать трудно. Я заподозрила неладное. — Ну-ка опиши мне своего прекрасного принца. — Письмо читается, как сказка. Вначале он написал, чем ему понравилось мое объявление и какой он меня видит: умной, честной, принципиальной, но много натерпевшейся от мужчин. Не понимаю, как он угадал? — Так. Про внешность написал, что не разочарует? — Да. Откуда ты знаешь? — Опыт. Возраст его около тридцати пяти? — Он написал — чуть больше, но я тоже не девочка. Разница всего в десять лет, пустяки. — Денег у него, естественно, куры не клюют, а с женщинами ему по жизни не везло — или корыстные дуры, или уродливые зануды попадались. — Слово в слово… — зачарованно прошептала Лиза. — Ты не могла не купиться! — Я не из-за денег! Я с парашюта прыгнуть хотела! — И про это написал, психолог чертов. — Ты где-то читала такое же письмо? — догадалась соседка. — У другой женщины? — У трупа другой женщины. Тебе написал тот самый маньяк, который убивает блондинок. — Не может быть! — Поверь, я не шучу. Ту жертву он зарезал кухонным ножом. Теперь-то ты проявишь благоразумие и никуда не пойдешь? — Конечно! — горячо заверила Лиза. — Носа за дверь не высуну! — Твоего адреса он не знает? — Нет, он посылал письмо на почту на абонентский ящик. — Номер телефона ты ему не дала? — Нет. — Тогда я за тебя спокойна. Сиди дома, вечером загляну, если получится. Елизавета отправилась домой, ворча под нос, за что ей такая невезуха? Дверь за ней не успела закрыться, как позвонил телефон. Это оказался следователь Мельников. — Иванова, куда пропала? Не звонишь, не пишешь. — Заработалась. — Наслышан о твоих потрясающих методах работы. — От Савельева? — От него. Очаровала мужика. Он про тебя часами говорит, будто других тем нет. — Врешь, как всегда, но слушать приятно. — Сейчас станет менее приятно. Час назад в собственной квартире найден труп девушки. Блондинка, симпатичная, одинокая. Работала косметологом в салоне. Еще одна дочь Протова или еще одна жертва Седовых? — Кто ее родители? — Пенсионеры, — удивился Андрей. — Что именно тебя интересует? — Они ей родные, не приемные? — Родные. У нее роственников полсотни: дядюшки, тетушки, двоюродные, троюродные и четвероюродные братья и сестры, бабушки и дедушки, два старших родных брата. Все не поленились, приехали в прокуратуру, дабы выразить свое возмущение преступной обстановкой в городе. — Как ее звали? — Лена Потапова. — Андрей, ты не успел выяснить, она не подавала в газету объявления о знакомстве? — Успел. Подавала. Так же как Вика Крюкова. Совпадение или орудует маньяк? — Ни то, ни другое, а третье. Не спрашивай, скоро я буду знать точно и поделюсь информацией с тобой. — Тогда слушай еще одну деталь. Вместе с Леной вчера днем видели мужчину средних лет в черном плаще. Каково? — Где видели? — Они шли по улице в районе ее дома. Троюродная сестричка Лены их засекла, но спешила по своим делам и не подошла. — В котором часу? — В четыре дня. Для свидания рановато или нет? Я пожала плечами. — Убийце время труднее выбрать, чем простому влюбленному. Может, он себе алиби с трех до пяти подготовил? Или вечером навещает с женой тещу? Жизнерадостный Мельников заржал. — За то, что ты меня рассмешила, дарю тебе примету предполагаемого преступника. У него нос сломан, как у боксера, или от природы приплюснутый и горбатый. — Глазастая сестренка! — Говорит, сразу в глаза бросилось. У нее друг — спортсмен, такое же украшение имеет. — Каким образом убили Потапову? — Задушили поясом от банного халата. — Неужели никто из соседей ничего не видел и не слышал? — Так все же на работе были! Живет она в новом спальном районе, старушек и мамаш с младенцами почти нет. — Ясно, — вздохнула я. — По делу Юры Мартынова ничего новенького не появилось? — То же самое я хотел спросить у тебя, но теперь не стану. — Возможно, мне сегодня понадобится твоя помощь. — Обращайся по телефону 02. — Убийцу задержать хочешь? Мельников помолчал немного, словно раздумывая: ему это надо или нет? Затем соблаговолил согласиться: — Давай, будем задерживать после обеда. Я фыркнула. Обжора несчастный! На том и распрощались. Ко встрече с Алексеем Алексеевичем Протовым я готовилась долго и серьезно. За пояс джинсов под свитерок я заткнула свой любимый «макаров», в сапог — финку, в потайной карман на рукаве — нож — «бабочку». Вместо плащика надела легкую куртку, где количество карманов, наполненных разными необходимыми мелочами, на порядок выше. В коридоре меня остановил телефонный звонок. — Иванова, — прокашлял Крюк. — Ты вчера по городу на «пятерке» от охранничков одной солидной конторы драпала? — Присматриваете за мной? — усмехнулась я. — Что ж не помогли? — Больно быстро драпала, не среагировали ребятки. То ты с хахалем ела, а то уже несешься галопом. — Прошляпили, тунеядцы! — неизвестно чему обрадовалась я. — А если бы они меня пришлепнули? — И пришлепнули бы, — невозмутимо отозвался старый уголовник. — Если бы мы доходчиво им не объяснили, что тебя трогать не стоит, даже когда ты им все носы и руки переломаешь. Твой адрес известный, дома ночуешь, отчего же не прихлопнуть? — Впредь буду паинькой. Приму все меры предосторожности. Постараюсь не нарываться. Я неприкрыто паясничала, забавляясь ситуацией: из-за меня одни бандиты с другими спорят. Крюк хрипло выругался. — Ты не суйся в «Бриллиант», опасное занятие. Он меня предупреждает или мне угрожает? Что за дела вертятся вокруг невинной с виду компании по производству бижутерии? Я буду не я, коли не выясню все до конца. — Мне не соваться, даже если в «Бриллианте» скрывается убийца вашей племянницы? Воцарилось долгое молчание. Я не торопила вора. Пусть обдумает «за» и «против» и примет решение. Правда, мои действия от его решения мало зависят. — Ты уверена? — глухо