Маслова постояла на остановке, покурила и ринулась в подошедший троллейбус, отшвырнув недокуренную сигарету. Бычок врезался в начищенный ботинок какого-то подростка, впившись в кожзаменитель кровожадно-алым огоньком, отчего «ребенок» не по-детски заверещал, мешая проклятия с матерными словами.

Выслушивать словесные упражнения невоспитанного малолетки я не стала, а быстренько загрузилась в троллейбус вслед за Людмилой Владимировной. Маслова подвесилась к поручню, отчего ее дубленка неприлично задралась вместе с юбкой, и вперила взор в пространство, интенсивно шевеля губами — мысли рвались наружу, наверное.

Я пристроилась за широкой спиной какого-то квадратного дядечки и наблюдала за Людмилой поверх его кожаного плеча. Мужчина не протестовал. Он косил на меня любопытствующим взглядом, не делая, к счастью, попыток свести знакомство. Так мы доехали до конечной остановки, и Людмила колобком выкатилась на влажную, дышащую промозглым холодом улицу. Я последовала за ней, прикрываясь спиной все того же дядечки.

Маслова перешла дорогу и направилась к единственному многоэтажному зданию, расположенному на горе. Кругом ютились невысокие домишки. Ну и что же здесь, среди всего этого убожества, делает ухоженная дамочка?

А дамочка, спотыкаясь на каждом шагу, скользя на своих каблуках и страшно ругаясь, покрывала чуть ли не матом дурные дороги, приближающуюся зиму и вообще все милости природы. Я с трудом сдерживала смех, легко шагая вслед за Людмилой Владимировной в своих удобных сапожках.

Маслова свернула на одну из узких тропок, проложенных между частными домами, и осторожно пошла к одной ей ведомой цели. Впрочем, цель и мне скоро стала ясна — господин Гурьянов. Он стоял у одного из глухих заборов, полностью скрывавшего дом, и переминался с ноги на ногу, задумчиво вглядываясь в даль.

Я, чтобы снова не попасться «сладкой парочке» на глаза, свернула на одно из ответвлений тропинки. Как только они решат, куда отправиться, я снова прицеплюсь к ним на хвост.

А Гурьянов, встретившись с Масловой, подхватил ее под локоток и повлек куда-то. Я пошла следом. Михаил Яковлевич что-то снова увлеченно вещал своей спутнице, изредка взмахивая руками.

Я пристально наблюдала за ними, медленно шагая по скользкой дороге, кося взглядом по сторонам и отчаянно делая вид, что я, в сущности, здесь совершенно ни при чем и рядом не стояла. Впрочем, парочка и не обращала на меня внимания. Людмила чуть ли не в обнимку с Михаилом Яковлевичем дошли до остановки какого-то автобуса, устроились на совершенно пустую лавочку — видимо, транспорт здесь ходил настолько редко, что никто на него и не надеялся, — и продолжили бурное обсуждение своих проблем.

Я задами подошла к остановке и присела позади нее в кустах. К счастью, меня скрывали ветки, с которых еще не полностью облетела листва. Я прислушалась.

— …Миша, ты скоро их сделаешь? — продолжая прерванный разговор, спросила Маслова.

Гурьянов ответил с ленивой уверенностью:

— Ну конечно, только вот напутали вы черт знает сколько.

— Как будто я путала! — обиделась Маслова. — И вообще… Ты же перепишешь, и все будет в порядке?

«О чем это они, черт возьми?» — спросила я сама у себя, съеживаясь и почти сливаясь с кустарником. А парочка по-прежнему тарахтела о каких-то непонятных своих делах, документах и прочем.

Михаил Яковлевич добыл из пакета пачку бумаг в прозрачной пластиковой папке и передал ее Людмиле. Та, в свою очередь, отдала Гурьянову еще какие-то документы, обратив к нему с облегчением восторженный взор.

— Мишенька, ты молодец, — улыбнувшись, защебетала Маслова. — Здорово, что ты так быстро справился.

Гурьянов пробурчал что-то, выражающее, видимо, смущенную благодарность.

И тут я подумала, что, должно быть, в прошлом Маслова с Гурьяновым уже довольно плотно пересекались, что-то их крепко связывает. Слишком уж по-свойски они беседуют, как я погляжу. В интимную их связь я не верила — уж это от деловых отношений всегда можно отличить. Нет, Гурьянов и Людмила общались на равных правах, как партнеры. В сущности, как люди, друг другу безразличные, но в данный момент полезные. Да и разговор свидетельствует именно о деловых отношениях. Может быть, прошлое этой сладкой парочки сможет что-либо прояснить?

Так, значит, мне необходимо выкроить время на раскопки карьеры да и личной жизни Людмилы Масловой и Михаила Гурьянова. Не заняться ли этим прямо сейчас?

Но тут мне в голову пришла гораздо более здравая мысль, чем предыдущая. И не нужно бросать пост наблюдения и разбираться с местами, где работала «сладкая парочка» раньше.

Я отползла подальше от остановки, выудила из кармана сотовый и набрала привычный номер. Не просто же так милиция штаны в своих кабинетах просиживает! Пусть на меня поработают. Сигналы в трубке смолкли, и я услышала, можно сказать, родной голос подполковника Кирьянова.

— Киря, солнышко, ты, случайно, не копался в прошлом Масловой и Гурьянова? — спросила я, приготовившись к отрицательному ответу и интенсивно соображая, когда же мне выкроить время на наведение справок.

Но Владимир, к счастью, не оправдал моих худших ожиданий. То есть, наоборот, — обрадовал ответом.

— Разумеется, копался. А ты думаешь, мы здесь только бумажки пишем? — ядовито поинтересовался он.

Вообще-то, за Кирей ехидства обычно не водится. Это он, наверное, не с той ноги встал сегодня. Но обижаться я не стала.