– Тебе больше не дадут сбежать, Ангел. – Я сложила крылья за спиной и твердо встала на ноги.

Она молчит, лишь глаза выдают ужас.

– Что ж ты так подло-то. – Паркер с некоторым трудом поднялся и потряс головой, пытаясь оклематься от удара об землю.

«Вот крепкий какой! Он же не должен был встать!»

– Надо было, – я коротко зыркнула в его сторону, – отойди и не мешайся.

– Кен, это еще кто? – Что-то мне это напомнило. Не слова, нет. Интонации.

– Секундочку. – Кеннет на что-то отвлекся, потом ответил. – Ты удивишься, но это Тихоня.

Я даже присвистнула от удивления.

«Что-то мне эта деваха все чаще попадаться начинает».

– Не могу. – Паук покачал головой.

– Можешь, Тихоня, можешь. – В мой голос вклинились опасно ласковые интонации. – Уйди с моей дороги. Из-за этой сволочи погибли люди.

– Дарк? – Паук пристально всмотрелся в мое лицо.

– Темный Берсеркер к вашим услугам. – Я издевательски шаркнула ножкой и бросила брату: – Отсеки ее!

Кен не ответил, но Паркер вздрогнул и растворился в воздухе, а я вновь повернулась к предателю.

– Хочешь что-нибудь сказать напоследок?

– У меня не было выбора. – Глаза девчонки смотрели в землю. – Они бы убили меня!

– А так убили других, да? – Я чуть прищурилась, внимательно наблюдая, как тень солнца отвоевывает себе пространство. Еще минута – и можно будет снять очки без вреда для себя.

– Неужели ты не понимаешь… – Она закусила губу, по-прежнему избегая моего взгляда.

– Нет, не понимаю. – Я шагнула в сторону тени и, сняв очки, заявила. – И ты еще была той, кто меня натаскивал по играм! Казалось бы, ты должна понимать цену словам «сам погибай, а друга выручай»! Ты же так говорила! А сейчас даже в глаза мне посмотреть не можешь!

Моя речь достигла цели – Ангел резко вскинула голову, ловя мой взгляд, и замерла. Вот теперь точно все. Она начала каменеть. Медленно, потому что не ночь…

– Что ты… – Дыхание у нее перехватило, и голос сорвался.

– Ничего. – Я усмехнулась, наблюдая, как ее ноги становятся каменными. – Ты забыла, что простых персонажей у меня не бывает? – И без перехода заметила: – Дурочка ты, Кодекс это Кодекс…

Еще минута, и у стенки осталась симпатичная такая статуя.

– Кеннет.

– Я ее выпер в последнюю секунду, – моментально отозвался братец. – Она жива, это все, что я могу сказать.

– Спасибо, – я устало улыбнулась. Перед глазами сверкнула зеленая вспышка.

Сбросив ставший непомерно тяжелым шлем, я откинулась в кресле и прикрыла глаза. Боль скользила по нервным окончаниям, словно пробуя их на вкус и слегка покусывая, собираясь с остервенением вцепиться в них чуть позже. Я стянула перчатки и затолкала их вместе со шлемом на полку. Больше не могу…

– Ты как? – на монитор выскочило обеспокоенное сообщение от Мегало.

– Фигово, если не сказать хуже. – Не вставая, я дотянулась до воды и таблеток, заботливо оставленных Лешкой.

– Оправишься?

– У меня нет выбора. – Поморщившись, я залпом выпила обезболивающее и выдохнула: ощущение такое, словно меня переехали асфальтоукладчиком раза три-четыре. Как в том анекдоте: «Я вам сейчас открою! Не надо, я под дверь ее просуну!»

– У нас всех нет выбора, – посетовал Мегало.

– Мег. – Я немного помедлила, но все-таки дописала: – Я не знаю, когда вернусь к Игре. Мне нужен отдых.

– Я не настаиваю, Кристин. – Ответ пришел далеко не сразу. Наш мастодонт обдумывал все варианты. – Ты только вернись.

– Я вернусь… – Отследив список присутствующих, я дополнила сообщение: – Я вернусь, как только приду в себя. Простите за эту слабость… – В получатели я вписала всех посвященных. Удостоверившись в доставке письма всем названным, я вырубила Сеть и встала с кресла. «Как же противно то, что мне пришлось сделать. Противно… – Усилием воли заставила себя не думать об этом. – Скоро Лис должен появиться…»

Легкий щелчок входной двери спустя пять минут сообщил мне, что Алешка наконец пришел, и я двинулась в прихожую. Он не посмотрел на меня, молча повесив куртку и переобувшись, и только потом поднял голову. В глазах была усталость и боль.

– Она в больнице, в коме. Оклемается нескоро, может и не выжить. Сильно ты ее…

– Я по-другому не могла, Леш. – Я угрюмо разглядывала пол под ногами. – Она виновна в смерти как минимум троих, так пусть и отвечает за это, а я за нее буду отвечать только перед собственной совестью. Бог нам всем судья, но предавать ради собственной жизни – низко… Столько жизней взамен на вечный ужас? Взамен на вечный страх. Я не понимаю этого…