спросил Крюк. — Я детектив. Распутываю клубок, ниточка ведет к Седовым. Сегодня я буду знать наверняка, они или нет. — Что ж. Они не подо мной ходят. Действуй. Засовывая сотовый в сумку, я улыбалась. Прикрытие от Крюка, индульгенцию от всех грехов я получила. Теперь можно лезть хоть в наше тарасовское пекло, хоть в «коза ностра». Пока я добиралась до гостиницы «Чехия», постоянно оглядывалась, но слежки не заметила. Наверное, все, кому надо, и так знают, куда я держу путь. В ресторане я сразу заприметила Протова и первым делом уставилась на его нос. Как и следовало ожидать, нос у Протова был прямым и ровным. Алексей Алексеевич действительно напоминал актера Костолевского. Особенно цветком в петлице. Я подошла и села напротив. — Здравствуйте, — сказал Протов. — Я знаю, кто вы и чем занимаетесь. По вашему же совету обратился к Мартыновым и Крюковым. Держался он прекрасно, в меру опечаленно, в меру деловито. Настоящая акула бизнеса. Прячет лицо под маской при любой игре. — Надеюсь, мои рекомендации вас удовлетворили. В ваших интересах отвечать на мои вопросы честно и подробно. Иначе с вами будут говорить другие люди. — Мне не страшно, милая моя, я ведь невиновен. Ненавижу панибратства! Он еще заигрывать со мной начнет. Привык юных девиц совращать. — Потрудитесь называть меня Татьяной Александровной. Где вы провели вечера в воскресенье и во вторник? — В воскресенье я был в театре оперы и балета на «Пиковой даме». В гостиницу вернулся в половине десятого. — Свидетели? — Не знаю. Может быть, кто-нибудь меня и запомнил. Я был в черной тройке, с хризантемой на лацкане пиджака и с тростью. Набалдашник оригинальный: в виде головы крокодила. А вы пижон, батенька! Но алиби не имеете. Пока. — Во вторник, — продолжал Протов, — я ужинал в ресторане «Осьминог» с теми же людьми, что и вчера. Их координаты у вас есть. — Когда вы в последний раз видели Юру и Вику? — Сына — в среду. Дочь — в четверг. — Больше встретиться желания не возникло? — Понимаете, Татьяна Алесандровна, вопрос отношений детей и отцов очень сложен, порой неразрешим… — Особенно если отцы сволочи, — вскользь заметила я. — Вы любили их? — Последнее время я стал в них нуждаться. С годами все тяжелее осознавать, что ты один, абсолютно один… — Вы разве не женились во второй раз? — Женился, — Протов поморщился. — Но душевного тепла, близости не нашел. Возможно, из-за того, что ей было двадцать, а мне сорок? Мы разошлись через полгода. Ныне она проживает в Австрии с очередным мужем. — Значит, других детей у вас нет? — Увы. У меня никого нет. Я одинокий, никому не нужный человек. — Бросьте, — подчеркнуто жестко оборвала я старого ловеласа. — Мне вас не жалко. Мне жаль мать Вики и мать Юры, их близких и родных. А в наш паршивый городок вам приходится ездить исключительно ради богатеньких заказчиков. Услышав свои собственные слова, Алексей Алексеевич насупился. — Ко мне еще есть вопросы? — Кому достанется ваше имущество после смерти? — Государству, — огрызнулся Протов, — собирался написать завещание на детей, но не успел. Я проигнорировала высказывание, содержащее столь благородные намерения. — Ваша смерть никому не нужна? — Почему не нужна? Нужна, но по другим причинам. — Не смею вас больше задерживать. Мы встали одновременно. Протов заглянул мне в глаза и вдруг умоляюще сказал: — Я дам вам свой московский телефон. Не сочтите за труд позвоните, когда что-нибудь выяснится… В машину я сразу не села, захотелось прогуляться, подышать весенним воздухом, погреться на солнышке. Итак, несколько линий моего расследования под названием «Протов и наследники» оборвались, тропинка зашла в тупик. Однако отрицательный результат тоже результат. Теперь можно сконцентрировать умственные и прочие ресурсы на линии «компания „Бриллиант“». Мотивы преступных действий Седовых мне более-менее известны: избавились от предыдущего директора и совладельца, затянули выплату киллеру, потеряли его расписку. Нервничают, психуют, ссорятся. Вопрос в том, кто именно убил Юрия и обеих девушек? А я уверена, во всех трех случаях орудовал один человек. На охранника, «шестерку», простого исполнителя убийца не похож. Стиль не тот. Думается мне, преступник — человек немолодой, опытный, состоятельный, солидный и достаточно известный в городе. Это подтверждают и его письма, и легкость, с которой он входит в доверие, и расчетливая жестокость по отношению к свидетелям его лжи. Например, девушек особого резона убивать не было. Выяснить, что шифровку не получали, оглушить, перерыть вещички — так поступил бы «маленький» человек, а затем лег бы на дно и отрастил усы. Но тот, кто часто бывает на людях, кого могут по телевизору показать, кто дорожит своим положением и широкими возможностями, свидетелей оставлять не будет. Кроме того, он уверен в своем уме, удачливости и при этом крайне взвинчен. Я вышла на набережную и остановилась у парапета. Смотрела вдаль, но ничего не видела. Погрузилась в свои мысли, пытаясь найти ответ на единственный вопрос: кто он? Повернулась и пошла назад к машине. И тут словно меня кувалдой по голове ударили, все встало на свои места, все сомнения разрешились. Убийца — Эдуард Максимович Седов, неуловимый директор и владелец крупного пакета акций «Бриллианта». Никто иной не подходит под все условия и приметы. Подумав о приметах, я вспомнила о сломанном носе преступника и стала лихорадочно соображать, кто видел директора «Бриллианта» и может его описать. Вытащила сотовый и набрала номер фирмы «А-V». — Вас слушают. Я узнала мелодичный голос секретарши Лили. — Детектив Иванова. Помните, я приходила во вторник? — Да, конечно… — Лиля то ли вздохнула, то ли всхлипнула. — Мне необходима следующая информация: кто, кроме убитого Юры, ездил на вызовы по адресу… — я продиктовала по памяти адрес магазина «Подарок». — Сейчас посмотрю в компьютере. Через пару минут Лиля доложила: — Вместе с Юрой, а также отдельно от него по данному адресу выезжал Фил. — Мне надо с ним поговорить. — Вам повезло, он скоро должен уехать, но пока здесь. Подождите, он возьмет трубку у себя. Я услышала удаляющийся звук Лилиных каблучков. Ждать пришлось недолго. — Татьяна, рад вас слышать, — голос шефа звучал обеспокоенно. — О чем желаете спросить? — Постарайтесь, пожалуйста, припомнить, вы несколько раз ездили на вызовы в магазин «Подарок», иногда — вместе с Юрой Мартыновым. Вспомнили? — Да, но в чем дело? — Вы, случайно, не видели мужа директрисы, президента компании «Бриллиант»? Фил помолчал и неуверенно проговорил: — По-моему, видел. Он ругался с женой, когда я чинил принтер. Секретарша, по крайней мере, назвала этого мужчину президентом. — Отлично! — обрадовалась я. — Как он выглядит? Опишите что вспомните. — Среднего роста, плотный, но не толстый. Возраст — лет тридцать семь. Симпатичный, на ваш, женский, взгляд, даже красивый. Волосы темные, густые, глаза вроде бы серые. Больше ничего не помню. Женщина обязательно описала бы, во что мужчина был одет и как на нем одежда сидела. — Какой у него нос? Фил вновь замолчал. — Обыкновенный, не большой, не маленький. — Не сломанный? — спросила я разочарованно. — Немного приплюснутый с горбинкой, но не сломан. Ломаные носы по-другому выглядят. Меня удовлетворило и это описание. Наверняка Фил лучше разбирается в травмах носа, чем троюродная сестра убитой Лены Потаповой. Но в главном их описания сошлись. Я получила последнее подтверждение, убийца — Седов. — Татьяна, убийца Юры — президент «Бриллианта»? — тихо спросил Фил. Как он догадался? Почувствовал, наверно. Ну что ж, скрывать не имеет смысла: — Да, он. Ваш друг скоро будет отомщен, сегодня-завтра Седова схватят и посадят. А из тюрьмы ему живым не выйти, подумала я про себя. Крюк постарается. — Спасибо вам, — с благодарностью произнес Фил. — Вы хорошо потрудились. Представляю, сколько пришлось покопаться, чтобы раскрыть столь изощренное преступление. — Я всего лишь выполнила свою работу. — Я была польщена его словами. — До свидания. Надо ехать в «Бриллиант». Вот только позвоню Елизавете, проверю, как она скучает, сидя дома и читая умные книжки. На мои звонки никто не отреагировал. Я набирала номер соседки вновь и вновь, а на лбу выступил холодный пот и под ложечкой засосало. Идиотка! Дура доверчивая! Как я могла ей поверить! Я ведь знаю ее способность впутываться в авантюры, находить неприятности, участвовать в историях с плохим концом… Спокойно. Возможно, она вышла в магазин, к подруге. Чушь! Она потопала в расставленный капкан, прямиком в руки убийцы. Я давила на газ, не обращая внимания на светофор, насмерть перепугала нескольких водителей, подтвердив распространенное мнение о том, что женщина за рулем — стихийное бедствие. Бросила машину во дворе и, не дожидаясь лифта, рванула через три ступеньки вверх. Позвонила, постучала, побарабанила в дверь Лизиной квартиры. Безрезультатно. Тогда я прислонилась спиной к стене и задумалась. Елизавета отправилась на свидание. Но убийца не станет нарушать привычного и не раз приносившего успех сценария. Ему надо попасть в квартиру жертвы. Значит, скоро они придут сюда. Я их встречу. В дело пошел стандартный набор отмычек, хранящийся для подобных ситуаций в моей сумке. Я вошла в соседскую квартиру и осторожно захлопнула дверь. Осталось найти подходящее место. Обошла обе Лизины комнаты, кухню и санузел. Выбрала для засады небольшую нишу в стене, предназначенную для одежды. Из нее было удобно наблюдать за гостиной (не сразу же она его в спальню потащит) и частью коридора, а при необходимости легко можно было выскочить и напасть. Я задернула занавеску и приготовилась к ожиданию, обзывая легкомысленную соседку разными непечатными словами. А что, если она рассказала убийце о полученной по почте шифровке от анонимного почитателя? Я похолодела. Как бы Седов не убил ее прямо там. С него станется… А еще Лизавета могла объяснить убийце, что письмо отдала подруге, которая его расшифровала и ничего интересного не обнаружила. Чья-то глупая шутка, не более. Это успокоит президента «Бриллианта», может, он и не убьет мою соседушку. Хотя нет, убьет. Слишком большую опасность она для него представляет. Заодно и со мной попытается разделаться. Я усмехнулась. Пусть попробует. Я промаялась за пыльной занавеской еще час, прежде чем раздался звук открываемой двери. В квартиру ворвался счастливый Лизин смех. Я напряглась. — Лизонька, вы просто чудо! — услышала я приятный низкий мужской голос. — Мне, право, неудобно… Напросился домой в первое же свидание. Но вы можете не беспокоиться за свою честь. — Все вы так говорите, — игриво проворковала соседка. — А потом завтраком вас корми. Они весело рассмеялись. — Идемте в гостиную. Я покажу вам свои детские фотографии. Наивная девочка! Плевать он хотел на твои снимки. — Позвольте, Лизонька, я сначала руки помою. — Я вас провожу. Ванная вот. Я чертыхнулась и, стараясь не шуметь, покинула нишу. На цыпочках прокралась под дверь ванной и прислушалась. — Какой вы неловкий! — хихикала Лиза. — У меня масса других достоинств, — многообещающе заверял гость. Когда же он ее душить начнет? Или он собирается испробовать новый способ? Топить, бить головой о стенку, свернуть шею? Мне, главное, появиться вовремя. Хотя его и сейчас брать можно, только надо взглянуть разок. А то окажется, что я обезвредила курносого блондина, работающего в детском саду воспитателем. — Теперь можно и по рюмочке пропустить, — со значением предложила Елизавета. А как же фотографии? — Чудесная мысль! — поддержал ее начинание гость. Я рванула назад и еле успела спрятаться в своем убежище, когда в комнату вошли предполагаемый убийца и его жертва. Мужчина стоял ко мне спиной, лица его я не видела, но роста он был среднего, телосложения в меру упитанного, а волосы имел темные. — Располагайтесь, — Лиза махнула рукой на диван и юркнула обратно в коридор. Мужчина постоял с минуту, упрямо не поворачиваясь ко мне лицом, а затем отправился вслед за хозяйкой на кухню. Я вновь чертыхнулась и, прижимаясь к стеночке, последовала за ними. Стеклянная дверь на кухню была приоткрыта. Я осторожно заглянула. Гость, стоя спиной ко мне, резал сыр. — Только мужчины режут такими тонкими ломтиками. — Лиза выразительно взглянула на нож в руках мужчины. Я сделала то же самое. Очень мне не понравилось возможное орудие убийства в руках предполагаемого убийцы. — Белое вино закусывают сыром и подают к рыбе, — тоном знатока сказал гость, — у вас есть рыба? — Нет, — растерялась Лиза. — Но я могу спросить у соседки. Я приготовилась к бегству. — У той самой? — Тани, наверно, дома нет. Я схожу к бабе Дусе. — Не надо. — В голосе мужчины мне послышалось разочарование. — А что это у вас на шкафу? — За раковиной? Там стоит хохломская игрушка. От деда мне досталась. Показать? — Покажите. Лиза поставила к шкафу табурет и полезла за игрушкой. Дальше одновременно произошли два события: гость поднял нож и бросился на соседку, а я, выхватив «макаров», — на него. Я оказалась расторопнее. Седов получил существенный тычок дулом в позвоночник, а ребром ладони по шее, дабы не наделал глупостей. — Нож брось, — приказала я. Он послушно бросил. Лиза повернулась и закричала, зажимая рот ладонью. — Руки на стену. Я быстро обыскала преступника. Оружия не было, только толстый бумажник. Я раскрыла его и показала доверчивой соседке фото, на котором супруги Седовы были запечатлены в обнимку на фоне моря и пальм. — Убедилась? Еще чуть-чуть, и ты бы пополнила ряды убитых им дур. — Ах ты, негодяй! Лиза бросилась на преступника с кулаками. Он схватил ее в охапку и кинул в меня. Невезучая девица своим лбом заехала мне в висок, и я на миг потеряла способность соображать и ориентироваться. В результате мы обе рухнули на пол, а Седов метнулся вон, крикнув напоследок: — Попробуйте докажите! На связи надеется. Ничего, в тюрьму и не такие пташки залетали. Я скинула с себя Елизавету, пообещала по возвращении сказать, что я о ней думаю, и побежала вслед за президентом «Бриллианта». Когда я спустилась во двор, увидела рванувшую с места красную «Тойоту». Моя «девятка» отъехала через десять секунд, понадобившихся мне на борьбу с дверцей. Мотор заводится с полоборота. Эти упущенные секунды я никак не могла отыграть во время безумной гонки по городу. Кончилась она внезапно. На скорости сто с лишним километров в час я едва не врезалась в вывернувшую неизвестно откуда машину дорожно-патрульной службы. Вот невезенье! Почему в боевиках во время погонь на улицах не увидишь ни одного стража порядка? В действительности же они попадаются очень часто и портят мне охоту за преступником уже не в первый раз. Сначала меня собирались арестовать с полной конфискацией водительских прав и экспертизой моего психического состояния у судебных медиков. Мои слова о погоне за убийцей были восприняты недоверчиво, скорее как очередной повод показать меня психиатру. Пришлось сделать несколько звонков влиятельным в этих кругах знакомым. Меня нехотя отпустили и даже штрафа не взяли. Но время было потеряно. Я вернулась в свой двор, достала сотовый и набрала номер Крюка. После короткого препирательства с его личным секретарем я услышала кашель старого вора. — Иван Дмитриевич, мне надо знать местоположение красной «Тойоты» номер А119АС и ее владельца Седова Эдуарда Максимовича. — Ты уже уверена, что он убийца? — Не на сто процентов. — Перезвоню, — хрипло каркнул Крюк и положил трубку. Соврала я с корыстным умыслом. Пусть директор «Бриллианта» пока поживет. Через час должна состояться встреча Седова с киллером и передача последнему вознаграждения за убийство секретарши и любовницы предыдущего президента. Не явиться на свидание Эдуард Максимович себе позволить не может. Киллер — не девушка, обид не прощает. Ах, если бы я знала, где их место встречи! Мне остается надеяться на расторопность подручных Крюка. На то, что они вовремя засекут машину или самого директора и проследят, куда он направляется. Я вызову Мельникова, и мы сцапаем преступников с поличным. Звучит замечательно, а как на деле будет… Я вышла из «девятки» и закурила. Пойти бы и дать Лизавете нагоняй за вранье и безрассудство, но мне в любой момент могут позвонить и сообщить, где находится Седов. В подтверждение моим мыслям зазвонил сотовый. — Иванова? Есть новости. — Быстро работаете, Иван Дмитриевич! — Рано радуешься. «Тойоту» мы нашли, она на стоянке у центрального универмага стоит. Хозяин ее как в воду канул. — Найдите его! Старый вор сердито хмыкнул: — Легко сказать. Человек в городе та же иголка в стоге сена. Может, он в аэропорту уже на самолет садится? — Нет, он в ближайший час никуда не уедет. — За день-два точно найдем. Я в сердцах топнула ногой. — Поздно будет! — Почему? — удивился Крюк. — Если он убийца, то два дня я смогу потерпеть, зато потом… Я промолчала. Уголовник покряхтел, покашлял и коротко попрощался: — Ладно. Позвоню еще. Что же делать? Думать. Я должна разгадать последнюю загадку: где встретятся два убийцы, профессионал и любитель? Я села на скамеечку, глубоко затянулась, рассеянно поглядывая на скачущих возле воробьев, привыкших получать от сидящих крошки и семечки. Итак, где чаще всего бывает Седов в это время? На своей фабрике. А также гуляет по улицам с девушками, режет у них дома сыр и все, что под руку подвернется. Но попытка не пытка. Я узнала в справочной номер телефона компании «Бриллиант» и тут же набрала его. Ответила мне секретарша Анжелики Петровны. — Галя? Позови мне быстренько Эдуарда Максимовича. От неожиданности или приняв меня за старую знакомую, секретарша не потребовала представиться, а честно сообщила: — Его нет. — А где он. — Уехал по поводу поставок. — Когда обещал вернуться? Галя внезапно преисполнилась подозрительности. — Кто говорит? — Его знакомая, — сказала я и только затем сообразила, лучше было назваться клиенткой, заказчицей, поставщицей или кем-нибудь в этом роде. — Ах, знакомая! — противным голосом протянула секретарша. — Имя и фамилия у вас есть? — Есть, но они вам ничего не скажут. — Но, возможно, скажут его жене. Хотите с ней поговорить? — Нет, спасибо. — Я так и думала. До свидания. Галя резко положила трубку, не дав мне оправдаться или соврать поизящнее. Похоже, она меня за любовницу директора приняла, вконец обнаглевшую и названивающую ему на работу. Я усмехнулась. Интересно, директор изменяет своей Белоснежке или нет? Хотя какое это имеет значение? Я повертела в руках сотовый. Кому бы еще позвонить? Очень хотелось позвонить Илье, но он сейчас работает. Склонился над чьим-нибудь открытым ртом и священнодействует. Не буду отвлекать, скоро его помощь может понадобиться. Я взглянула на часы и приказала себе: думай, Татьяна, думай! Надо зайти с другой стороны. Раз директор неизвестно где пропадает, попытаемся вычислить киллера. Безнадежное дело, но… Что мне известно об этом наемном убийце? Он написал расписку, используя шифр, чем-то смахивающий на восьмеричную систему исчисления. Кто разбирается в таких вещах? Математики? Он программист? Или как-то связан с компьютерами? Если так, то работа у него должна быть выездная, чтобы удобнее было совмещать свою основную деятельность с приработком… Один воробушек схватил брошенную ему семечку, которая завалялась в кармане моей куртки. На него налетел второй, и они устроили шумную потасовку. Я с трудом оторвала взгляд от пернатых драчунов. Два воробушка. Два друга. Одному попадает в руки листок, предназначенный для второго. Фил и Юра. Они часто ездили на вызовы вместе. В «Бриллианте» были вдвоем пару раз. Их могли принять за подельников и, когда Юра пришел один, вернуть ему расписку киллера. Я вскочила. Фил знает, что его друга убил Седов! Я сама ему это сказала. Надо спешить, а не то скоро будет еще один труп. До встречи осталось тридцать минут, и теперь ясно, она состоится в «Подарке». Торопливо набрала номер фирмы «А-V». — Лиля, говорит детектив Иванова. — Здра… — Фил уже уехал? — невежливо перебила я. — Давно. — Очень тебя прошу, посмотри, среди его вызовов есть тот самый адрес, который я недавно просила тебя отыскать? Через пару минут я наконец услышала: — Татьяна? — Да! — У него вызов по этому адресу на шестнадцать часов. — Что?! — Так записано… Неужели они поменяли время? Я вылетела со двора как пуля. Одной рукой крутила баранку, другой набирала цифры на сотовом. — Андрей? — Татьяна? Отдышись и говори, а то тебя слышно плохо. — Некогда мне дышать! Ты можешь приехать со своими ребятами туда, куда я скажу? — Могу, но зачем? — Ты уже пообедал? Пора брать убийцу, а если повезет — сразу двух. — Ты не шутишь? Мне парни розыгрыш не простят. — У нас очень мало времени! Поспеши. Я продиктовала следователю адрес «Подарка» и пообещала подождать у входа. Затем я набрала номер Ильи. Ему идти далеко не надо, магазин от его стоматологического центра в двух шагах. Признаюсь, видеть его мне будет приятно, да и помощь его не помешает. — Он на операции, — недовольно ответила на мою просьбу позвать Журавлева какая-то молодая особа. — Передайте ему, пусть, как только освободится, подходит в «Подарок». Я там сегодня, наверно, надолго задержусь. — Вечно вы его отвлекаете, — загадочно проворчала девица, но передать просьбу согласилась. К магазину я примчалась первой. Честно постояла около входа, досчитала до десяти и вошла. Юный охранник, увидев меня, слегка поморщился. — Всегда после вас неприятности. — Ты угадал, — я обаятельно улыбнулась. — Скоро здесь такое начнется! Мастер по ремонту техники приходил? — Да, опять у хозяйки компьютер барахлит. — Обратно не выходил? — Нет. — Чудесно! — обрадовалась я. — Через пару минут ребята подойдут из органов. Ты им объясни, где кабинет директрисы. — Я так и знал, что вы из налоговой, — грустно проговорил добрый парень. — Хуже. Я подмигнула ему и отправилась на захват двух опасных преступников, вынимая пушку и снимая ее с предохранителя. Тихо приоткрыла дверь в комнату секретарши, заглянула. Кроме разгадывающей кроссворд Гали, нет никого. Прислушалась. Из кабинета Анжелики Петровны не доносилось ни звука. Я быстро проскользнула от входной двери к двери кабинета, бросив опешившей секретарше: — Тихо. Милиция. Ее открывшийся было рот захлопнулся. Я пинком ноги распахнула дверь и влетела в комнату, держа «макаров» в вытянутых руках. Крутанулась вправо, влево — никого. Лишь застывшая мраморной статуей Белоснежка. Минута прошла в молчании, затем я нехотя опустила пистолет и спросила: — Где он? Директриса попыталась что-то сказать, закашлялась и сипло прошептала: — Кто? — Мастер, который ремонтировал вам компьютер. — Ушел уже. — А ваш муж? — Не приходил еще. В этот момент ворвались ребята Мельникова. Анжелика Петровна вытаращила глаза и приложила ладонь ко рту. — Ну? — насмешливо кинул Андрей. — Где убийца? Под столом? Или мы спешили, да какое там! — неслись как угорелые, дабы насмерть напугать эту милую дамочку? — Комната в подвале… — вспомнила я. — Кто-нибудь останьтесь здесь, остальные за мной! Мы толпой покинули кабинет директрисы. Затем силы пришлось разделить. Двоих парней я оставила у люка в неработающей кабинке туалета, по одному на всех входах, а с остальными мы, обезоружив охрану видом красных корочек, спустились в подвал. Я корила себя, почему не догадалась раньше. Удобнее помещения для тайных встреч не найти. Директор спускался сверху, киллер проходил через подвал. Теми же путями возвращались обратно. Заподозрить неладное невозможно. Мы были на лестнице, когда прозвучал негромкий хлопок. Ребята-милиционеры опередили меня, распахнули железную и, как всегда, незапертую дверь и ворвались в маленькую комнатку. Я зашла следом. По стене медленно сползал красивый мужчина с горбатым носом, еще минуту назад бывший владельцем крупной компании, красной «Тойоты» и очаровательной глупенькой жены. Теперь в его глазах навсегда застыли испуг и мольба, а на груди расползалось кровавое пятно. Я склонилась над Эдуардом Максимовичем, но ничья помощь ему уже не требовалась. Бледные губы умирающего слабо шевельнулись. Я ничего не услышала и покачала головой. Седов упрямо повторил, на этот раз громче: — Анжела… Бриллианты… Меня подставили… — Кто? — Анжела и ее… На губах умирающего выступила кровавая пена, он прошептал еще несколько слов, но слишком тихо и неразборчиво, я их не поняла. После чего голова директора бессильно опустилась на грудь, и он замолчал навсегда. Филу удалось выскользнуть в подвал, но далеко он не ушел. На лестнице раздались шум борьбы, приглушенные возгласы, выстрел и звук падения тела. Через некоторое время в проеме двери появились два милиционера, тащившие Фила. Последний был без сознания. — «Скорую», быстро! — крикнул в рацию Мельников, а у своих ребят спросил: — Где Колька? — В нокауте. А Малахову он чуть голову не прострелил, хорошо, успели по руке ударить. — Обыскали? — Все, что нашли, — в его сумке. Пока шефа фирмы «А-V», а по совместительству наемного убийцу переправляли в руки подоспевших медиков, мы с Андреем осмотрели его сумку. Инструменты, дискеты, несколько приборов непонятного назначения, список вызовов, небольшое колье с бесцветными прозрачными камешками. — Разве они не для передачи денег встретились? — разочарованно протянул Мельников. — Бриллианты… — прошептала я, поднимая колье. Маленькие камешки весело блеснули. — А не бижутерия? — с сомнением сказал Андрей. — Тут же целый завод по производству подобных безделушек. — За той дверью, — я кивнула в сторону второй железной махины, — завод по производству настоящих ювелирных украшений, которые для удобства контрабанды и уклонения от налогов маскируют под фальшивки. — Ну и дела! — только и смог выговорить пораженный следователь, вызывая подмогу. Я рассматривала дорогое украшение. Вот зачем нужна была многочисленная охрана, вот ради чего убили прежнего директора и его секретаршу, вот что явилось причиной смерти двух юных девушек и парня. — Тебе про бриллианты убитый перед смертью сказал? — поинтересовался довольный Мельников. — Да. — А что он еще сказал? Полезного для следствия? — Спросим-ка у его жены. Мы поднялись по лестнице и прошли к кабинету директрисы. Я вкратце рассказала Мельникову, кто такой Фил и как он связан с Седовыми. Прежде чем зайти к Анжелике Петровне, мы остановилась у стола секретарши, которая как ни в чем не бывало продолжала разгадывать кроссворд. Я село в кресло напротив, а Мельников нетерпеливо принялся осматривать комнату. — Галя, нам надо задать тебе пару вопросов. — Меня уволят? — Ваше предприятие закроется до окончания расследования, — туманно ответила я. — Значит, уволят, — помрачнела Галя. — Радуйся, если в тюрьму не посадим, — усмехнулся Мельников. — А то можем. Девушка не на шутку испугалась: — Но я ничего не знаю. — Неправильный ответ, — погрозил пальцем следователь. — Надо говорить: я расскажу все и надеюсь, суд учтет мое чистосердечное признание. — Суд? — секретарша была готова расплакаться. В разговор вступил «добрый следователь», то есть я. — Не расстраивайтесь, Галенька. Конечно, до этого не дойдет. Я знаю, вы ни в чем не замешаны. Ответив на наши вопросы, вы просто облегчите нашу работу и зарекомендуете себя с лучшей стороны. — Да, да! — обрадовалась девушка. — Я скажу все, что знаю! Правда, знаю я немного. — Ничего, — успокоила ее я. — Главное, желание нам помочь. Итак, что ты знаешь о производстве настоящих украшений вместо фальшивых? — Настоящих? — Галя опять собралась заплакать. — Я не знаю… Я имею дело только с теми, кто звонит в «Подарок», регулирую прием посетителей, бумажки печатаю. — Отношение к клиентам или заказчикам одинаковое? — Нет. Есть два поставщика и пять заказчиков, которых я должна соединять с хозяйкой без очереди и промедлений. Звонки обычно междугородные… — Фирмы, фамилии, города, — обрадовался Мельников. Он и Галя погрузились в выявление звеньев преступной цепи контрабандистов, а я заскучала. Меня беспокоили последние слова директора. Стоило следователю на секунду замолкнуть, как я переключила разговор на другую тему: — Анжелика Петровна с мужем часто ссорились? — Последнее время очень часто, — с готовностью отозвалась секретарша. — Хозяин пару раз ее гонял по кабинету и лупил. — Вот это да! — поразилась я. — Из-за чего? — Обычное дело. Хозяйка себе любовничка завела. Я мгновенно вспомнила: «Меня подставили. Анжела и ее…» Умирающий имел в виду любовника жены. Галя продолжала щебетать: — Эдуард Максимович и сам изредка на сторону погуливал, но свою благоверную ох как любил! Просто сказка! И что ей, дуре, не хватало? — А кто ее дружок? — Я точно не знаю, но пару раз хозяйка проговаривалась, что он в компьютерах отлично разбирается и вообще очень умный. Мы с Мельниковым переглянулись. Андрей кашлянул и спросил первым: — Какими духами пользуется ваша хозяйка? — «Опиум» обожает. — А косметику какой фирмы предпочитает? — «Ланком» и некоторые новинки от «Ревлона». Мельников повернулся ко мне: — На квартире Мартынова обнаружены духи «Опиум», косметика от названных фирм, зубная щетка и розовый банный халатик, на котором найдены несколько темных длинных волос. Родственники Юры никак не смогли прокомментировать эти находки. Теперь понятно, с кем тайно встречался парень. — И понятно, почему он скрывал эту связь, — сказала я, про себя подумав: «Неужели и Илья ничего не знал? Или опять скрыл из этических соображений?» — Познакомились они во время одного из вызовов, — продолжил рассуждать Андрей. — У директрисы постоянно какая-то техника ломалась. Я вспомнила свою первую беседу с Анжеликой Петровной, как она сказала про Юру: милый и услужливый мальчик. Она была так спокойна! Правда, о смерти любовника уже знала и со следователем перед моим приходом говорила. Все равно не верится. Если бы не упрямые факты… Получается, что директор убил Юру из ревности? Или он не знал, что парень спит с его женой, пришел за шифром, а когда увидел знакомый халатик, духи и прочее, то все понял? Опять путаница… Подробности их встречи нам уже не узнать, оба мертвы. — Пойдем с безутешной вдовой пообщаемся, — предложил Мельников, и мы, оставив Галю излагать подробности на бумаге, отправились к директрисе «Подарка». Анжелика Петровна листала толстый журнал мод, парень, оставленный за ней присматривать, дремал в кресле. Мы уселись в кресла для посетителей. — Ну, голубушка, — миролюбиво сказал следователь, — у нас для вас две новости, плохая и хорошая. С какой начать? — С хорошей, — подумав минуту, пролепетала Белоснежка, откладывая журнал. — Убийца задержан. — Убийца? — наморщила лобик Анжелика Петровна. — Наемный, — пояснил Андрей, — с помощью которого вы разделались с Поляковым и Юлией Иваковой, его секретаршей. — Я? Мельников взял неправильный тон и выбрал неправильную тактику. Наша собеседница тут же забралась в раковину, под маску недалекости и непонятливости. Попробуем по-другому. — Анжелика Петровна, — мягко проговорила я, — плохая новость — ваш муж умер. — Эдик? По-моему, она не слишком расстроилась. — Мы приносим свои соболезнования. — Ах, бедный Эдик! Как мне будет его не хватать! Белоснежка вошла в роль вдовы, оплакивающей погибшего кормильца. — Вы его любили? — Конечно. Мы жили душа в душу. Он меня на руках носил. Он мне цветы каждый день дарил. Разговорилась, слава богу! — Зачем же вы любовника завели? — Всем можно, а мне нельзя? — ничуть не смутилась Белоснежка. — Муженек мой тоже не без греха был. Гулял направо и налево при первой возможности. — Вы со своим любовником собирались избавиться от Эдуарда Максимовича и присвоить себе его акции? Вопрос дурацкий, задала я его, чтобы взглянуть на реакцию собеседницы. И ее реакция мне понравилась. Женщина побледнела и напряглась. Над своим ответом она думала дольше обычного. — У вас нет доказательств. — Вы так думаете? — Я многозначительно подняла бровь. — У нас есть разговорчивый и готовый помочь следствию свидетель. Я имела в виду саму Анжелику Петровну и собиралась было ввернуть про чистосердечное признание, смягчающее вину, но тут дверь открылась и в сопровождении милиционера в кабинет зашел Илья. — Он детектива Иванову искал, — пояснил милиционер. — Это я! — улыбнулась я бдительному стражу порядка. Белоснежка медленно встала, подошла к красавцу-стоматологу и влепила ему оглушительную пощечину. — Предатель! Илья резко развернулся и хотел уйти, но наткнулся на загородившего проход милиционера. Я встала. — Илья, что все это значит? — Я не знаю эту сумасшедшую, — быстро, с оттенком брезгливости сказал парень. — Не знаешь? — громко возмутилась Белоснежка. — Я одна отдуваться не собираюсь. Ты все придумал, ты дружка своего топором зарубил, а я ничего такого не делала, я пальцем никого не тронула. Илья крутанулся, ударил зазевавшегося милиционера ногой в живот и бросился вон. За ним рванул второй парень, который присматривал за директрисой. Мельников торопливо отдавал указания по рации. — Никуда он не денется. Поймаем. — Как же так… — прошептала я, усаживаясь обратно. В голове мелькали сцены с участием Ильи: первая встреча, обеды в «Барокко», гонка по городу от седовских головорезов. Все ложь? Звонки по вечерам с пожеланиями спокойной ночи, его искренний смех, его глаза… Ну я и дура. Он использовал меня, чтобы быть в курсе расследования, нашел бесплатную, добровольную осведомительницу. Хорошо, я не успела в него влюбиться, все некогда было. Я усмехнулась. Настоящий мужчина! Смешно, как мы бываем слепы. В углу на диванчике тихо плакала Анжелика Петровна. — Он сказал, что последит за тобой, — она ткнула в меня ухоженным пальчиком. — А сам предал меня. Как он мог? Ты, конечно, моложе, но я предлагала ему такие деньги! — Хватит нюни распускать! — хлопнул по столу ладонью Мельников. — Давай с самого начала. Если ни в чем не виновата, то и скрывать нечего. О том, что сообщников судят наравне с убийцами, следователь не упомянул. Белоснежка слегка воодушевилась: — Я у него зубы лечила. Сначала просто говорили о том о сем, а потом я сама не заметила, как доверила ему все свои тайны… Он такой ласковый, такой заботливый был! Сильный, умный, веселый — мечта, а не мужчина! — Так ведь и муж у вас не дурак был, не грубиян, не зануда, а очень интересный мужчина. Скольких девушек покорил! И вас он любил. — Я недоуменно покачала головой. — Я четырнадцать лет замужем, — скривилась Белоснежка. — Тут и ангел бы надоел, а Эдик порядочной скотиной был, хам, развратник и скупердяй. К тому же мне всегда больше нравились блондины. — Чисто женское объяснение, — хмыкнул Андрей. — Какие же тайны вы доверили своему личному стоматологу? — Ну… — Анжелика Петровна замялась. — Мне тогда Поляков, президент покойный, сильно жить мешал. Говорил, что я дура, ничего в делах не соображаю, что меня уволить надо. Эдьку подбивал молодую девицу на мое место взять. — Ивакову? — догадалась я. — Ага. А я без работы не могу! Я зачахну со скуки. Тут я человек, начальница, партнер, а дома я кем буду? Куклой? Нет уж. Илья посоветовал мне настроить мужа против Полякова, про акции напомнить. Эдька сам решил к киллеру обратиться. Сам, как же! Я со всевозрастающим удивлением смотрела на глупую красивую бабенку, вокруг которой, как в водовороте, кружились мужики, один другого интереснее, деньги, бриллианты, настоящие и искусственные, наемные убийцы и личная гвардия головорезов… Именно она заварила кашу, которую мне и нашей доблестной милиции пришлось расхлебывать не один день. С улыбкой невинной девочки директриса продолжала: — Потом нас стала шантажировать Юлька, и ее тоже пришлось убрать. К тому времени мы с Илюшей уже встречались не только в клинике. Муженек что-то заподозрил, начал устраивать скандалы, и моя жизнь стала невыносимой. Тогда я предложила Илюшеньке свою руку, сердце и все, чем я владею, если он придумает, как избавиться от тирана. Любовных романов начиталась, подумала я. — Вот это стерва! — сказал вслух Мельников. — И он придумал замечательный план. Просто идеальный! — Убить вашего мужа? — Нет, что вы! Тогда подозрение сразу бы пало на меня. Он сказал, что надо убить какого-нибудь постороннего человека, но так, чтобы заподозрили Эдика. Для этой роли он выбрал своего знакомого программиста. — Но почему именно Юру? — Илюша на него давно злобу затаил. Они в прошлом какую-то девку не поделили, она Юрку предпочла. Правда, дура? Но она уже несколько лет живет в Израиле. — А зачем шифр Юре подсунули? Белоснежка с досадой махнула рукой: — Признаю, моя ошибка. Посчитала, что Эдька не захочет ехать на ночь глядя и выяснять отношения с моим любовником. Пропавшая расписка — повод куда более серьезный. Сама своей рукой отдала! Сказала Юре, что из журнала списала головоломку, а разгадать не могу. Муженек в бешенстве был, орал на меня как резаный, он-то ее сжечь собирался. Я потом тоже подумала о возможных последствиях, испугалась, да поздно было. И Илюша, когда узнал, чуть меня не убил, сказал, что я ему весь план испортила. Пришлось Илье в спешке передумывать кое-что. За шифр он не беспокоился, они с другом часто головоломками обменивались. Илья хотел попросить у него шифр, когда к нему вечером в воскресенье приходил. Но Юра сказал, что уже письмом отправил, так как не ожидал Илью скоро увидеть. Кто же знал, что этот болван Юра перепутает и пошлет шифр незнакомой девчонке? — Значит, Мартынова убил Илья? — Да. Топориком зарубил. У нас все точно по времени было рассчитано. Юра должен был позвонить сестре и попросить ее приехать к половине девятого. Я должна была позвонить Илье и сказать, что муж выехал к Юре, забравшему шифр. Сколько усилий я приложила для того, чтобы Эдька уехал вовремя, а не раньше или позже! После моего звонка Илюша убил друга и ушел. А моего муженька, копающегося в вещах Юры, должна была застать сестрица убитого. — Но она опоздала. — Да, — грустно вздохнула Белоснежка. — Подвела она нас. — Кстати, — вспомнила я, — Нина упоминала про радость в голосе брата, когда он просил ее приехать. — Илья сказал Юре, что собирается сделать его сестре предложение, потому и хочет ее немедленно увидеть. Завтра он может и не решиться. Нинка с детства по Илюшке сохнет. — Неотразимый, — хмыкнул Мельников. — Алиби его поддельное? — Мамашу его, оставшуюся на даче, проще простого было обмануть. Эдька, обнаружив труп, испугался, но квартиру перерыл. Вместо шифра обнаружил газету с объявлениями о знакомстве и кучу конвертов. Понял, что расписка киллера ушла по одному из адресов, забрал газетку и смылся. — Убивать девушек было обязательно? — Конечно, — твердо ответила Белоснежка. — Эдик — человек известный, они могли его узнать где-нибудь позже, скандал устроить. Зачем нам проблемы? Мы помолчали. Затем Анжелика Петровна проникновенно спросила: — Вам понравился Илюшин план? Я пожала плечами, а Мартынов кивнул. — Вашему мужу вряд ли удалось бы оправдаться, если бы Нина застала его на месте преступления. Ему пришлось бы признать себя ревнивцем и убийцем. Не говорить же, что искал в квартире расписку от киллера, которому недавно заказал бывшего партнера и его секретаршу. Да, Эдуард Максимович был обречен. Белоснежка засветилась от гордости. За кого радуется? За хладнокровного убийцу, жестокого и беспринципного? Самая большая загадка в мире — это женская душа. Я почувствовала, что устала и хочу домой. Пообещав Мельникову дать показания, но завтра, я покинула кабинет директрисы «Подарка» и единственной оставшейся в живых владелицы компании «Бриллиант». На улице вдохнула свежего весеннего воздуха и улыбнулась себе. Мимо меня к милицейскому «газику» провели Илью, но я даже не взглянула в его сторону. Села в «девятку», завела мотор, и тут зазвонил сотовый. Крюк или Мартыновы, подумала я, лениво потянувшись за телефоном. Я ошибалась. Это была Елизавета. — Татьяна! У меня для тебя подарок! — заорала она вместо приветствия. — За то, что ты мне жизнь спасла! — Может, не надо? — слабо запротестовала я. — Надо! Я тебе такого жениха нашла! Настоящий мужчина! — Нет! Только не это! Я отключилась, не дослушав возмущенные Лизины вопли, и откинулась на спинку сиденья. За последние дни я поняла: мужчины не делятся на настоящих и ненастоящих по каким-то качествам и способностям. Тот, кого мы любим и кто любит нас, и есть настоящий. Вот такого мужчину я и буду искать. И найду обязательно. На то я и детектив.